ТОЧКА ДЖИ-ЭЛ

— Вот видишь! — торжествующе сказал Пошивалов.

— Никаких отклонений, которые можно рассматривать как таковые, — невозмутимо продолжал Кир. — После этого решено было вернуть агента Берковича к его обычным обязанностям на Земле…

Он помолчал немного, словно что-то обдумывая. Молчал и Пошивалов, ожидая продолжения.

— Всё бы было хорошо, — сказал, наконец, Кир, — всё бы было замечательно, если бы не пара странных обстоятельств, совпадений. Первое совпадение вот какое. Сразу же, как Антона передали нам грены, мы взяли под контроль все его возможные контакты на Земле — прежние контакты, разумеется, до начала работы у нас. В общем-то, у него близких друзей кроме твоей семьи и не было, а у тебя к тому времени уже случилось то, что случилось — прости, что напоминаю. В общем, у Антона оставался только ты один из близких друзей, и мы сразу же взяли тебя под наблюдение и, надо сказать, что именно в этот момент было принято решение предложить и тебе работу в КСИ. Так вот, что интересно. Примерно через месяц после того, как ты стал одним из нас и примерно же через месяц как Беркович вернулся к своим обязанностям, о тебе на Земле наводили справки.

— Кто?

— Мы так и не смогли узнать. Некие лица совались в твоё домоуправление, в часть, где ты до этого служил — такое впечатление, что искали, куда ты исчез. И это не милиция и тому подобные органы. Взять мы никого не смогли: как только эти личности поняли, что их выслеживают, они исчезли. Любопытно?

Пошивалов подумал и кивнул:

— Это, конечно, уже подозрение, но не слишком ли надуманное? Вот если бы вы смогли узнать, кто это был!

— Если бы! — фыркнул Кир. — Хочешь начистоту? Я считаю, что твоё нежелание верить в возможность каких-то тёмных историй, связанных с Берковичем, основывается именно на вашей старой дружбе. Не осуждаю, я всё понимаю, но хочу, чтобы и ты понимал, чем мы с тобой занимаемся. Как хочешь, воспринимай землян и СИ порознь, но помни, что от нашей с тобой работы зависит благополучие твоей планеты, если уж ты не можешь пока считать себя неразрывной частью чего-то большего!

Фёдор задумался. Радость от предстоящей встречи с Антоном, которого он уже и не чаял когда-либо встретить, омрачилась необходимостью проверять друга на предмет предательства — да не просто предательства в пользу другой страны за баксы или за юани какие-нибудь, а предательства всего человечества. Паршивенькое задание!

— Ну ладно, — сказал он, — ты ведь упомянул о двух фактах. Какой же второй?

— О двух, — подтвердил Кир. — И вот тебе второй. Даже, можно сказать, и третий. Примерно через пару месяцев после возвращения Берковича к работе на Земле появились сведения о модифицированном кокаине…

Пошивалов сделал нетерпеливое движение, желая сказать, что уж это вряд ли стоит увязывать с Антоном — подобных совпадений в жизни на любом уровне хоть пруд пруди, и часто именно такие фальшивые параллели мешают разгадкам реальных причин.

— Погоди! — остановил его Кир. — Вот самое главное. Когда вышли на группу наркодилеров, установили, что это обычные люди, как я уже говорил. Но самая большая странность вот в чём: Один человек в этой группе — погибший штурман с корабля, на котором летел Антон Беркович.

— Не понял? — удивился Фёдор. — В каком смысле — погибший штурман?

— Естественно, по документам это некий гражданин США со всеми атрибутами вплоть до медицинской страховки.

— Так он просто похож на этого штурмана?

— Дело даже не во внешней схожести, лицо у него, конечно, изменено! Мы подозреваем, что альтеры всё-таки начали использовать клонов. Те же камалы могут уже вести зомбирование или даже перезаписи личностей, ведь, несмотря на наше с ними генетическое несоответствие, мозговые импульсы у нас похожи, и полевой аппаратурой достоверно отличит их невозможно. Мы прорабатывали кучу версий. В общем, не стану вдаваться в нюансы, но после проверки выявилось, что генетически — именно генетически! — данный человек как раз погибший штурман, с вероятностью 98 процентов.

— Вот видишь, — медленно промолвил Фёдор, — есть же два процента на ошибку!.. Да и потом, неужели альтеры могли так проколоться? Если считать Антона двойным агентом, то зачем им посылать в группу, контактирующую с ним, подобного клона?! Не слишком дальновидно!

— С некоторыми чужаками у нас схожи мозговые волны и ритмы, но несхоже мышление. Кто знает, почему они так поступили? Возможно, им так было нужно или они иначе воспринимают вопросы алиби и тому подобного. И, самое главное, у нас же нет никаких прямых доказательств! Кроме того, действительно, клоны не выращиваются, как огурцы на грядках.

— А что, никак нельзя окончательно проверить этого лже-штурмана? В США всё учитывается — прошерстить те же базы данных социальных служб. Можно, наверное, найти точку, где подсунули несуществующую страховку и так далее?

— Наши возможности в подобных вопросах велики, но не безграничны. Мы же не можем действовать на Земле открыто, как ты не понимаешь! Мы не можем не только светиться перед альтерами, но и привлекать к себе внимание земных властей. В данном случае такая широкомасштабная и срочная проверка явно привлечёт интерес в нашей работе соответствующих официальных структур страны, где это происходит.

— Чёрт побери! — только и сказал Пошивалов. — Чёрт побери….

Мост вырос перед ними неожиданно, когда такси по Парк Авеню обогнуло район Бруклин Хайтс. Фёдор прекрасно выучил план мегаполиса, и сейчас просто проверял себя: вот, метров через триста должна быть развязка на бульвар Бруклин Бридж — и точно, такси повернуло налево. В общем-то, он столько раз видел этот мост на симуляторе земных городов, занимаясь с инструкторами ещё на Кулоре, что мог бы попросить таксиста ехать и более близкой дорогой к месту, которое он сам назвал. Но очен6ь хотелось увидеть мост в реальности, тем более что почти по пути. В своё время он в таком культовом месте как Нью-Йорк только и знал что Статую Свободы, Эмпайр Стэйт Билдинг и Бруклинский мост — последний во многом из-за стихотворения Маяковского, которое читал в школе.

Они проехали через Чайна-таун, потом по Бауэри-стрит до Четвёртой авеню и далее вернулись на Парк-авеню. На Фёдора почти нахлынуло чувство «дежа-вю»: незнакомые — и вместе с тем знакомые даже по названиям и внешнему виду улицы.

Он даже знал историю, многих мест. Например, та же Бауэри — некогда театральная улица, предшественница самого Бродвея! В начале прошлого века на уровне вторых-третьих этажей зданий её накрыла эстакада метро — и улица быстро превратилась в трущобу: под мостом ночевали бомжи и прочие отбросы общества. Советское телевиденье очень любило снимать здесь репортажи об облике Нью-Йорка. Затем эстакаду разобрали, и ныне от трущоб почти ничего не осталось: так, заурядная торговая улица с мелкими магазинчиками. Сейчас можно было сказать, что так выглядят четыре пятых Нью-Йорка — Бауэри ные похожа одновременно на Бруклин, Бронкс и Куинс, только вот оказалась каким-то образом в Даунтауне.

На углу Мэдисон авеню и Двадцать шестой стрит таксист остановился.

— Как просили, — улыбнулся он.

Пошивалов расплатился, дав пятёрку: ни много, ни мало — в меру, чтобы таксист не слишком запоминал пассажира, если что, и вылез из машины.

Вокруг деловито шумел Манхеттен. До гостиницы, которую выбирал Кир, оставалось всего пара кварталов, и Фёдор решил пройтись пешком, и заодно осмотреться. Благо, погода, похоже, разгуливалась: в просветах грязноватых туч проглядывало голубое небо.

Он перешёл к парку Мэдисон-сквер и медленно двинулся по тротуару. Жители города как раз повалили на работу — народ и машины заполнили улицы.

Фёдор добрался до гостиницы "Бродвей Плаза", где был заказан номер на имя Эриха Шнитке, инженера из Германии. У входа Пошивалов на всякий случай достал паспорт и проверил смену режима: всё действовало, книжечка-хамелеон уже изменила вид, и теперь он держал в руках настоящий немецкий документ со всеми соответствующими штампами.