Холод вселенной

— А я Буцук, и мне плевать на твое звание. Если ты меня еще не знаешь, так узнаешь.

Он что-то сказал своему спутнику, державшемуся все время рядом, и несколько человек, подойдя к Валленброку, стали срывать с него одежду. Все члены отряда были одеты во что попало, военная форма сочеталась с гражданской одеждой, на одном была толстая шерстяная кофта до колен, сапоги на другом были явно из разных пар. Лица закутаны; мне показалось, что они страдали от холода больше, чем мы, — так они кутались в свои лохмотья. Выглядели они очень истощенными, щеки ввалились, глаза глубоко запали, как у тяжелобольных. Возможно, двое или трое из них были женщины, точно я определить не мог.

— Эй, погляди-ка!

Люди, раздевавшие Валленброка, увидели на его правом плече татуировку, такую же, какая была у всех нас: личный номер, темно-синие, несмываемые значки.

— Вроде и правда наш! Буцук немного подумал.

— Осмотрите других!

Они повиновались, кто-то склонился надо мной, спустил с плеча куртку…

— И у него тоже!

Великан-предводитель помедлил, затем обернулся к Валленброку.

— Одевайся! И давай выкладывай: откуда вы пришли?

Я заметил, что Валленброк дрожит от холода, одеваясь, он не сразу попал в рукава. И при этом он говорил и говорил, пытаясь объяснить про анабиоз, про то, как нас нашли, разбудили… Буцук недоверчиво смотрел на него. Когда же Валленброк заговорил о внеземных поселениях людей, он злобно велел ему замолчать. Он поворчал себе под нос, покачивая головой, затем снова стал переходить от одного к другому, ощупывая одежду, у одного приподнимал шлем, с другого стаскивал перчатки…

Кто-то окликнул его, он остановился, обернулся и после короткой паузы мы услышали визг Нерона.

— Что такое? — Буцук сделал несколько шагов вперед и осветил фонарем собаку; она забилась в ледяную нишу.

— Это домашнее животное, раньше такие водились. Да, я слыхал. И видел на картинках. Это собака. Собака! С ума сойти!

Буцук шагнул к Валленброку.

— Что все это значит? Постой-ка, я ее сейчас вытащу! Пристрели ее, но имей в виду, шкура моя!

Валленброк, казалось, остолбенел, но лишь на одно мгновение: потом издал странный звук. Я думал сейчас он заорет или попросит о пощаде… но он быстро овладел собой, и голос его был таким, как обычно: Я не стану этого делать, Буцук.

— Это почему же?

— Потому что собака несет военную службу, объяснил Валленброк. — Она прекрасно идет по следу, может разыскать беглеца, даже спустя несколько часов после того, как он убежал. Неужели вы никогда не слыхали о полицейских собаках? О собаках горных егерей?

— Ты хочешь сказать, что она понимает твои приказы и слушается тебя?

Валленброк кивнул.

— Тогда подзови ее, чтобы мы могли рассмотреть эту тварь поближе!

Валленброк коротко свистнул, и Нерон подбежал к нему. Было заметно, что присутствие незнакомых людей нервирует пса, он обходил их стороной, но бежал быстро. Уже через несколько секунд он, высунув язык, сидел перед Валленброком, которого двое мужчин все еще продолжали держать за руки.

— Значит, ты говоришь, он умеет идти по следу? Валленброк снова кивнул.

— Тогда мы его сейчас испытаем! Серж, он повернулся к своему спутнику, служившему, видимо, кем-то вроде адъютанта, что-то шепнул ему на ухо. Тот удивленно покачал головой, пожал плечами, затем отошел в сторону и исчез в проеме.

Буцук выждал минут пять, потом подал знак Валленброку.

— Ну, пускай его.

Валленброк стряхнул с себя обоих своих стражей, подошел к псу, взял его за ошейник и ткнул носом в место, где только что стоял Серж.

— Ищи, Нерон! Ищи!

Он спустил пса. Тот принюхался, с присвистом дыша, и побежал, пригнув голову к земле. Можно было не сомневаться, что он без труда найдет след. Нерон исчез в проеме, и мы еще некоторое время слышали его сопение. Не прошло и двух минут, как до нас донесся крик. Буцук, резко обернувшись, схватил Валленброка за руку.

— Что это такое?

— Это значит, что пес нашел твоего человека. Не ошибусь, если скажу, что сейчас этот малый лежит на земле и Нерон держит его за горло. Буцук затряс Валленброка.

— Так вот что ты ему приказал! Ты за это поплатишься!

— Ничего с твоим парнем не случится, — успокоил его Валленброк. — Пока я не дам команду, пес так и будет стоять над ним.

— Тогда прикажи ему вернуться, сейчас же! — прошипел Буцук.

— Нерон, Нерон! — крикнул Валленброк. — Ко мне! Вскоре пес показался в проеме. Валленброк кликнул его еще раз — тот подбежал и уселся рядом с хозяином. Наконец появился и Серж. Он был в грязи с головы до ног, по лицу стекала бурая жижа, и он вытирал ее рукой. Ненадолго воцарилась тишина; пожалуй, никто сейчас не смог бы сказать, что будет дальше. И вдруг Буцук громко расхохотался, он хлопал себя по коленкам и вопил:

— Догнал он тебя, Серж! Ну, ребята, вот это да! Собака — это действительно сила! Этот пес мне нравится!

— Он слушается только меня, — сказал Валленброк. Буцук повернулся к нему и широко ухмыльнулся.

— Ах, она слушается только тебя! В самом деле? Великан приблизился к Нерону, тот насторожился, оскалил зубы.

Буцук, ухмыльнувшись, подошел поближе. Пес изогнулся, прыгнул… В этот момент Буцук ударил его ногой, почти не замахиваясь, но удар получился, должно быть, чудовищной силы… Он угодил псу прямо в хвост и отбросил его метра на три. Нерон так и остался лежать кверху лапами; и только через несколько минут смог перевернуться. Он приник к земле и повизгивал, спрятав голову между передними лапами.

Буцук наклонился к нему, рванул за ошейник и потряс. Потом отпустил пса и отступил на шаг.

— Нерон, ко мне!

Это был решающий миг — Буцук вышел победителем… Нерон подполз к нему на согнутых лапах и уселся рядом.

— Ты, значит, большой начальник, генерал? — Буцук, вплотную приблизившись к Валленброку, посмотрел на него сверху вниз. — А сам даже не знаешь, как приучают собак к покорности. — Он в задумчивости прошелся взад-вперед. А когда заговорил снова, в голосе его опять зазвучали властные нотки. — И чего я только вожусь с вами, шутами? Мне ведь абсолютно все равно, откуда вы явились — из морозильной камеры или с Луны. Нам нужны солдаты, бойцы. Наш долг — довести войну до победного конца, и мы это сделаем. От кого нет пользы в этой войне, тот нам не нужен и подлежит ликвидации. Хотелось бы мне узнать, стоите ли вы хоть чуть-чуть больше, чем барахло, которое на вас. А пока, ребята, давайте действуйте! Славные на вас комбинезончики, сшиты как на заказ, да и провизия, я думаю, пригодится.

Один из команды подошел ко мне, оглядел сверху донизу.

— А ну, скидывай свои шмотки, да побыстрей!

И чтобы показать, что вовсе не шутит, он направил на меня свой огнемет, изрядно побитый, но наверняка действующий. Через полминуты я уже стоял перед ним в одном нижнем белье. С другими поступили так же. В считанные секунды у нас отобрали одежду, ботинки и шлемы; дошла очередь и до теплого белья. Хорошо, что они хотя бы не запрещали нам надевать свое тряпье, которое сбросили на землю. Мы промерзли до костей, и хотя засаленные вонючие отрепья еще хранили тепло их прежних обладателей, у меня было такое чувство, что я уже никогда не согреюсь.

Я еще не успел осмыслить происходящее, как отряд внезапно снялся с места. Нам было приказано идти вместе со всеми, причем нас предусмотрительно поставили в середину, чтобы никто не мог убежать. Как я понял, подошли еще несколько человек, судя по всему, они принесли какое-то тревожное известие. Наших противников было человек пятнадцать. Я смотрел, как они ловко движутся по крутой дороге, почти не скользя на обледенелом спуске, и вынужден был признать, что, несмотря на их изнуренный вид, мы им в подметки не годимся. Прислушиваясь к речам предводителя, великолепного Буцука, я понял, что кругозор этих людей до крайности ограничен, они даже ничего не слышали о событиях начала войны. Похоже, они продолжают ее до сих пор действуя в духе давних лозунгов Валленброка; но я сомневаюсь чтобы это обрадовало его. Что было толку сейчас от наших исторических или технических познаний, чего стоило наше умение воздействовать на людей? Здесь были в цене достоинства совсем иного рода, более примитивные и исконные человеческие качества: физическая сила, выносливость, умение ориентироваться… Вот какие мысли проносились у меня в голове, пока я шел, внимательно глядя себе под ноги и стараясь не отставать от других стоило мне замешкаться, конвоиры тут же толкали меня прикладом в спину.