Холод вселенной

— Предателем я не стану, — сказал он. — Делайте со мной, что хотите.

— Не надо громких слов, никто тебя не заставляет предавать, — сказал Валленброк и в нескольких словах объяснил, что от него требуется.

Мы обступили юношу и с напряжением ждали, что он ответит: от этого зависела наша судьба.

— Хорошо, — кивнул он, — я провожу вас до входа, а гам вы меня отпустите.

— Он может нам понадобиться и внизу, — сказал Эллиот. — Может, он знает и дорогу к складу — ведь у нас нет ни продуктов, ни батареек.

— Нет, — сказал юноша. — вниз я с вами спускаться не стану. Там, внизу, опасно, еще действует заградительная система: радарный контроль, световые ловушки, минные поля. Многие участки заражены радиоактивностью идешь и ничего не замечаешь, а через два часа помрешь. Если хотите, можете спускаться сами, меня ваши дела не касаются, но я с вами не пойду — лучше убейте меня на месте.

Юноша говорил с трудом, его покачивало, видимо. у него кружилась голова, так что приходилось его поддерживать. Однако слова его звучали ясно и твердо.

Мы ждали, что скажет Валленброк, и тот, не раздумывая долго, согласился.

— Договорились. Значит, ты нас ведешь. В какую нам сторону?

Юноша пошел во главе нашего небольшого отряда. Он уже окончательно пришел в себя, от слабости не осталось и следа. Он на удивление хорошо ориентировался в темноте, которую прорезали лишь несколько слабых лучей наших фонариков. Валленброк шагал за ним следом, а потом и все остальные.

От долгой неподвижности мы закоченели, и движение подействовало на нас благотворно. Вначале мы ступали неуверенно, часто спотыкались и скользили на обледенелых местах, но потом, разогревшись от ходьбы, зашагали бодрей.

Ровная дорога скоро кончилась, юноша повернул и вошел в какое-то низкое помещение, откуда круто уходил вниз вертикальный штрек, так что нам пришлось спускаться, преодолевая ступени высотой в человеческий рост. Спустившись на двадцать-тридцать метров, мы вышли к наклонному, извивающемуся змеей руслу, по которому струился тоненький мутно-красный ручеек. Мы заметили, что юноша следит, как бы не ступить в него сапогом. Что это было: радиоактивный раствор, какая-то ядовитая смесь, разлившаяся из пробитых резервуаров? Спрашивать было некогда, мы тоже старались идти по сухому краю, но нам недоставало той ловкости, какой обладал наш проводник, всю жизнь проведший в этом подземелье, иногда один из нас, поскользнувшись, попадал ногой в мерзкую жижу… Мы не знали, чем это нам грозит, и потому не обращали на это внимания — как, впрочем, и на многое другое. Ноги у меня были по-прежнему ледяные, похоже, я их обморозил, горло распухло и болело, нос заложило, и я хватал ледяной воздух ртом. По всем правилам полагалось лечь и позвать врача. Но где там! Сейчас ни для отдыха, ни для лечения не было никаких возможностей, и я обреченно плелся следом за другими, словно со стороны наблюдая за реакцией собственного тела, и даже не думал о том, смогу ли я вообще когда-нибудь вылечиться.

Мы сделали уже так много поворотов, что я давно перестал следить за дорогой. Теперь мы шли под сводами, покрытыми льдом, но слева и справа виднелись остатки стен, на земле валялись обломки бетона и кирпичей, то и дело на глаза попадались какие-то дверные или оконные коробки с обугленными остатками рам. Дорога по-прежнему ступенями шла вниз, и красная жидкость все такой же тонкой струйкой текла по руслу. Местами она разливалась пузырящимися лужами. Наконец мы подошли к стене, которая широким прямоугольником перекрывала вход; в стене было пробито отверстие, в которое с тихим журчаньем устремлялась красноватая струйка.

— Тупик? Мы беспомощно окинули взглядом стену.

— Юноша указал на отверстие. Это здесь.

Он выпрямился, выставив перед собой руки, словно ожидая нападения. Вероятно, он не был уверен, что на обещание Валленброка можно положиться.

Все по очереди осмотрели дыру — протиснуться в нее было не так-то просто.

— Значит, это здесь? — пробормотал Валленброк. — Ты хочешь сказать, это единственный путь?

Юноша кивнул.

— А вдруг ты врешь? Ведь это самый удобный способ от нас избавиться. Как узнать, что ты говоришь правду?

Юноша пожал плечами. Посмотри сам!

— Эллиот!

Валленброку достаточно было назвать это имя, и Эллиот тут же опустился на колени, потом встал на четвереньки справа от дыры, там, куда не доставал стекавший в нее ручеек, просунул туда фонарик, потом голову… Наконец вся верхняя половина его тела исчезла в отверстии…

Через несколько минут Эллиот, кряхтя, вылез обратно.

— Там можно спуститься. Внизу есть зал, на одной его стороне я видел открытую дверь, на другой — большой бак или что-то вроде контейнера… А больше я ничего не успел разглядеть.

Валленброк задумался, покачал головой.

— Это может быть действительно Западный выход… Третий этаж. — Он кивнул Эйнару. — Пристрели его!

Юноша замер, казалось, ничего другого он и не ожидал. Он молча переводил взгляд с лица Эйнара на пистолет, висевший у его бедра. Тот покачал головой. Неожиданно юноша повернулся и бросился бежать, перепрыгивая через ступени. Темнота поглотила его.

— Идиот! — сказал Валленброк. — Зачем ты дал ему убежать! Теперь он приведет сюда своих.

— Я не убийца. Ты же обещал сохранить ему жизнь! Все были поражены дерзостью Эйнара, осмелившегося ослушаться приказа.

Валленброк с трудом сдерживал бешенство. Несколько секунд он стоял молча, потом сказал:

— Возможно, они действительно боятся сюда ходить. В таком случае нам повезло! — Он снова помолчал немного и добавил: — По описанию я уже понял, что это за контейнер — в него сносили строительный мусор. А дверь — очевидно, вход в коридоры, которые ведут дальше в глубину. Где-то по соседству должен быть склад — может, нам удастся добыть продукты. Словом, пошли! Эллиот, ты первый!

Это был прежний властный командирский голос, не допускавший никаких возражений. Валленброк, видимо, окончательно вошел в свою роль, и меня это даже обрадовало — мне казалось, что он один был способен найти выход из положения.

Эллиот полез в дыру, а мы, присев на бетонные обломки, стали светить ему. Хотя место, где мы очутились, никак нельзя было назвать уютным, неизвестность, поджидавшая нас внизу, пугала еще больше. Непрерывное тихое журчание доносилось оттуда. Из отверстия тянуло теплом и гнилью. От этого запаха саднило в горле, наверное, в этом теплом воздухе были какие-то химические вещества, возможно, даже кислотные пары или ядовитая пыль, кто знает…

Эллиот уже скрылся из виду, слышно было лишь, как он шуршит и скребется.

— Следующий! — Валленброк подал знак Катрин. С невозмутимым видом она тоже полезла в дыру. Она сделала это более ловко, чем грузный Эллиот, и исчезла буквально через несколько секунд.

Следующая очередь была моя. Я тщательно следил как бы не угодить ногой в ручей, который сбегал по уступам совсем рядом, образуя крошечный водопад. Это было самое опасное место: нужно было пролезть в дыру, куда тек ручей, и проползти несколько метров по слегка стесанному бревну — тронув его рукой, я почувствовал его шероховатую округлость, потом нащупал острый край… Секунды, когда я, обхватив бревно руками и ногами, повис над пустотой, заставили меня забыть обо всем остальном, сейчас в мыслях было только одно — покрепче держаться, сохранять равновесие и, не расслабляясь, доползти до конца… Я добрался до конца и, тяжело дыша, несколько минут сидел в непроглядном мраке, с трудом различая внизу два тусклых огонька.

— На той стороне — лестница! — Голос, шедший снизу, так гулко отдавался под сводами, что я с трудом разобрал слова.

Я пошарил рукой вокруг, нащупал холодный влажный металл, почувствовал запах ржавчины… вот ступенька, вот и еще одна — грязная, сырая. Ноги шарили в темноте, руки судорожно цеплялись за тонкие перекладины… наконец я нашел нужный ритм и стал медленно, но без остановок спускаться со ступеньки на ступеньку, пока не ощутил под ногами твердую почву.