Звёздный егерь

Они подплыли к ложбинке в скале, куда скрылась рыба, и Игорь с трудом втиснул туда голову. Ничего не увидел — словно густой чёрной нефтью залило стекло шлема.

— Ни зги не видно, — сообщил он Наде. — Мрак кромешный.

— А ты посвети, — Надя вложила ему в ладонь неширокую трубку съёмочной камеры. Игорь пытался просунуть руку рядом с головой, но безуспешно, рука не проходила.

— Тьфу ты! — досадливо буркнул Игорь.

— А давай я попробую, — предложила Надя. — У меня габариты поменьше.

Игорь уступил девушке место. И действительно, вытянув руку с камерой перед собой, Надя по самые плечи вошла в расщелину.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Игорь.

— Сейчас… — Надя включила подсветку на камере, и белый луч, перечеркнув темноту, опёрся в неровную каменную стену напротив. — Ой, до чего же здорово!

— Так не томи: снимай и рассказывай.

— Тут целый грот небольшой — метра три в длину, около метра в высоту.

— За камнями там ничего опасного не притаилось?

— Нет. Всё просматривается. Чудовищ пока не видно. Но живности полно, как в аквариуме. Крупнее всех наша приятельница, рыба-«лапша». Забилась в дальний угол и машет на меня плавниками. Гонит, наверное. Уйду, уйду, потерпи немного. И не бойся, глупая: это Краснов хотел тебя из станнера. А я только сфотографирую.

— Надежда! — с шутливой суровостью оборвал её Игорь. — Зачем дискредитируешь эколога перед аборигеном?

— Считаешь, «лапша» понимает по-русски? Тогда больше не буду. — Надя рассмеялась. — Лучше переключусь на других кайобланцев. Вот, например, в полуметре от моего носа шевелит длиннющими усами омар. Копия нашего. Только, видимо, ещё больший домосед.

— А как ты определила?

— Он сидит на отвесной стене, у него вместо ног — присоски. На таких много не нагуляешь. Но клешни у него есть, причём бойцовая клешня, — граммов триста, не меньше. Ты любишь клешни омаров, Игорь?

— Люблю. Средиземноморских. Синтезированные.

— Жаль, а я тебе его хотела подарить. Ну, раз так, пусть сидит себе дальше. Ещё тут стайка барабулек с палец. Видел бы ты, какую акробатику они вытворяют на свету.

— Наверное, не нравится.

— Не нравилось бы — не бегали за лучом как привязанные. Скорее они дают концерт в честь пришельцев, то есть нас с тобой. Ещё улиток на стенах полно. Ракушек мелких. А в левой стенке трещина узкая, из неё глаз растёт.

— Как «глаз»?! — опешил Краснов.

— Ну как, вот так: обычный глаз, пуговкой. И покачивается на тонком стебельке.

— Глаз один?

— Один.

— А он не подмигивает, нахал?!

— Увы. Страсти в его взгляде незаметно. Скорее — печаль. Скучно ему тут, сиротинушке, тоскливо.

— Надя, а в трещину к сиротинушке никак не заглянуть? — сгорая от любопытства, поинтересовался Игорь. — Должен же быть у глаза хозяин.

— Нет, Игорёк, никак. Не достану.

— Жаль, — вздохнул Игорь.

— Да, забыла, ещё тут есть кораллы, тоже веточками, как на дне, но совсем тонкие.

— Странно, — удивился Игорь, — кораллы — и в пещере, в полной темноте. Ну да ладно, дома разберёмся. Вылезай.

— Сейчас, только сниму ещё разочек. — Надежда снова обвела грот камерой, стараясь, чтобы ничто не укрылось от пытливого ока прибора. Тщательно отсняв содержимое в пещерке, Надя выключила подсветку. — Иду! — сообщила она, решительно взмахнула ластами и не сдвинулась с места: обратного хода ласты не давали. Надя попыталась извлечь из расщелины хотя бы руку, но для этого её надо было согнуть, и тогда локоть задевал за внутренний край прохода. Надя попробовала оттолкнуться свободной рукой, однако и это оказалось невозможным — чтобы оттолкнуться, требовалось поднять руку, а чем выше рука поднималась, тем плотнее плечо закупоривало расщелину. Наде вдруг стало страшно. — Игорь! — вскрикнула она, и в ответ услышала его смех. Страх тут же прошёл. Она представила, как неуклюже, наверное, выглядит она со стороны: пробкой застрявшее в камнях туловище, нелепо болтающиеся ноги.

— Прекрати смеяться, — потребовала она. — Лучше вытащи меня отсюда.

Игорь взял её за лодыжки, коротко рванул — и освобождение состоялось.

Машинально, словно отряхивая с себя невидимую пыль, Надя провела ладонями по шлему и плечам скафандра. Хотела сказать Игорю что-нибудь сердитое, но, поглядев в его добродушное, такое милое от ямочек в уголках рта лицо, только покачала головой.

— Ну и вредный же вы тип, Игорь Викторович, — произнесла она с улыбкой. — Что будем делать дальше?

— Не устала?

— Нет, конечно!

— Тогда ещё часочек поплаваем — и назад.

Они не спеша двинулись дальше, поминутно останавливаясь, чтобы запечатлеть очередного экзотического обитателя моря, полюбоваться необычной водорослью, рассмотреть причудливый коралл. Они плыли безо всякого направления, не стараясь ориентироваться — кольцевая форма подводного скалистого островка-атолла, куда совершил вынужденную посадку дисколёт, не позволяла сбиться с пути и заблудиться.

Медленно шевеля ластами, Игорь и Надя парили над дном, похожим на по-восточному затейливый ковёр, переговаривались, шутили и не испытывали ни малейшего беспокойства: оба знали, что космический корабль, хоть его и не видно, совсем рядом и за его стенами можно в считанные минуты укрыться от любых опасностей.

Поэтому, когда краем глаза Игорь заметил проскользнувшую в синеве крупную тень, он не слишком встревожился. Однако, памятуя о пережитом накануне приключении, по примеру Роберта предложил Наде держаться поближе к скалам.

— А что это было? — настороженно спросила девушка.

— Не знаю, не разглядел. Но…

— Что «но»?

— …Похоже, сейчас состоится повторная демонстрация…

И в самом деле, тень снова появилась в поле зрения, но на этот раз не исчезла, а приблизилась, и во флегматичном щучьем силуэте Игорь узнал вчерашнюю барракуду. «Хотя с чего я взял, что вчерашняя? — мелькнуло в голове у Игоря. — Вряд ли она здесь одна единственная». Он прислонился спиной к камням рядом с Надей.

— Надюшка, — слишком уж спокойным голосом сказал Игорь. — Ты, если она решит покружить вокруг нас, давай-ка её поснимай. А я на всякий случай подстрахую…

Он достал из кобуры станнер, большим пальцем утопил кнопку предохранителя. Обыкновенно всякий раз, когда в минуту опасности на чужих планетах он брал в руку эту изящную смертоносную вещицу, приходило ощущение непоколебимой уверенности в себе, в собственной безопасности. Обыкновенно, но не сегодня. То ли непривычная лёгкость, почти невесомость станнера в морской воде, то ли ограниченная видимость, делающая и без того чуждую подводную среду ещё более таинственной и зловещей, но Игорь вдруг показался себе беззащитным, совсем маленьким человеком в полном неведомых угроз мире. Игорь включил связь с кораблём.

— Ну, что вы там молчите? — вяло поинтересовался Чекерс. Даже через динамики улавливалось плохо прикрытое, с лёгким оттенком зависти недовольство. И оттого, что тон Чекерса не изменился, остался таким же, как все эти дни, оттого, что Роберт был так замечательно постоянен в своей занудности, всё встало на свои места. Исчезли страх, неуверенность.

— Новостей не было, — сообщил Игорь. И, хмыкнув, добавил: — А сейчас тебе передаёт привет твоя подружка.

Чекерс ничего не сказал, ожидая очередного подвоха, и Надя весело пояснила:

— Подружка — это не я, Бобби. Нет, то есть и я, конечно. Но Игорь имеет в виду барракуду.

— Она нападает? — забеспокоился Роберт.

— Пока нет, — сказал Игорь, — просто знакомится. Но что ей взбредёт в её рыбьи мозги, неизвестно.

— Вот что, давайте немедленно обратно! — потребовал пилот. — С этим не шутят.

— Да какие уж шутки! Только домой нам идти пока несподручно, не хочется нашей красавице спину показывать. Лучше мы переждём у скалы. По твоему методу, Боб. Ну что, биохимик Сереброва, — обратился Игорь к девушке, — не жалеешь, что не осталась на борту?

Вместо ответа Надя решительно вскинула камеру, нацелилась на барракуду, которая уже плыла прямо на них. Испугавшись резкого движения, хищница круто взмыла вверх, выполнила подводное сальто с разворотом и отвернула назад, к границе видимости.