Звёздный егерь

— Хорошо хоть, тут неглубоко, — вторя его мыслям, произнёс у него за плечом Чекерс. Голос у пилота, то ли от волнений, то ли от чего иного, был осипший.

Игорь обернулся. В дверях стояла Надежда, уже успевшая взять себя в руки, но всё ещё с остатками испуга в округлённых глазах, а рядом с ней Роберт, насупленный, бурлящий негодованием, с красной мятой полосой от подушки на щеке.

Краснов молча поднялся из пилотского кресла; тоже не говоря ни слова, Чекерс занял своё место, положил ладони на штурвал. И вовремя: из синевы туманным силуэтом на экран надвигалась остроконечная подводная скала. Надежда зажмурилась, ожидая катастрофы, но Роберт ловко поколдовал тормозными плоскостями, и дисколёт сразу потерял горизонтальную скорость. Он мягко скользнул вдоль скалы вниз и, скрежетнув лапами амортизаторов по дну, остановился. В кабине стало заметно темнее.

Игорь щёлкнул выключателем.

— С приездом! — с шутливой беззаботностью начал он, но встретил такой яростный взгляд пилота, что осёкся и принялся крутить взад-вперёд регулятор освещения.

— Мало тебе одного подвига? Решил теперь и свет испортить? — не выдержав, взорвался Чекерс.

За любимого шефа вступилась Надежда.

— Ну что ты, Бобби! Разве Игорь нарочно…

— Действительно, чего это я! Подумаешь, промашка вышла. Ну, утопил человек нечаянно космический корабль, так что с того?

— Послушай, Роберт, — сказал Игорь, — может, я и растерялся на миг, но всё равно другого выхода у меня не было.

— Да какого выхода?! Откуда? Что это за выход такой — топить дисколёт?

— А-а, я и забыл: ты ведь ничего не знаешь, — сообразил Игорь и рассказал о встрече с рептилией.

— Рептилия, говоришь. Та-ак… — протянул пилот, вместе с воздухом из лёгких выдыхая и часть гнева: он уже оценивал ситуацию и пытался представить, как сам бы поступил на месте Краснова. — Ну и везенье… В пустом океане налететь на черепаху. Случайно, значит? Ладно, допустим. Но если ты не успевал обойти её, зачем надо было нырять, а не спокойно перепрыгнуть?

— Так некуда было прыгать, — объяснил Игорь, — сверху уже голова её была, над самым фонарём торчала. Не нырни я, мы бы этой Тортилле шею, как пить дать, укоротили. А очень не хотелось. Шейка-то метров десять — шутка ли, черепаха, может, её всю жизнь растила…

— Погоди, погоди, — остановил вдруг эколога Чекерс. — Какой длины шея была, говоришь?

— Метров десять. А то и двенадцать.

— А голова где торчала? Над фонарём?

— Над ним самым, — с готовностью подтвердил Игорь.

— Но тогда получается, — до шёпота снизил голос Чекерс, — что ты вёл дисколёт на высоте десяти метров над уровнем моря.

— Ну, вёл… — с некоторой, не очень большой, долей смущения признал Игорь.

— А кто тебе позволил?! — вновь закипел пилот. — Как ты посмел рисковать всей экспедицией, кораблём, нашими жизнями, в конце концов?!

— Да хватит тебе, — разозлился, в свою очередь, Краснов. — Подумаешь авария какая! Ничего с нами не случилось.

— Как — ничего? А винты? Пропеллерный люк не закрывается.

— Починю я твои винты, не волнуйся. Собственноручно починю.

— Где, интересно? Уж не под водой ли?

— Могу и под водой. Тут неглубоко. Метров шестьдесят.

— Это чистая случайность, что здесь мелко. А будь тут три-четыре километра… — уже остывая, по инерции продолжал Чекерс. Во время перепалки с экологом он успел просканировать основные узлы и убедился, что никаких серьёзных повреждений дисколёт не получил.

— Хоть тридцать четыре! Тебе не хуже меня известно, Боб, что дисколёт выдерживает практически любое давление, ему всё равно откуда стартовать — с орбитальной станции, поверхности планеты или дна морского. Врубай реактивную тягу и газуй.

— Газуй! Быстрый какой. Ты расход горючего на старт в жидкой среде посчитай. А нам ещё на Кайонегро лететь.

— Долетим.

— Может, и долетим. Если будет зачем.

— То есть как? — не понял Игорь.

— А так. Запрещается — ваш же брат эколог запретил летать на ионном ходу на планетах. Без пропеллеров, таким образом, нам ни здесь, ни там делать нечего.

— Сказал, починю пропеллеры! — рявкнул Игорь. — Сейчас же. Немедленно.

С хрустом ступая по коралловому дну, Роберт вышел из-под дисколёта. Ему пришлось задрать голову, чтобы видеть все действия Краснова. Эколог сидел верхом на пропеллерном кожухе, напоминающем верблюжий горб, и пытался выпрямить ось. Пилоту сразу стало ясно, почему не закрывался вертолётный люк: погнувшись при соприкосновении с черепахой, ось задевала за край кожуха нижним винтом.

— Ну как, получается что-нибудь? — примирительно буркнул Чекерс. Вместо ответа Игорь протянул рукоять пневмомолотка, помог взобраться наверх.

Хотя работать под водой без привычки выходило куда медленней, чем получилось бы, скажем, в невесомости, однако они довольно быстро подправили ось. Оба винта, и верхний и нижний, пришлось снять — из восьми лопастей уцелело лишь пять, причём одна из них была согнута в буквальном смысле в бараний рог.

— Надежда! — вызвал Игорь. И тут же будто колокольчики рассыпались в шлемофонах: «Да, слушаю, Игорёк, ну что там у вас, я уже начала за вас волноваться…»

— С нами-то всё в порядке. А вот винты совсем плохи, мы их демонтировали, — сообщил пилот, — Надя, я хочу проверить, закроется ли люк. Будь любезна, нажми на левой панели третью кнопку во втором ряду сверху.

Булькнув воздушными пузырями и, пропустив в себя голую, как сухая ёлка, ось, створки люка сомкнулись. Игорь удовлетворённо погладил линию стыка, почти неразличимую на гладком матовом металле.

— Дело сделано, Боб, — сказал он. — Теперь можно и погулять. Как считаешь?

Чекерс не возражал: не каждый день выпадает побродить под водой на другой планете.

Теперь, когда не было нужды торопиться и думать о ремонте, подводный мир выглядел совсем по-другому, нежели из кабины дисколёта. Уже не казалась однообразной, монотонной размытая голубизна воды. Зубчатые скалы, словно горный фон на пастелью написанном альпийском пейзаже, придавали картине морского дна глубину и загадочность. Где-то на пределе видимости, будто призраки, мелькали расплывчатые силуэты; некоторые из них, приблизившись, оказывались обыкновенными, ничем внешне не отличающимися от земных, лупоглазыми рыбами. Пятнистыми лентами извивались, стелились по дну плоские длинные водоросли. Сжимали и разжимали бутоны из тугих лепестков-щупалец кокетливые анемоны. И всё же достаточно было одного внимательного взгляда, чтобы понять, кто настоящий властитель этого густонаселённого царства. Мир этот, несомненно, принадлежал кораллам. Большие и маленькие; плоские, как резной веер, и неуклюжие, напоминающие громоздкий стол на кривой толстой ноге; щетинистые, как морские ежи, и едва шершавые, с глубокими извилистыми бороздами, похожие на окаменевший мозг; в форме раскидистых оленьих рогов и нежные, словно весенние ольховые побеги, — все эти бесчисленные кораллы покрывали дно, цеплялись за отвесы скал, росли во всех щелях и расщелинах, выглядывали из водорослей.

Неуклюже ступая по хрустящему коралловому ковру, Краснов и Чекерс обошли дисколёт. Космический аппарат стоял на твёрдом грунте в небольшой седловинке между подводных скал. Игорю место их посадки очень напоминало классический коралловый атолл, с той, правда, разницей, что в Тихом океане верхняя кромка рифов обычно выходит к поверхности, а не прячется на глубине. Перед дисколётом стоял крутой тупоконечный утёс, похожий на поломанный зуб. Да, подумал Игорь, если бы они в этот утёс воткнулись, были бы проблемы. А так — всё обошлось. Не считая поломанных пропеллеров, конечно, но это не самое страшное: пусть они временно лишились вертолётного хода, на орбите в прицепе есть запасные винты. А ионный двигатель легко поднимет дисколёт с любой глубины.

— Слазаем? — Игорь мотнул головой в сторону утёса. Чекерс смерил скалу взглядом: она казалась высотой метров сорок — сорок пять, с поправкой на аберрацию — не больше тридцати. Невысоко, но лезть туда не имеет совершенно никакого смысла — нет ни приборов для исследования, ни хотя бы фотоаппарата. Даже ландшафтом с высоты не полюбуешься — не та видимость… Но спорить с Красновым не хотелось, и пилот согласился.