Континент(СИ)

Первый месяц весны выдался сырым и холодным. Хельди поправила вязанье и плотнее укутала ноги пледом.

- Ох, ох, о! Неудачный был праздник.

Артан давно миновал, а Хельди все вспоминала его, бесконечно перемывая каждую деталь праздника. Казалось бы, лучше вспомнить добрые дни, коих в Лунде было не мало, но у Хельди иной нрав. Хозяйственная и бережливая мумми, по какой-то странной иронии судьбы все время вспоминала беды и неприятности. У нее была слабость по сто раз смаковать описание болезней соседей, ссор жен с подвыпившими мужьями, или, в крайнем случае, то, как непочтительно обошлась с ней тощая Прони из соседней лавки, когда продавала овощи. В последнее время размышлений у Хельди прибавилось. В Лунде происходило что-то неладное, люди рассказывали всякие небылицы, пугая друг друга. Злые вести вертелись в голове Хельди целыми днями. Обсудить их с сельчанами удавалось нечасто, стоило ей посудачить с соседкой с полчаса, как та неожиданно вспоминала, что забыла на плите суп, и поспешно убегала прочь. Дома Хельди тоже поговорить было не с кем. Жила она одна. Муж сбежал от нее через полгода после свадьбы, не выдержал вечных попреков, постной еды и сплетен обо всей округе. Он боялся, что Хельди начнет его преследовать, но она даже не расстроилась, оставшись без благоверного. Ушел, так ушел! Хельди и замуж-то вышла только по настоянию покойной матушки. Без мужа ей стало легче, в доме чище, стирки меньше, готовить на мужика не надо, а с работой она и сама прекрасно справлялась. Но, не смотря на это, и на то, что с момента побега прошло уже без малого сорок лет, Хельди и по сей день не могла успокоиться, обсуждая со всеми соседками, как мог мужчина в здравом уме и трезвой памяти уйти от такой прекрасной женщины, как она, и к кому? К рыбачке, похожей на сушенную камбалу!

Короткий вечер подходил к концу. Хельди отложила вязание, нехотя оторвала объемный зад от уютного, мягкого кресла и вразвалочку прошлась по комнате, словно большая серая утка. Серый свитер домашней вязки, серая длинная юбка, серые плотные шерстяные чулки, и даже маленький узелок редких волос на макушке, и тот был серый. Она привычно проверила, догорела ли печка и надежно ли заперта дверь, и тут ей послышался неясный шум с улицы.

Вначале залаяла соседская шавка, затем скрипнула петля на калитке. Хельди быстро погасила свет, чтоб ее не увидели, а самой видеть все, что творится на улице. С неожиданной ловкостью скользнула к окну и влезла коленями на табурет. В начале она ничего не могла разглядеть из-за кустиков мальвы, которыми был обсажен весь двор. Но потом уловила два силуэта, идущих к дому: один высокий, в чем-то свободном, развевающемся на ветру, другой - не то собака, не то мелкий пони. Опасности в незнакомцах не чувствовалось, может потому, что человек казался усталым, шел медленно, чуть согнувшись. Так идут после дальней и трудной дороги. Зверь покорно плелся за ним, чуть поотстав. Хельди зажгла свет.

- Кого это несет, на ночь глядя?! Да еще и скотину свою ко мне тащит.

Хельди возмутилась не на шутку, она терпеть не могла, когда нарушают ее покой. На всякий случай мумми мгновенно подбежала к столику у плиты и спрятала в шкаф кастрюльку с недоеденным мясом и вазочку с овсяным печеньем.

- Еще чего, угощать незваных!

В дверь постучали. Хозяйка к встрече была готова, но сразу открывать не пошла. Вот еще! Можно подумать, будто она только и ждала, что к ней явятся гости в столь поздний час! Выждав минутку, Хельди крикнула наигранно сонным голосом:

- Иду, иду. Кто же это там?

Последнее ей, и правда, натерпелось узнать.

- Это я, госпожа Хельди! - донесся из-за двери приглушенный женский голос.

Хельди редко называли госпожой, такое обращение одновременно польстило и озадачило ее.

- Кто это - "я", интересно знать?

Для приличия строго осведомилась она, одновременно отпирая засовы.

Путница не успела ответить, дверь приоткрылась и Хельди увидела в освещенном узком проеме бледное, с грязным мазком на лбу, лицо молодой женщины. Пряди длинных пепельных волос выбились из косы, глаза потемнели от усталости, а вся одежда была запачкана грязью.

- Вы помните меня, госпожа Хельди?

В певучем голосе послышалось нечто знакомое.

- Я приезжала к вам три года назад, с Гашем, вашим племянником. Помните?

- Так ты сбежавшая невеста Гаша... - неуверенно протянула мумми.

- Нет. - Неожиданно твердо произнесла девушка. - Я не сбежала, мы с Гашем расстались. Мы не подходили друг другу.

Вот теперь Хельди ее узнала. По волевому подбородку и по этой манере уверенно говорить "нет". Она и тогда так отвечала, всем, кто пытался отговорить ее от выхода в море на рыбацкой лодке или от похода за ягодами в запретную зону. Племянничек Гаш, тот сразу трусил и оставался дома, а она шла, и рыбу поймала, и ягод целый кузовок принесла. Еще Хельди вспомнила, что в тот раз девушка здорово помогла ей по хозяйству.

- Ты что ли, Кайда? - мумми близоруко прищурилась, вглядываясь в усталое лицо. - Точно, Кайда. Повзрослела, кажись, да еще похудела, а ведь тогда такая пухленькая была...

- Мы очень устали, - тихо произнесла девушка. - Мы от самого перешейка вдоль всего залива пешком шли. Как на остановке из автобуса вышли, так и пошли. Три машины нас обогнали, два монора и один диард, но никто не хотела подвезти. Хотя диард-то мог бы, он же большой.

- Великие Небеса! Хорошо, что дошли! Такой длинный путь. - Хельди ужаснулась, подумав о расстоянии. - А ведь диард не иначе, как нашего старосты Тодора, другой такой машины в округе нет. Что ж тебя не подвез? Он у нас, вроде, не злобный.

Она распахнула перед гостей дверь, но та не спешила войти.

- Наверно, он Мурзика побоялся... - скромно заметила Кайда.

Только сейчас мумми вспомнила о собаке, что шла вместе с девушкой.

- Ты что, не одна? Кто там у тебя, что за зверь?

- Ну, это... понимаете, Мурзик. - Девушка подтолкнула кого-то из темноты в полоску света. - Он хороший, умный, он не кусается.

- Чур, меня, чур!

Хельди невольно шарахнулась в комнату. В проеме дверей показалась мохнатая морда молодого сфинкса. Ростом он пока был не больше самой крупной пастушьей собаки, которую мумми когда-либо довелось видеть. Грива у сфинкса еще не выросла, а только щетинилась за ушами. Песочную шерсть густым слоем покрывала дорожная пыль, длинный хвост с пушистой кисточкой на конце нервно бил по ребрам. Но большие продолговатые зелено-желтые глаза смотрели спокойно, совершенно по-человечески, внимательно изучая мумми. "Не бойся меня!" - ясно прозвучало у Хельди в мозгу, от чего она оробела еще больше.

- Он не тронет, Мурзик очень мирный. Он все понимает! - чуть не плача, затараторила девушка. - Мы очень устали...

Видя, как складывается ситуация, Мурзик лег у порога, положил массивную голову на большие лапы и закрыл глаза. Демонстрация такого полного повиновения задобрила Хельди. Сразу видно, зверь знает свое место!

- Ну, что ж мы стоим, проходите в дом, - она открыла дверь пошире.

Какое-то время гости приводили себя в порядок. Кайда помылась, расчесала волосы и заплела тугую косу, потом обтерла сфинкса мокрой тряпкой и причесала его грубым прочным гребнем. На предложение Хельди отвести Мурзика во двор и разместить в старой собачьей конуре или хотя бы в пристройке к сараю, гостья отреагировала отказом.

- Он ляжет рядом с моей кроватью, - пояснила она. - Он меня не оставит. Он еще маленький, ему будет страшно и одиноко в будке.

Хельди, скрепя сердце, положила гостье порцию мяса из заветной кастрюльки, и даже подала к чаю печение. Потом достала самую старую миску и слила в нее остатки вчерашнего супа.

- Вот, ешьте! Ты и твой зверь.

- Спасибо! У меня тут консервы есть.

Кайда поспешно порылась в своем рюкзаке и извлекла оттуда несколько консервных банок, а также мешочек с конфетами. Хельди заулыбалось - приятно, когда гость приезжает не с пустыми руками. Она немедленно налила себя чаю и приступила к дегустации столичных сладостей. Краем глаза она приметила, что Кайда выгребла несколько кусочков мяса из своей тарелки и незаметно сунула сфинксу. Тот благодарно облизнул ей пальцы.