Континент(СИ)

- Что ты там делаешь?

Тишина. Через миг послышалось истеричное кудахтанье и приглушенный хруст. Мумми разогнула спину:

- Где твой зверь?

Сирин опасливо покосилась на соседский участок.

- Он... тут... гуляет. И, наверное, завтракает. - Тихонько добавила она.

Сделав грациозный прыжок в обратном направлении, Мурзик вновь стоял у ее ног. Он облизывался, вид у него был очень довольный, в пушистой песочной шерстке запуталось несколько куриных перьев. Заслонив сфинкса от Хельди, девушка почистила зверя, погрозив ему пальцем.

- А я что? - улыбался сфинкс, - я ничего! Надо же как-то питаться!

Вскопав землю до половины первой борозды, Сирин почувствовала, что спина у нее немеет и отнимается, а ноги, напротив, наливаются свинцом. Девушка резонно решила, что имеет право на кратковременный перерыв. Она подставила лицо весеннему солнцу и блаженно зажмурилась. Из забытья ее вывел истошный крик Хельди:

- Ах ты, негодник. Сейчас я тебе уши то надеру! Кайда, ты посмотри только, что он на грядке делает!

Сирин вздрогнула и открыла глаза. Стоя на свежевскопанной борозде, Мурзик с наслаждением рыл землю крепкой когтистой лапой. Когда яма удовлетворила его по глубине, он повернулся к ней задом и, с задумчивым выражением морды, уселся справлять нужду. Сирин растерялась.

- Он не виноват, он же должен где-то того... справляться. А может это удобрение будет? - неуверенно предположила она.

- Удобрение? Я тебе покажу, удобрение! Бери лопату и закапывай, живо!

Сирин пошла исполнять. По дороге она поймала Мурзика за отрастающую гриву, отвела в сторону и, присев рядом с ним по корточки, принялась увещевать:

- Как тебе не стыдно? Нас с тобой приютили, а ты?!

Лицо девушки находилось как раз вровень с лукавой мордой сфинкса. Мурзик подмигнул ей левым глазом и лизнул ее в нос.

- Не подлизывайся! - Сирин оттерла лицо тыльной стороной ладони. - Ты ж разумный! Ну, что мы скажем, если соседи обнаружат пропажу курицы?

Зверь потряс головой.

- А если перья найдут? - не унималась она.

Мурзик подбежал к изгороди из акации и поскреб ее лапой. Перья он спрятал надежно.

Огородный труд бесконечен, его можно сравнить только с уборкой или ремонтом. Его нельзя закончить, его можно только прекратить! Покончив кое-как со второй бороздой, Сирин с трудом разогнула спину, и, пока мумми не успела дать ей новое поручение, поспешила откланяться:

- Мы пойдем, осмотрим округу. Заодно я Мурзика прогуляю, пока он еще чего-нибудь не натворил.

- Ладо, идите, - проворчала Хельди, зыркнув на сфинкса. - Только смотри, из поселка не уходи, нынче у нас неспокойно.

Узкие улочки были в этот час малолюдны, все занимались своими делами, никто не шатался праздно. Аккуратные палисадники окружали дома, из рыхлой земли вскопанных клумб пробиваться тонкие ростки первых цветочных побегов. Дома, домишки и пара больших особняков, все одинаково ухоженные и покрашенные. Староста лично следил за тем, чтобы жители содержали жилища в приличном виде. На всех окнах, обращенных в сторону улицы, висели чистые занавески, у кого-то из пестрого ситчика, у кого-то из тюля с оборками, а у кого-то из редкого в Лунде капрона. Роднило их только одно, если хозяева были дома то, заприметив прохожего, они осторожно приподнимали край занавески и смотрели, кто там идет по улице, нет ли чего примечательного? Вот под такими любопытными взглядами и шли по поселку Сирин и сфинкс.

Сколько не ходи по улицам Лунда, выйти можно или к заливу Олфуса, или к холмам, которые приведут к берегу Океана, где раскинулась запретная зона. Сирин свой выбор сделала: перешагнув через очередную лужу, она повернула наверх. Через пятьдесят метров дорога стала сужаться, дома на ней попадались все реже и более бедные. Скоро поселок кончился, и впереди открылись холмы. Зеленые волны молодой зелени напоминали ковер, к северу чернели отроги Карайских гор.

Ветер засвистел в ушах. Сфинкс почуял свободу, принюхиваясь, повел бархатным носом, огляделся и огромными прыжками понесся к ближайшим кустам. Сирин прикинула расстояние до Океана и решила, что в ближайшие дни найдет проводника и отправится с ним в запретную зону. На всякий случай она сунула руку в потайной карман плаща, проверяя, на месте ли самая ценная вещь. Универсальный ключ никуда не делся, он лежал там же, маленький, гладкий. Все в порядке! Сирин запахнула полы, уселась на бугорок жухлой прошлогодней травы и задумалась. Обычно процесс размышлений сопровождался у нее мурлыканьем чего-нибудь себе под нос. Петь Сирин очень любила, музыку и слова придумывала сама, но, к сожалению, даже родители признавали, что природный дар сиринов обошел ее стороной, ни абсолютного слуха, ни дивного голоса она не имела. Заслышав пенье хозяйки, прибежал Мурзик. Он прижался к ногам и нервно задергал хвостом, заглядывая в глаза.

- Тебе что, песня не нравится? - улыбнулась девушка. - Хотя, нет. Вижу, ты нервничаешь. Кто тебя напугал?

Сфинкс промолчал, а из рощи между холмами донесся неясный вскрик, не понять, кто кричит, то ли животное, то ли человек. Сирин вскочила на ноги, инстинктивно обнимая Мурзика за мохнатую голову, готовясь его защищать. Где-то заблеяли овцы. Крик повторился, на этот раз ближе, затрещали ветки дальних кустов, и все стихло. Холодок страха пробежал по спине. Девушке показалось, что внизу мелькнула большая тень. Она уже собиралась дать деру, кинувшись к поселку вместе с Мурзиком, но тут, совсем рядом услышала:

- Где же вы, вечная тьма?! Куда подевались?

Из рощи на открытый склон выскочил человек, невысокий, в простой длинной куртке, с палкой в руках. Увидев Сирин и зверя, мужчина кинулся к ним, крича:

- Девушка, вы тут овечек не видели? Может, ваша собачка поможет найти?

Сирин мотнула головой:

- Это не собака, это сфинкс. А что случилось?

Мужчина даже не взглянул на сфинкса, будто видел их каждый день, зато радушно улыбнулся Сирин, и принялся объяснять:

- Меня зовут Ларс, я нанялся тут пастухом. Недавно. И вот, как назло, две овцы пропали, прям из-под носа исчезли! Может, свалились куда, а может их увели те бездельники, что поселились на выселках, вот за той рощей.

Он махнул рукой в сторону гор.

- Мы слышали блеяние. Попробуем вам помочь! - заверила Сирин.

Через минуту все трое спускались по склону. Мурзик шел впереди, нервничал, поджимал уши, обнюхивал землю, Сирин пыталась понять, что встревожило зверя, и внимательно оглядывала кусты. Ларс больше смотрел на девушку. Она была выше его, и когда нагибалась, чтоб разглядеть примятую траву, он улыбался, а когда она наклоняла голову, он любовался ее серебристой косой. Впереди, в ивняке, что-то мелькнуло, Мурзик напрягся, приняв боевую стойку. Сирин немедленно запустила пальцы в его короткую гриву, чтобы остановить, если рванется и защитить, если что. Ларс тоже присмотрелся к ивовым зарослям. Там, далеко впереди, в низине между холмов, бродил мужчина, высокий, стройный, с черными гладкими волосами, завязанными хвост.

- Стой! Негодяй! - заорал Ларс во все горло, и в припрыжку понесся вниз по зеленому склону.

Сирин с Мурзиком последовали за ним. Мурзик, делая огромные прыжки, с легкостью обогнал хозяйку. Силуэт незнакомца еще пару раз мелькнул меж ветвей и пропал из виду. Добежав до рощи, Ларс сбавил темп. Шумно дыша, он прошелся туда-сюда и, наконец, остановился, с досадой махнув рукой:

- Ушел! Тьма его побери!

- Кто ушел? - подбежала запыхавшаяся Сирин.

Ларс не успел ей ответить, в низине громко взвыл сфинкс.

- Котик мой! - взвизгнула Сирин, сорвалась с места и опрометью кинулась вниз.

- Во, дает! - восхитился Ларс, и, не спеша, последовал за девушкой.

В самой гуще ивовых стволов, возле камня, на смятой и запачканной кровью траве, лежал изодранный труп овцы. Вид у него был такой, будто над ним поработал тигр. В двух шагах от него стоял сфинкс, на овцу он никакого внимания не обращал, а всматривался в зеленую гущу ивовых зарослей. Шерсть у него на хребте встала дыбом, бока вздымались, а из груди доносился утробный рык. Ларс опасливо обошел зверя и склонился над своей подопечной.