Земное счастье

— Конечно, — пробормотал Патрик, — скорее всего. А почему ты?..

— Почему я этого не предлагал? Ну, во-первых, подтверждение того, что таковые устройства существуют, мы получили лишь после расшифровки языка. Правда, я и без того был уверен в их наличии, но доказать не мог. Во-вторых… Кстати, был еще метод. Жучки.

— Как? — спросил Артур растерянно.

Маран усмехнулся.

— Не знаешь, что такое жучки? Тебе можно позавидовать!

— Это устройства для подслушивания и подглядывания. Крошечные, почти микроскопические. Полицейская техника, — пояснил Патрик. — Кстати, мы в Разведке ими никогда не пользовались, — добавил он, обращаясь к Марану. — И не имели на вооружении. К сожалению. Собственно, нужды не было, мы ведь впервые столкнулись со столь развитой цивилизацией.

— Но ведь предполагали, что столкнемся, — возразил Маран. — И однако ни о чем таком не подумали.

— Подготовка к экспедиции была проведена из рук вон плохо, — буркнул Патрик хмуро. — Командир… Собственно, я и с себя вины не снимаю.

— Мы тоже были хороши, — сказал Маран. — Ладно. Насчет жучков. Я подумал, что мы могли бы использовать наши «комы». Не буквально наши, но на астролете наверяка нашлись бы запасные. Их ведь невозможно заглушить, только вывести из строя, грубо говоря, раздавить каблуком. Если знать, где они. Но одно дело локализовать примерное местонахождение человека с «комом» в ухе или обыскать его и снять с него электронику, другое — найти сам «ком».

— Господи, — сказал Дан, — до чего просто!..

— Конечно, собери мы материал, расшифровать его было бы сложнее, чем составить словарь с помощью палевианина. Кстати, если кто из той экспедиции и заслужил похвалу, так это Дан.

— Это верно, — согласился Патрик. — Но имей мы материал, мы получили бы язык и так. Может, не за день, а за три, но получили бы. И без всех этих неприятностей. Нда… И почему же ты промолчал? — спросил он снова.

— Да потому что все это отлично сочеталось с замечаниями насчет моего тоталитарного мышления и прочими намеками… Типичные идеи работника службы безопасности! Сиди, — махнул он приподнявшемуся с места побагровевшему Артуру, — я не тебе в упрек. Себе. Я вел себя, как мальчишка. Как такой же упрямый осел, если угодно. Говорю же, я отработал просто скверно. Стыдно вспомнить! Ладно, все это побоку! Вернемся к вещам, более насущным. — Он помолчал, потом спросил: — А ты хороший биолог? Только честно. Поверю на слово.

Артур смутился.

— Трудно так… О себе. Я могу принести рекомендации…

Маран покачал головой.

— Это бесполезно, — сказал он. — Если там, на Эдуре, окажется, что рекомендации лгут, я не стану возвращаться и взыскивать с тех, кто их тебе накатал. У меня свои представления о деле. Я предпочитаю, чтобы человек отвечал за себя сам.

— Понял, — сказал Артур.

— Так как?

— По-моему, неплохой, — сказал тот, подумав. — Да. Я берусь отвечать за себя.

— И еще, — добавил Маран жестко. — Я человек нелегкий. Со мной действительно трудно иметь дело. Не из-за правоты или неправоты, а потому что я не очень люблю делиться своими планами с подчиненными. Но коли уж я отдаю приказы, они выполняются.

Он так и сказал — не должны выполняться, а выполняются. Артур слушал его, не мигая.

— Ну как? — спросил Маран. — Все еще хочешь в мою команду?

— Да, — ответил тот твердо.

— Ну что ж. — Маран сел и взял бокал с вином. — Беру. За твои успехи!

И Дан увидел, как просиял Артур.

Когда Дан сбежал по лестнице в холл, Маран был уже внизу. Он стоял у двери в гостиную, подойдя, Дан услышал самозабвенный женский смех, звонкий — Ники, грудной — Наи и даже смех Дины, немного более сдержанный, но веселый.

Маран был рассеян, даже не сел в кресло пилота, оставив его Дану, и, подняв флайер в воздух, Дан спросил:

— Волнуешься?

— Чего ради? Из-за ВОКИ? Да нет.

— Думаешь, все пройдет гладко?

— Конечно. О тебе и Патрике речи нет. Артур? Возможно, он не лучшим образом выглядит после Палевой, но раз я его взял и ручаюсь за него, им-то какое дело?

— Откровенно говоря, я не ожидал, что ты согласишься его взять, — сказал Дан.

— Надо же дать человеку шанс.

— Добрый ты.

— Нет, Дан, — сказал Маран спокойно. — Я не добрый. Дэвида я не взял бы. А Артур, во-первых, неглуп…

— Дэвид тоже не дурак, — возразил Дан.

— Верно. Но на Дэвида нельзя положиться.

— А на Артура можно?

— Можно, — сказал Маран твердо. — К тому же он действительно неплохой биолог. Я еще на Палевой обратил на это внимание и не раз думал, почему человек не занимается своим делом, а лезет неведомо куда. А когда смотрел картотеку Разведки, обнаружил его в резервном списке специалистов. Есть такой, люди, которые изъявили желание сотрудничать с Разведкой. Знаешь?

— Не знаю, — сказал Дан. — Мне, извини, еще не приходилось подбирать себе команду.

— Он прислал туда свои данные вскоре после возвращения с Палевой. Это ведь тоже о чем-то говорит, не так ли?

— Говорит, — согласился Дан.

— Я просмотрел его досье. Прекрасное образование, отличные рекомендации.

— А для чего ты его смотрел? — спросил Дан.

— Ну…

— Только не говори, что ты заранее знал…

— Что он отважится на покаяние? В таком виде нет. Но согласись, уже его заявление в Разведку доказывает, что он произвел переоценку ценностей. Так что какого-то шага с его стороны я ожидал. Правда, не был уверен, что он попросится лететь с нами. Да и готового решения у меня на этот счет не было. Я хотел посмотреть ему в глаза.

— Хитрый ты.

— Так хитрый или добрый?

— Да разве тебя разберешь! В общем, ты будешь его отстаивать, если что?

— Буду. Впрочем, я не думаю, чтобы возникли осложнения. В конце концов, никто в той экспедиции не избежал ошибок, ни я, ни ты, ни Патрик. Ни Артур.

— Ни Дэвид, — пробормотал Дан.

— Дэвид — другое, — сказал Маран жестко. — Он согласился командовать экспедицией, не имея к тому никаких способностей.

— Ему предложила ВОКИ, — напомнил Дан.

— Мало ли кому что предлагают! Надо иметь мужество не только брать на себя ответственность, но и отказываться это делать. Так что с Дэвидом разговор другой. А Артур… В конце концов, у нас была возможность реабилитироваться. Предоставить такой шанс и ему будет только справедливо. Ты не согласен?

— Я-то согласен, — хмыкнул Дан. — Как бы там, наверху, не воспротивились.

— Не воспротивятся, — сказал Маран уверенно. — С Артуром все будет нормально. И с Митом тоже. Хотя он человек новый, но катить бочку на торенца они вряд ли станут, тем более, что идея совместной экспедиции принадлежит Ассамблее. Нет, все пройдет спокойно, утвердят всех, никого отдельно не вызывая. Я думал не об этом.

— А о чем?

— О Дине.

— Конкретно?

— Думал, что Ника все-таки добилась своего. Вернула Дину к жизни. Я не очень-то на это надеялся. Я же не виделся с ней довольно давно, и спасибо тебе за твою идею, а то ведь я мог так и улететь, не проведав ее, я совсем забыл о ней среди всей этой суеты. Когда она открыла мне дверь, я просто испугался. Она напомнила мне опавший осенний лист, сухой и ломкий, который рассыпается на кусочки от прикосновения. Я понял, что увезу ее — согласно ее воле или против.

— И как ты ее уговорил? — полюбопытствовал Дан.

— Она отнекивалась, упиралась, начала опять про эти чертовы картины. Но я твердо решил, что не дам ей умереть среди них, хватит с меня и Лея. Пригрозил, что соберу всю эту выставку и увезу. Она не поверила. Тогда я сказал, что если она сейчас же не оденется и не уложит вещи, я зажму ей рот, возьму в охапку и, как есть, в домашнем платье, отнесу в мобиль.

— И ты это сделал бы?

— Ей-богу! Она тоже поняла, что сделаю, и смирилась. Правда, расплакалась. Но я жестокосердно не среагировал на ее слезы. И теперь она смеется. Ты не поверишь, Дан, но в юности она была веселой девчонкой. Веселой и смешливой. С достоинством несла груз своего имени.