Сумеречная цивилизация (СИ)

Поднятая по тревоге, Отдельная армия запредельного назначения уходила навсегда под бравурный марш сверкающих духовых оркестров в чёрные космические разломы пространства и времени, чтобы там охранять рубежи Вселенной от происков потусторонних сил. И ясновидящие - в недалёком будущем - установят с разломами телепатическую, тайную связь, покрытую мраком, и подтвердят утверждение Правительства о том, что войска землян на границе с другими измерениями мужественно отражают атаки превосходящих, тёмных сил противника и успешно переходят в контрнаступление.

Стратегические Подземные войска быстрого реагирования, получив приказ наступать только вперёд и ни шагу назад, прогрызались к Стадиону сквозь гранитные недра земли и сотрясали взрывами планету. Порою, ломая и вздыбливая пласты земной коры, врывались они на этот свет белый, подземные воины, невиданными чудовищами, в масках, с торчащими шлангами-хоботами и со стеклянными глазами по блюдцу. И, плюя на все права человека, по-хамски хватали обмерших в ужасе законопослушных граждан, тщательно обыскивали и утаскивали их в бездну земли.

Там, в преисподней, с пленных выколачивали правдивые показания об особенностях рельефа местности для того, чтобы скоординировать наступление всех родов войск на поверхности земли и в небе. Получив показания, пленных затем как преступников, как врагов народа передавали в "органы", и в подвалах саблезубые тигры-следователи с внешностью человека, брызжа слюнями и выдыхая алкогольный вонючий перегар, бешено ревели и мастерски выколачивали нужные для себя признания: сыпались страшные удары кулачищами, ножищами, дубинами, мгновенно превращая "врагов народа" в бесформенную, окровавленную массу, - что даже тюремные доктора, казалось привыкшие к разным жестоким картинам тюремного бытия, увидев такое, разводили прыгающими руками и, горько крякнув, скорее хватались за кружки и заливали пожар своей души спиртом.

-Берите на себя, скоты, все грехи человечества! - рычали на узников тигры-следователи с внешностью человека.

И в чёрных, ужасных подвалах разнесчастные узники, ослеплённые саблезубыми оскалами и блеском ледяных звериных глаз, замученные, раздавленные, опутанные проводами детекторов лжи и уже миллионы раз пожалевшие, что родились на свет этот, соглашались с радостью взять на себя все грехи человечества, лишь бы только оставили, проклятые, хоть на минутку в покое.

А окрылённые саблезубые следователи торопились радостно наверх докладывать монстрам-начальникам о своих блестящих кровавых успехах. Дела быстро передавали в суд. И после суда, слёзно раскаявшихся осужденных, - не разрешая им попрощаться с родными и пролить вместе с ними хотя бы одну, последнюю горькую слезинку расставания, - совершенно секретно отправляли с лаконичной формулировкой: "На пожизненно в ад без права переписки".

С неба на народ уже валились бешено и с адским грохотом серебристые истребители-хищники. Жутко спикировав, носились на бреющем полёте над головами, и люди, в ужасе, впивались как черви в землю.

Поднимая облака густой серой пыли, из-за горизонта тянулись змеиными извивами колонны войск. Здоровенные как буйволы, бесстрашные бойцы штурмовых отрядов, закалённые лютой стужей и бешеным зноем боёв, расчищали себе пути-дороги среди густых бесконечных толп сограждан тонко сверкающими на солнце ножами - натренированные их удары были мгновенны и точны. А потом, скалясь крепкими зубами, оборачивались на багровые дела рук своих неустрашимые, звериные стаи бойцов...

Наползали на людей, лязгая гусеницами и ворочая устрашающе дулами-брёвнами, армии исполинских чудовищ, танков; тут же рычали бронетранспортёры, заволакивая воздух синею пеленою удушливых газов. Трясущиеся граждане с гримасами ужаса вылетали из-под гусениц и колёс.

Мигали огнями и ослепительно блистали тысячи рядов автомобилей скорой помощи, полиции, пожарных, спасателей и, душераздирающе воя сиренами, будто крючьями рвали мозги. Наконец, охрана культурного торжества была обеспечена полицией и войсками надёжная и покой граждан защищён железно: кровь у них леденела в жилах, в ушах лопались перепонки, сердца, переполненные ужасом, разрывались, и скрежет зубовный колебал небеса.

От такой дьявольской какофонии многочисленные стада свихнувшихся граждан, хохоча и гикая, носились с гулким топотом под хлёсткими, сшибающими с ног струями брандспойтов. Белые толпы врачей и санитаров, обливаясь потом и запинаясь, падая, гонялись со смирительными рубашками за резво скачущими сумасшедшими.

Похоронные команды с малиновыми алкашными носами, в чёрных потёртых цилиндрах и фраках, под траурный марш охриплых духовых оркестров торжественно переносили в лакированных гробах бренные останки погибших. Почётные караулы стояли как гранитные статуи. К ним, печатая шаг, двигалась смена.

Остолопы зеваки таращились и смачно жевали сладости. Рядом с гробами разрастались горы пышных венков и цветов от соболезнующих граждан, организаций, и особенные, золочёные, были венки и цветы от Правительства и от самого Президента-бога.

Так, безумно весёленько началось утречко летнее, жаркое века зимнего, закосневшей эпохи третьего тысячелетия от Рождества Христова и по прошествии шестидесяти пяти миллионов лет после вымирания динозавров.

2

Недалеко от Стадиона, на площадку, окружённую плотно охраной и колючей проволокой, приземлился большой пузатый вертолёт. Из него вышел, мрачно улыбаясь, Председатель Правительства Объединённых Стран под ручку с супругой, которая - выше его на голову - была крупной и колоритной, как корова.

Она, в темном блестящем платье с глубоким декольте, бронзовея загаром лица и толстых широких плеч, величественно несла впереди себя пудовые лиловые груди. Она очень гордилась тем, что у неё бюст не искусственный, не фальшивый, а самый что ни на есть настоящий, тяжёловесный, будто отлитый из чугуна. И поэтому строила из себя неотразимую королеву красоты и высокомерно задирала перед всеми нос.

Вслед за Председателем с супругой из вертолёта потянулась вереницей чёртова дюжина членов Правительства. Все они были в чёрных очках, загорелые, развесёлые, и с ними под ручку звонко щебечущие, разболтанные, в полупрозрачных одеждах их супруги-красотки, только и знающие день и ночь напролёт под звон бокалов, бряканье и стук посуды, под болтовню жующих ртов опьянёно порхать с цветка на цветок, наслаждаясь утончёнными ароматами бытия вместе со страстными поклонниками.

При виде длинноногих изысканных дам-стрекоз в полупрозрачных одеждах, вертящих изящно хвостами, не на шутку разгорелись некоторые армейские шоколадные рыцари и другие гражданские горячие личности. Сгорая в душе от распутства, все они тут же, скопищем, принялись кобелировать: пылающими взглядами неотступно волочились, на смешных кривых, мохнатых лапках, по соблазнительным местам красоток. И красотки страшно хохотали, визжали, как ночью на болотах совы и выпи.

Раздались залпы пушек, и в небе ярко вспыхнули рассыпающиеся цветные букеты огненных звезд. Бархатно бася и заливаясь визгливым диким хохотком, правительственная орава расселась по автобусам и тронулась в сопровождении воющего эскорта автомобилей.

Земля и воздух сотряслись и задрожали от грохота: из-за огромного белоснежного облака осторожно выползла, свирепо ощетинившись на мир пушками и ракетами, чёрная гора железа и медленно пошла на снижение. Подняв вокруг себя песчаный вихрь, мрачная гора приземлилась, почва под ней с глубоким прискорбным стоном прогнулась и покрылась трещинами. В железном выпирающем боку, громыхая, открылся проход, выдвинулся трап, и по нему съехал на землю большой автомобиль, взади которого возвышалась супербронированная прозрачная капсула, сияющая серебристым светом.

А в капсуле торжественно восседал на престоле с застывшей хрустальной улыбкой сам Президент-бог. В отличие от Председателя и членов Правительства, прибывших с жёнами, Президент, как всегда, был один. Существо как бы бесполое, в душе страшный прагматик и тиран, он любую, какую бы то ни было связь между мужчинами и женщинами презирал. Всех людей считал биомассой, банальным набором молекул, удивлялся человеческой ненасытности и претенциозности.