Помни о микротанцорах

в ближайшей булочной. Воду теперь приходилось пить прямо из-под крана. Приносившие менялись, но ничего не рассказывали и не объясняли.

Все они боялись ее и старались не приближаться. Однажды она услышала грохот, глухой подземный грохот со всех сторон, и решила, что началось землетрясение.

Шум и вибрация продолжались несколько дней, потом снова стало тихо. Еще два дня спустя она заметила, что поперек бетонной стены пошла трещина. К счастью, эта трещина была сразу за кроватью, и потому незаметна. По ночам стена тихо потрескивала, так, как будто внутри нее шло какое-то движение. Вскоре потрескивание стало громче и слышалось даже днем. Что-то явно происходило.

К этому времени жизнь стала гораздо проще. По ночам уже не включалась звукоизоляция; не было медицинских и прочих проверок; ее уже не выгоняли на построение во дворе, как делали раньше, регулярно, раз в неделю. Ею перестали интересоваться.

Мира пробовала тихонько стучать в стену, надеясь на ответ. Хотя ответа не было, она решила, что кто-то пытается освободить ее и делает что-то вроде подкопа. Она пыталась скрести со своей стороны, но вскоре убедилась в бесполезности этого занятия.

Со стеной творилось что-то странное: на ней появилась будто припухлость – стена начала набухать вокруг трещины. Наощупь это место было явно теплее.

Поверхность стены стала гладкой и местами даже блестящей. Стена изменила цвет, слегка пожелтев и позеленев неровными пятнами. На месте пятен она казалась скорее мраморной, чем бетонной. Треск усиливался. Однажды трещина начала расширятся.

Это было днем. Мира села на кровать, пытаясь прикрыть своей спиной трещину от объектива следящей камеры. Трещина расползалась во все стороны. Она была прекрасно видна. Но никого это не интересовало. Может быть, следящая камера уже давно была выключена. Стена нагрелась так, что простыня начала тлеть. Пришлось отодвинуть матрас. Трещина раздвигалось, из нее поднималось что-то округлое, вытянутое, каменное. Предмет величиной с колесо моба. Когда предмет высунулся наполовину, кусок стены обрушился и разлетелся в пыль. Мира увидела странный округлый блестящий камень, висящий и врастающий в остаток стены на каменных витых плетях. Плети ветвились, как капиляры или корни растения. Камень медленно изменял форму, увеличиваясь и становясь все более округлым. Казалось, что он надувается.

В этот момент дверь открылась и несколько человек показались на пороге.

Несколько секунд все молча, как завороженные, следили за происходящим. Мира опомнилась первой и нырнула под кровать. Прямо перед нею была большая пыльная дыра, за которой светилась розовым сиянием утренняя заснеженная улица.

Искрилась в солнечных лучах микроскопическая снежная пыль; тонкие ветви берез поросли инеем как белым мхом; фокстерьер гнался за вороной по снежной целине.

Над ее головой раздался взрыв. Каменное яйцо взорвалось, выбросив сноп прочнейших острых игл. Игры вонзились в стены, потолок и пол камеры. Тогда Мира не знала, что это семена, которые дадут