Единоборец

 У тебя перед глазами поверхность стола, – говорю я. – Все в порядке. Не волнуйся. Ни в коем случае не пытайся повернуть голову, ты можешь разорвать спинной мозг. Я пытаюсь собрать куски твоих шейных позвонков.

– Это называется, все в порядке?

– Ерунда. Я поставлю тебя на ноги.

– Нет. Не поставишь. Мое время истекло.

– Еще больше шестнадцати часов.

– Мое тело уже начало стариться и умирать. Ты разве не видишь, как я выгляжу? Сколько мне лет? Пятьдесят? Шестьдесят?

– Около того, – уклончиво говорю я. Пока ей лучше не знать правды.

– Это необратимо. Оно меня убивает. Скоро мне будет семьдесят и восемьдесят, а потом я умру, и никакая батарея меня не спасет. Оно сидит во мне!

– Где оно?

– Везде. Оно распределено равномерно по всему телу. От него нельзя избавиться. Оно везде!

Ну, это мы еще посмотрим. Тело Клары всегда казалось мне чуть более тяжелым, чем должно быть. Даже сейчас, когда я поднимаю ее руку, я уверен, что она слишком тяжелая. В этом теле есть нечто лишнее. Именно то, что его убивает сейчас. Чуждый генетический материал. Дополнительные тринадцать процентов механической плоти. Где же они, эти проценты? Сейчас от тела остались лишь кожа да кости, если не считать высохших тяжей мышц. Не думаю, чтобы Фемида поместила свой носитель информации в мышцах или коже. Остаются кости, а они, как известно, пустотелые. Можно было бы ампутировать конечности, но дело ведь не только в костях конечностей. Огромное количество мелких пустот остается в костях черепа. Немало их и в позвоночнике. Как бы я ни старался, удалить все кости тела я не смогу. Кроме того, я не уверен, что скопления чуждых генов именно в костях. Это вероятно, но не обязательно. Остается лишь один выход. Но для начала поставим голову на место.

Я наконец-то склеиваю позвонки, и Кларе сразу становится лучше. Теперь она смогла бы самостоятельно встать, но я пока не разрешаю.

– Сейчас я вытащу ЭТО из тебя, – говорю я. – Вытащу, и ты снова будешь здорова.

– Это невозможно вытащить.

– Я все же попробую. Я знаю, как это можно сделать.

Для начала я отношу ее тело в медицинский блок. Это две комнаты, в которых, в принципе можно проводить довольно серьезные операции. Медицинский блок в современных домах это такая же обязательная деталь, как и санузел. Каждый должен иметь возможность подремонтировать себя и своих близких. Оборудование таких блоков обычно стандартное, но очень надежное. Я кладу ее на операционный стол, разрезаю щеку, чтобы добраться до батареи, и выставляю контроль боли на максимум. Сейчас Клара имеет отличную современную батарею, с хорошим контролем боли – совсем не то, что было у нее поначалу, тогда, когда я увидел ее впервые.

– Что ты собираешься сделать? – спрашивает она.

– Тебе лучше не знать. Хуже тебе все равно не будет, хуже некуда.

Я прекрасно помню план операции, которую проводил на мне механический хирург. Поэтому я быстро, без церемоний, разрезаю ее тело от шеи до пупка, потом начинаю отсоединять кишечник. Разрезаю артерии