«Защита 240» (с илл.)

Два полицейских охраняли виллу. Они не вмешивались в действия Клифтона. Остальные вместе с Хьюзом обшаривали все помещения.

— Ну, что же, вы нашли что-нибудь нужное шефу? — нетерпеливо спросил Клифтон. Хьюз продолжал медленно перебирать бумаги в письменном столе Крайнгольца.

— Странный вопрос. Я же говорил вам — все, что только может интересовать шефа, находилось за «высокой оградой», — а там, — обрюзгшая физиономия Хьюза скривилась в усмешку, — а там, кажется, слишком жарко для того, чтобы разбираться в конструкциях инженера Крайнгольца.

В кабинет влетел запыхавшийся, мокрый Джо Форген.

— Мистер Эверс! — выкрикнул он почти с испугом.

С появлением Эверса в кабинете Хьюз и Клифтон подскочили со своих мест и застыли в выжидательных позах.

— Что вы здесь наделали? — холеное лицо Эверса налилось кровью. — Что вы наделали, я вас спрашиваю? Вы понимаете, что шум, который вы подняли на всю округу, может нам обойтись очень дорого?!

— Мистер Эверс… — пролепетал Клифтон и замолк под взглядом разъяренного шефа.

— «Мистер Эверс, мистер Эверс!» Я вас спрашиваю: где Буш? Где аппаратура Крайнгольца? В огне!

— Но кто же мог предвидеть, что он задумал такую дьявольскую штуку? Кнопка — и все полетело к черту!

— А вы тоже, Хьюз! «Специалист по Крайнгольцу» называется! Где же ваша хваленая осведомленность?

— Эти кнопки Крайнгольц придумал уже после того, как уволил меня, флегматично ответил Хьюз.

— Вот видите, мистер Эверс, — оживился Клифтон. — Я действовал строго по вашим указаниям.

— А Буш? — рявкнул разгневанный Эверс. — Мне нужен был Буш! Зачем угробили Буша?

— Другого выхода не было, мистер Эверс. Все шло хорошо, но тут впутался этот проклятый Келли.

— Какой еще Келли?

— Почтальон. Может быть, вы помните, мистер Эверс, вы видели его в харчевне Форгена.

— Ну, и что же?

— Один из парней Форгена весь вечер проторчал у ворот Пейл-Хоум — это он должен был выполнить все, что вы приказали, мистер Эверс. Ну, так вот, как только к машине подошел Буш, откуда ни возьмись появился этот Келли. Парень Форгена был хорошо укрыт в кустах, тот его не заметил, прямо направился к доктору и стал ему рассказывать все о письмах, адресованных Крайнгольцу, о том, что видел в харчевне Хьюза. Буш выслушал почтальона и пошел к воротам, собираясь, видно, рассказать Крайнгольцу обо всем, что узнал от Келли. Ну, вот, тут парень и прикончил хирурга.

— По-дурацки все получилось, — пробурчал Эверс еще злобно, но Клифтон уже понял, что гроза миновала.

Эверс сел за письменный стол и задумался. Белые, пухлые пальцы, покрытые с тыльной стороны рыжеватыми волосиками, нервно выбивали дробь на полированной крышке стола.

— Прежде всего, Клифтон, надо сделать так, чтобы газеты не подняли никакого шума по поводу сегодняшней ночи в Пейл-Хоум. Вы успеете это сделать?

— О, конечно! Это все можно будет устроить, — обрадованно воскликнул Клифтон.

Эверс вынул из кармана записную книжку и набросал текст сообщения для газет. Прочитав написанное, он продиктовал текст Клифтону и обернулся к Форгену.

— Форген! Этот Том Келли, надеюсь, в ваших руках?

— Ну, конечно! — расплылся в самодовольной улыбке гангстер.

— Вы позаботьтесь о том, чтобы получить у него собственноручную записку с признанием в убийстве доктора Пауля Буша.

Физиономия Форгена потускнела.

— Сэр, я, право, не знаю…

— Вы меня хорошо поняли, Форген?

— Понял, сэр.

— То-то же! — Эверс поднялся, захлопнул книжку, и впервые за все время разговора в кабинете на его красиво очерченных, чуть припухших губах появилась улыбка. — Ну, а инженером Крайнгольцем я займусь сам.

4. «ЗАЩИТА 240»

В шесть часов утра к станции Волновой подошел пассажирский поезд. В шумной, торопливой толпе Титов пробирался к выходу. На пристанционной площади поток пассажиров редел, растекаясь по прилегающим улицам.

Титов внимательно осмотрел стоявшие у станции автомашины. Увидев на одной из них номер ХВ 15-40, он молча сел в машину, и она тотчас же тронулась с места.

Человек за рулем поздоровался с Титовым и спросил, куда он намерен ехать.

— Прежде всего, товарищ Кузнецов, мне надо повидаться с капитаном Бобровым и выяснить у него, чем я смогу быть ему полезен. Где сейчас капитан?

— Капитан в поселке. Он находит, что вам удобнее всего встретиться с ним на квартире.

— Ну, хорошо, там и поговорим обо всем. Как здесь у вас дела? Таинственное влияние Никитина на аппаратуру продолжается?

— Продолжается, Иван Алексеевич.

— Та-ак, интересно, — медленно произнес Титов. — А что представляет собой этот Никитин?

Кузнецов коротко, но исчерпывающе рассказал Титову все, что ему удалось узнать о Никитине.

Примерно за год до окончания войны, демобилизованный в связи с тяжелой контузией, Никитин поступил на работу в Центральный институт, затем его перевели в филиал, в Петровское. За эти годы он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Несколько замкнутый, молчаливый, он редко появляется среди молодежи. Однако это никого не удивляет — все знают, что Никитин все свободное от работы время учится. Благодаря настойчивости и умению работать он успешно справляется со сложными заданиями, посильными только квалифицированному инженеру, хотя и не имеет диплома. Никитин не чурается общественной работы, но и не является активистом. Неоднократно премировался, никогда не имел взысканий. Одинок. Особенно близких друзей не имеет.

— Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о нем, — закончил Кузнецов. Как видите, нет ничего компрометирующего.

— Ну, что ж, тем лучше. Я везу с собой, товарищ Кузнецов, приборы типа наших 24-16, — похлопал Титов ладонью по солидному чемодану, оклеенному светло-коричневым дерматином. — Эти приборы несколько переконструированы. Думаю, они помогут нам разобраться во всем этом деле. Начнем сегодня же, и начать нужно, мне кажется, с квартиры Никитина.

— Обыск?

— Нет, что вы! — Титов задумался, соображая, как воспримут его предложение капитан Бобров и его сотрудники. — Обыск, по-моему, не нужен. Вы припоминаете, товарищ Кузнецов, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились?

— Ну как же, Иван Алексеевич. — В косо поставленном зеркальце Титов увидел улыбку на лице Кузнецова. — Припоминаю. Кусок картона задал нам всем немало работы.

— Вот, вот. А вы помните, как разрешилось это запутанное дело?

— Еще бы! Ведь на приборы влиял этот чертов картон, на котором разравнивали листочки радиоактивного сплава. Иван Алексеевич! — Кузнецов притормозил машину и повернулся к Титову. — Вы думаете, что и в этом случае?..

— Уверен!

Кузнецов погнал машину быстрее, сосредоточенно вглядываясь в бегущее под колеса шоссе и молча продумывая предположение Титова.

— Вы здесь уже несколько дней, — прервал молчание Титов, — не так ли?

— Да, Иван Алексеевич, вторую неделю.

— Ну вот, значит, обстановку изучили. Скажите, есть возможность… Нет, впрочем, это будет сложно.

— Что именно?

— Снять комнату рядом с квартирой Никитина. Это облегчило бы нашу задачу.

— Это уже сделано, — удовлетворенно улыбнулся Кузнецов. — Капитан Бобров, как только приехал сюда, нанял комнату у хозяйки Никитина.

— Вот это чудесно! Молодец Петр Алексеевич! Как же ему это удалось?

— Сезон, Иван Алексеевич. Дачный сезон. Хозяйка переехала в летнюю кухню и с удовольствием пускает дачников. Никитин — ее постоянный жилец. Им она очень довольна. Не нахвалится: какой, говорит, симпатичный человек. Работящий, самостоятельный, не пьет и вежливый. По хозяйству много помогает. Старушка нам с капитаном доверительно рассказывала, что непременно хочет подыскать Никитину хорошую невесту.

— Заботливая старушка. Не подыскала еще?

— Нет, Иван Алексеевич. Но похоже, что Никитин уже сам нашел себе девушку.