Борьба в эфире

правиться по карте и магнитному компасу...

И, нагнувшись над картой, Эль сказал:

- Двадцатый градус северной широты и сороковой - восточной долготы. Мы в окрестностях Мекки. Скоро будем на месте.

Ещё несколько минут полёта, и мы плавно опустились.

Эа открыла дверь нашего снаряда, и мы вышли.

Ли приветствовал нас.

- Вот, полюбуйтесь, - сказал он, указывая на обломки.

На самом берегу моря в буром песке лежали эти обломки воздушного корабля, обугленные и настолько искалеченные, что нельзя было определить его конструкцию. Нос корабля, вероятно, не меньше чем на три метра зарылся в песок, образовав в нём широкую воронку.

- Сами посудите: можно ли было спастись при такой катастрофе? Американский шпион погиб, на этот раз мы можем быть спокойны и не продолжать наших поисков, - сказал Ли.

- Да, конечно, - ответил Эль и, взобравшись на воронку, начал обходить её, внимательно осматривая. Потом он вдруг сел на песок, вздохнул и поправил на голове белый шлём.

- Ли, вы делали себе глазную операцию?

Ли почему-то смутился.

Эль укоризненно покачал головой.

- Хорошие глаза, Ли, нужны не только вам лично. Наш Союз трудящихся должен иметь зоркие глаза. Почему вы не сделали операции?

Обратившись ко мне, Эль продолжал:

- Мы, люди будущего, стоим неизмеримо выше наших предков в умственном отношении. Но физическая природа наша, увы, кое-что потеряла в новых условиях культуры. Мы всё более теряем волосы. Эа, сними свой головной убор...

Эа, улыбаясь, сняла колпачок и без смущения показала свою голову, на которой не было ни единого волоса.

- Вот видите, - продолжал Эль. - Представление о красоте изменилось. Мы находим прекрасной безволосую голову женщины и пришли бы в ужас от волосатого чудовища, похожего своей гривой на животное. Вы уж не обижайтесь, - прищурился он, глядя на меня. - Вам тоже лучше снять волосы, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Мы займёмся потом вашим туалетом. Так вот, волосы... Потом зубы. Вы уже знаете, что мы не едим твёрдой пищи. Нам не нужны зубы. Естественно, что они без работы становятся всё более слабыми. Через несколько поколений люди станут совершенно беззубыми и нижняя челюсть превратится в маленький придаток.

- И это тоже будет красиво?

- Для своего времени, конечно.

- Представляю, - сказал я, улыбаясь, - что какой-нибудь Пракситель, гениальный скульптор будущего, высечет из мрамора статую, воплощающую идеал женской красоты...

- Она будет иметь огромную голову без волос, маленький подбородок, рот без зубов, почти мужское телосложение, очень тонкие ноги и руки, пальцы без ногтей.

- Какое безобразие! - невольно воскликнул я.

- Если бы горилла мог говорить, то при взгляде на статую Венеры Медицейской он, вероятно, так же воскликнул бы: "Какое безобразие!" и перевёл бы влюблённый и восхищённый взгляд на свою четверорукую, мордастую, косматую спутницу жизни, - ответил Эль. - Всё условно в этом мире, мой друг. Изменяются звёзды на небе, изменяются