Звездная бирема "Аквила". Рубеж (СИ)

И сейчас доблестный Марк Марций наверняка проворчал бы крайне раздраженно: "И какого рожна еще тебе надобно, а? Из-за тебя наварх мятеж поддержала, всем пожертвовала ради твоей придури. Но тебе все равно мало? Тебе теперь хочется не просто летать, а летать лучше Ливии. Ну ты и м...чудак, Квинт!" А потом посмотрел бы яркими, голубыми, как у породистых кошек, глазами из-под кустистых седых бровей так, словно залп из "онагров" дал.

С другой стороны, разве на "Аквиле" для кого-то секрет, что их префект - изрядный мудак?

Оставшийся в меньшинстве лидер разбитого патруля улепетывал с завидной скоростью, петляя, как кадет, заблудившийся в рекреационном секторе. Ливия хмурилась, не без труда следуя курсом прыткого беглеца.

- Такое ощущение, что нас заманивают, - заметил Плавтий и тут же нарвался на брюзгливое ворчанье:

- У меня есть глаза, Марк Плавтий! Я и сама вижу, - буркнула наварх. - И если у него, - она ткнула пальцем куда-то в сторону экрана, - есть мозг, он ведет нас прямиком в минное поле или еще куда похуже... Поэтому ты, - палец наварха нацелился на астрогатора, - перестаешь болтать и рассчитываешь курс на перехват прежде, чем мы влетим прямиком в парфийскую задницу. Выполнять!

- Он же постоянно меняет траекторию... - шепотом пожаловался астрогатор Антонию - за неимением других благодарных слушателей. - И дрейф астероидов в этом квадрате уже не соответствует данным, которые мы получили...

- Вот поэтому наша любимая Республика и я лично обеспечили тебя самыми совершенными системами вычисления и анализа из возможных, - ядовито бросила Ливия, демонстрируя отменный слух. - Я пока следую генеральному курсу нашей дичи, но как мне не сорваться с его хвоста, если мой астрогатор некомпетентен?

Плавтий тихонько шмыгнул носом. Упрек не назвал бы справедливым даже самый строгий предвзятый судья, но у наварха "Аквилы" имелись свои критерии для оценки эффективности работы экипажа.

- Курс скорректирован, наварх.

- Неплохо,- кивнула она. - А! Вот наша пташка. Теперь никуда не денется. Квинт Марций, дай предупредительный по вектору 7 отметка 10. О, благодарю!

Ливия удовлетворенно ухмыльнулась. Залп "онагров" "Аквилы" превратил в мелкое крошево изрядную часть астероида, за которым собирался спрятаться противник, а заодно - ослепил его системы наведения. Вражеский корабль опасно кувыркнулся вперед и начал бесконтрольно вращаться. Пока его экипаж ликвидировал последствия "привета с Лация", "Аквила" резко сократила разрыв, приблизившись на дистанцию прямого выстрела.

- Сперва - двигатели, потом - щиты, оружейные системы - на сладкое, - напомнила наварх, непроизвольно оскалившись. - Ульпий! Принять рулевое управление! А я, - она прищурилась, - займусь "рыбалкой"...

И нетерпеливо сплела пальцы, считая мгновения до момента, когда нужно будет активировать корвус - абордажный луч биремы.

Торвенторы отстрелялись быстро и чисто, как на учениях, сперва обездвижив, а затем - лишив противника возможности обороняться. И тут же узкий конус абордажного луча захватил недобитую добычу.

- Фульвий! Вызови их! - каркнула Ливия, скрючив пальцы так, словно лично скогтила подранка. Хотя, в каком-то смысле так оно и было.

- Неизвестное судно! Ваши щиты, двигатели и орудия выведены из строя. В последний раз предлагаю вам сдаться. Заглушите реактор и... О! - наварх повернулась к префекту, этак по-особенному выгнув бровь: - Они еще могут чем-то стрелять?

Дескать, Квинт Марций, разберись.

- Уже не могут, - хмыкнул префект, решив вопрос.

- Ну, что ж... - Ливия пожала плечами и откинулась в кресле. - Полагаю, твоим ребятам не терпится порезвиться, Квинт Марций. Самое время пойти на абордаж, как полагаешь?

Абордаж! Кто из юных Марциев не грезил о подвигах с оружием в руках? Не сыскать таких, хоть всю галактику переверни. И отсиживая зады на скучных занятиях по тактике, все они сквозь унылые схемы и бесконечные статистические выкладки видели, как наяву, жаркие бои на залитых кровью палубах захваченных вражеских кораблей. И себя в роли победителей -- в помятой броне, с красивой царапиной на щеке и с раскаленной штурмовой винтовкой, небрежно заброшенной на плечо. Разве не так выглядят все настоящие герои -- защитники Республики?

Некоторым, в том числе и Квинту Марцию, довелось участвовать в абордаже. Конечно, никаких красивых царапин там не выдавали, а после беготни по отсекам не то что винтовку на плечо положить, кто бы тебя самого отнес обратно. Однако же личный опыт, даже самый небольшой, всегда лучше любой теории. Благодаря незабвенному Константину, опыта Квинту Марцию хватило с лихвой. До сих пор ему снилась ярко-синяя вспышка парфского импульсного "иллара". Аквилин просыпался весь в поту, и в этом не было ничего удивительного, не так уж много людей видели выстрел и остались живы, чтобы рассказать о своих впечатлениях.

- Пожалуй, я пойду с легионерами, - сказал вдруг префект.

И выражение у него на лице было слишком уж удивленным, чтобы офицеры мостика не догадались о спонтанности такого решения. Оправдываться перед флотскими за свои поступки Квинту даже в голову не пришло. Еще чего не хватало! А резон у префекта имелся, хотя от командира манипулариев никто не требовал личного участия в боевой операции. Назовите это чувство интуицией, но Квинт Марций готов был отдать левую руку на отрезание плазменным резаком без наркоза, что обитатели безымянной планеты еще доставят Аквилинам немало хлопот. Пусть Антоний уже весь неэтично исхихикался, а Ливия по-особенному изогнула бровь, но тренировка навыков лишней не бывает.

Абордажная команда, конечно, не обрадуется. Но ребята прекрасно знают, что от перфекта в бою пользы больше, чем вреда. Это факт!

Ах, какой приятной тяжестью легла на плечи броня! Словно вторая кожа. Считается, что это лишь влияние энергозащиты на рецепторы, но у человека почти сразу возникает эйфорическое чувство абсолютной неуязвимости. Приходится ждать несколько минут, пока нервные окончания в мышцах привыкнут. Самые прекрасные мгновения, говоря откровенно. Когда слабое, голокожее, лишенное природной брони существо обретает силу и могущество.

В предшлюзовой, где собрался штурмовой отряд, начальство встретил самый радушный прием.

- Господин префект! - рявкнул Петроний.

Легионеры вытянулись по стойке смирно и дружно отсалютовали командиру.

- Возьмете в компанию? - криво ухмыльнулся Квинт.

- Так точно!

Бравый Гай Бруттий сверкнул белоснежной улыбкой. Лишний ствол всегда пригодится, к тому же за префектом не водится дурной привычки лезть с ценными указаниями к профи в своем деле. Квинт Марций без вопросов занял свое место в штурмовом боте-"гарпаго"и до самой стыковки тщательно дышал в респиратор, насыщая кровь стимулятором, как и предписано инструкцией. Вражеская пропаганда уже который год трубит на всю галактику об ужасах лацийской армейской наркомании, но на деле ничего ужасного в том нет, чтобы недолго побыть храбрее, быстрее и сконцентрированнее, чем обычно.

Бот упруго прилепился к стыковочному шлюзу вражеской либурны, громко лязгнули блокираторы, давая сигнал к боевому построению. Пока выравнивалось давление в шлюзовой камере, все терпеливо ждали. Не исключено ведь, что с той стороны точно такая же команда приготовилась открыть створки и ринуться навстречу захватчикам. Случалось и такое, хоть и нечасто. Обычно защитники ждут, когда атакующие справятся с затворами.

- Приготовиться!

В шлюзовой было пусто, а люк, как и предполагал Квинт, закрыт.

- Режем или...? - небрежно спросил Тит Папий.

- Ломай код, - приказал десятник без малейших колебаний, выполняя четкое указание руководства: "Это корыто нам самим потом пригодится".

- Без вопросов.

И с этого момента время потекло прерывистыми отрезками. Скачками. Нудная возня Тита Папия, а потом неожиданно -- бац! - зев открывающегося люка, почти сразу звуки выстрелов -- негромкие и нестрашные, и наоборот -- оглушительные вопли в наушниках шлема. И какая-то раздражающая неторопливость Аквилинов и собственная неспешность. Когда кажется, всё, что делаешь, слишком медленно, и ты по-любому опоздал, везде опоздал. А враги, их слишком много и они очень быстрые, стремительные и неуловимые. А ты -- медленный... Потому что голова думает быстрее, чем работают руки, и время расслаивается между работой мысли и действием. А затем ты -- трах-бах! - и оказываешься практически возле чужого мостика. И только вечные боги знают, как ты там очутился.