Время Черной Луны

ательно и протяжно, но не очень музыкально запел, расхаживая около двери:

- Й-и-их, й-э-эх, побурляем, всех балдырок пожурляем... Й-и-их, й-э-эх, харакай всех, в чан елдан - отмоем грех!

- Устное творчество народов Заземелья, - прошептал я. - Тема непаханная. Осенняя песенка работников местных правоохранительных органов.

Несмотря на в очередной раз пострадавший лоб, у меня было неплохое настроение. Хотя, если бы не палочка-выручалочка бедж, эта песенка вполне могла стать нашим похоронным маршем - судя по оперативности и слаженности действий, местные правоохранители поднаторели в своем деле.

Послышались приближающиеся шаги, раздались голоса.

- Ну вот и харакать нас пришли, - сказала Иллонлли.

Загремели замком, дверь, повизгивая, распахнулась и к нам заглянул широкоплечий приземистый детина с гладко выбритым черепом и оттопыренными узкими ушами, похожими на стручки гороха. От него исходил тяжелый запах, ничуть не напоминающий дезодорант или, скажем, мужской лосьон.

- А ну-ка, выползай! - скомандовал детина и пнул меня ногой. Ишь, балдыри невышлянные.

Выйдя иэ нашей темницы, мы с Иллонлли оказались в довольно большом помещении с высоким потолком. В сером свете, сочащемся из узких окон, были видны трехъярусные нары со скомканными одеялами, длинный стол, заваленный бумагами и заставленный вместительными, литра на полтора каждая, кружками, несколько стульев, на спинках которых висели форменные куртки пепельного цвета с тонкими черными полосками на плечах; еще были в помещении какие-то ведра и ящики, от которых несло болотом. За окнами виднелся окруженный глухими стенами серый асфальтированный двор.

Кроме бритоголового детины в помещении находилось еще не меньше десяти человек в пепельном обмундировании; за плечами у доброй половины из них торчали те самые "примитивные метательные устройства", о которых говорил Сю. Мне они показались похожими на арбалеты (впрочем, арбалеты я видел только в кино). Без сомнения, в данном случае они предназначались для нанесения необратимых повреждений моему телу и телу Иллонлли. Вмешательство беджа пока, по-моему, ни в чем не проявлялось.

- Давай, балдыри-балдырки, вперед и не сямать, - мрачно приказал бритоголовый, кивком указывая направление.

- Может быть нам хоть что-то объяснят? - попытался завязать я беседу со стражами правопорядка. - В чем нас обвиняют? Кажется, вы не за тех нас принимаете.

- Давай-давай, балдырка, не чумахайся. - Бритоголовый, угрожающе нахмурившись, двинулся на меня. - У повалянки тебе все растолкуют, нешлябаный.

Иллонлли одарила его таким взглядом, что я подумал: сейчас она не выдержит и уложит местного начальника - заедет ногой в пах или головой в лицо - и тогда нас прикончат прямо здесь, не выводя к "повалянке".

Но бритоголовый не успел дойти до нас. Со звоном разлетелось стекло в одном из узких окон и в помещение ворвался смерч. Смерч был серо-белый и совсем небольшой по размерам, но то, что он начал вытворять, молниеносно перемещаясь от одного