Время Черной Луны

было дело...

Я накинул куртку, нашарил руку Иллонлли и медленно проделал необходимый путь.

"Ган-н-н-н", - невидимый серебряный молоточек ударил в серебряный рельс и черная завеса лопнула и разошлась в стороны, открыв устеленный красной ковровой дорожкой широкий освещенный коридор. Коридор был безлюден.

Собственно, никакого плана действий у нас опять не было, поэтому я не решался выйти на освещенное пространство до тех пор, пока завеса не начала сдвигаться. Иллонлли подтолкнула меня в спину, я сделал шаг вперед и оглянулся. Сзади оказались обыкновенные полированные двери лифта с белой кнопкой вызова кабины. Опережая меня, Иллонлли вдавила кнопку - и дверцы с легким шорохом послушно разъехались в стороны, открыв обрамленную высокими - от пола до потолка - зеркалами кабину с пятью рядами кнопок; на нижней кнопке самого дальнего от нас ряда золотились пятерка и ноль - лифт был рассчитан на пятьдесят этажей, хотя это, конечно, вовсе не означало, что именно такой была высота или глубина Учреждения. В зеркалах отразились я (лоб разбит, сапоги перепачканы грязью) и Иллонлли (ссадина на колене, куртка в паутине). Арбалеты наши выглядели довольно жалким оружием. Дверцы вновь закрылись и кнопка погасла.

- Что ж, будем знать, где искать лифт, - бодро сказал я. Слишком бодро.

- Не паникуй раньше времени. - Девушка стряхнула с куртки паутину, поправила волосы и взяла арбалет наизготовку. - У нас есть неплохое преимущество - внезапность.

Она вдруг погладила меня по плечу.

- Не расстраивайся, Доргис. Будем мы еще есть мою кнапуйю и заедать твоей яичницей из пяти яиц.

За спиной у меня выросли крылья и я неслышно запорхал по коридору мимо темно-коричневых массивных дверей. Я помнил, что дверь Хрыкина У. Ф. имела номер двенадцать, но на этом этаже была принята иная система маркировки: лепестки, волнистые линии, какие-то многоточия и запятые, оперенные и не оперенные стрелки и прочая клинопись, ничего не говорящая непосвященному. Коридор то и дело разнообразился ответвлениями в виде холлов - мягкие кресла и низкие полированные столики с пепельницами под кадками с фикусами, пальмами и явно неземного вида растениями. Вообще Учреждение (по крайней мере, этот его уровень) казалось подобием чего-то до боли знакомого (и я знал, чего именно), а может быть воображение мое просто преподносило его мне именно в таком, привычно-обычном и очень приемлемом для восприятия виде.

Когда мы поравнялись с пятым или шестым холлом, Иллонлли предложила:

- Сядем, поговорим.

Мы устроились в податливых, обволакивающих тело креслах, положив свои допотопные арбалеты на колени. У меня почему-то появилось ощущение, что, проникнув в Учреждение в обход пропускного пункта (который, конечно же, должен был здесь иметь место), мы обезопасили себя от всяких подозрений со стороны сотрудников данного заведения. Впрочем, возможно, ощущение мое было ошибочным.

- Ты имеешь хоть малейшее понятие, где нам его искать? - спросила Иллонлли, пытаясь оттереть грязь со