Единоборец

постепенно снижаться. Один из роторов, скорее всего, правый передний, работает нестабильно. Как только он снизит обороты, оставшиеся роторы начнут компенсировать этот спад, их частота тоже упадет. Машина станет съезжать вниз, как будто с огромной ледяной горки. Поэтому я и набрал высоту под шестьдесят километров, поднявшись до самой озоновой пленки. Эта пленка заменяет озоновый слой атмосферы, теперь уже полностью исчезнувший. Толщина ее всего несколько сантиметров, и она полностью прозрачна. Трансконтинентальные транспортные ракеты пробивают ее постоянно, делая огромные дыры, но она быстро восстанавливает повреждения, потому что на самом деле состоит из множества водородосодержащих бактерий, специально выведенных человеком для этих целей. Бактерии слипаются между собой и образуют довольно прочную пленку. Она могла бы выдержать даже вес человека, если бы вдруг человек оказался на подобной высоте. Питаются они непосредственно от солнечной энергии. В свое время эта пленка несколько повысила температуру на планете, растопила добрую треть антарктического ледяного щита, потому что создала дополнительный парниковый эффект. Это верхняя граница атмосферы, за нею начинается космос. Давление здесь изменяется скачком.

К счастью, я попадаю в попутный воздушный поток, в теплый джет-стрим, который скользит вдоль внутренней поверхности пленки; он разгоняет меня до двухсот пятидесяти. И через пару минут машина начинает падать.

Падает она очень медленно и постепенно. Она почти не слушается управления, поэтому больше всего я опасаюсь попасть в какой-нибудь воздушный вихрь, которых немало на средних высотах. Это может закончится штопором. На высоте сорока километров я едва не сталкиваюсь с солнечной электростанцией, плавающей в атмосфере. Выглядит она как мыльный пузырь диаметром около пятисот метров. Она надута гелием, как древний аэростат. Но, в отличие от пузыря или аэростата, это сооружение может похвастаться отличной прочностью: она выдержит столкновение с крупным самолетом. Машина проходит в каких-то десяти метрах от выпуклой блестящей стенки и отражается в ней, уменьшенная, как в шарике на новогодней елке. Возможно, что я все-таки дотяну до цели. Осталось уже не так уж много.

Но в этот момент снова просыпаются военные. Теперь они уже ни о чем не предупреждают. Первая ракета взрывается впереди по курсу, вторая сбоку, сильно промахнувшись. Похоже, что это не система автоматического наведения. Стреляют какие-нибудь курсанты, дико скучающие на очередном бесцельном дежурстве. Я проверяю передатчик, так и есть, он не работает. Сейчас машина совсем потеряла скорость, вся энергия роторов направлена на то, чтобы удержать ее в полете. Справа появляется военный самолет. Это мелкий пикировщик, по прозвищу «зубочистка». Такие сотнями торчат на каждой воздушной базе. Торчат, потому что в зубочистках кабина находится снизу, и взлетать, разгоняясь по полосе, они не могут. У зубочистки небольшие подвижные крылья, которыми она быстро машет наподобие колибри, и даже может