Начало тьмы (СИ)

Отари продолжал путь, оставив робота позади. Это теперь не главная угроза — гораздо хуже то, что коммуникационный браслет внезапно превратился в наручник, одним концом прикованный к спутнику связи. Умом Отари понимал, что нужно избавиться от него как можно скорее — но всё никак не решался. Ведь это была больше, чем привычка — нечто вроде симбиоза связывала человека с электронным разумом Сети, и не так-то просто оборвать эту пуповину, выпасть из теплой информационной купели. Уже окончательно…

…Он вынужден был принять решение гораздо скорее, чем думал, и не по своей воле. Пробегая мимо первых домов поселка, он услышал слабый шелест. Он постепенно усиливался по мере продвижения, превращаясь в неопределенный глухой шум. Вылетев на центральную площадь (утоптанную площадку с прожекторной вышкой), он на секунду остановился, чтобы отдышаться, и в недоумении прислушался. Шум приближался, распадаясь на более отчетливые звуки — он различил шорох множества шагов. Быстро оглянулся — его окружали роботы.

…Скиры, слуги, уборщики и прочий кибернетический сброд беспорядочной цепью двигались со всех сторон, тупо помаргивая сигнальными огнями, позвякивая сочленениями и распространяя запах нагретой пластмассы. Еще немного, и эта гомерически смешная и в то же время ужасная в своей бездушности толпа сгрудиться вокруг человека — и каюк! Раздумывать некогда — с проклятием Ило отстегнул браслет и швырнул его роботам, как кость своре голодных собак. После этого повернулся и, не оглядываясь, бросился бежать — позади раздавался лязг и скрежет. «Если кто-нибудь не перестроит программу, эта куча лома будет ворочаться до утра…» — подумалось на бегу. Время шло — Отари явственно представлялись подлетающие к острову амфибии патруля. Найдя в темноте свой домик, он на ощупь открыл дверь и зажег свет. Все здесь было по-прежнему, как он и оставил перед купанием — кто бы мог подумать, что возвращаться придется вот так! Быстренько одевшись и побросав вещи в легкую сумку, беглец напоследок выгреб из чемодана кристаллики программ и, не сортируя, ссыпал в карман. Уже в дверях окинул комнату прощальным взглядом. Дом, который так и не стал ему домом… Он вышел в ночь, не закрыв дверь. Через сотню метров оглянулся — одинокий прямоугольник уютно и ровно светил посреди окружающей тьмы… Больше Отари Ило не оглядывался — необъятное черное пространство поджидало его.

Вся эта часть острова представляла собой беспорядочно перепутанные цепи холмов и неглубоких впадин — Отари достаточно налюбовался ими за время поездки. Но нынешний путь существенно отличался от прогулки по укатанной дороге. Уж от дороги-то, во всяком случае, надо держаться подальше! Ило заранее решил, куда пойдет — мысль пришла, когда он вспомнил о Жюле и Уноме. Нет смысла дрожать в холмах, поминутно ожидая ареста, когда можно провести время в тепле и относительном комфорте. В муравейнике деревни наверняка найдется немало укромных мест — ведь даже Жюль, лазивший там полгода, не сразу нашел каморку старика. О том, что туземцы могут выдать его стражникам, можно не беспокоиться — чужаки для них вообще не существуют. Отари еще раз ощупал спрятанный за пазухой аппарат-переводчик, подаренный ему Кутюрфом — точную копию своего. Поправив сумку, зашагал дальше, угадывая в темноте почву под ногами. На ходу он время от времени оглядывался в сторону побережья, вслушиваясь в ночную тишину. Один раз показалось, что издалека доноситься свист — с полминуты Отари стоял, прислушиваясь. Так ничего и не решив, двинулся дальше — в деревню лучше прийти до рассвета.

Ходьба не давала отвлекаться — в кромешной тьме Отари то и дело спотыкался о камни, но что гораздо хуже, на склонах ноги скользили по траве. Если учесть, что вся дорога состояла из склонов различной крутизны, прогулка выходила утомительная… Может быть поэтому, выбираясь из очередной впадины, Отари не сразу осознал, что уже несколько секунд слышит какой-то звук — не то свист, не то шип. Выпрямившись на верхушке холма, он вдруг заметил, как из-за ближайшей гряды показался движущийся свет — резко подавшись назад, оступился и кубарем покатился вниз. В следующее мгновение все вокруг залил нестерпимый белый свет прожектора. Мигнув, луч убрался, на миг ослепив — невдалеке медленно прошла черная тень, и с отвратительным зудящим скрежетом проплыло нечто, напоминающее громадного жука — Отари даже успел заметить, как сворачивается и жухнет трава под металлическим брюхом. «Легкий танк!» Он и не подозревал, что у экспедиции имеются такие машины… Отдышавшись от внезапного испуга, перевернулся на живот и осторожно привстал. На верхушках отдаленных холмов еще играл слабый отсвет — вот в последний раз вспыхнула игла прожектора и все утонуло в глухой мгле. Подождав немного, Ило кое-как выкарабкался из заросшей кустарником лощины, огляделся… Сквозь сумрак проступали контуры холмов. Отари вскинул глаза к небу — черный свод приобрел лиловато-серый оттенок. Чертыхнувшись шепотом, координатор… теперь уже только по званию — бегом спустился по очередному склону и продолжил свой путь.

Несколько раз он наблюдал недалекие отсветы прожекторов и слышал свист двигателей — похоже, весь местный корпус стражи прочесывал сейчас холмы. Отари благоразумно придерживался низин, но больше ни одна из машин не проходила так близко, как в первый раз. Несмотря ни на что, он был полон оптимизма — время потрачено не зря, и теперь уже никакими силами не оцепить весь район поиска. Вероятно, посты будут расставлены по холмам. Не исключено и наблюдение с воздуха…

Еще несколько минут усиленного движения, и Отари добрался до глубокой длинной ложбины, за которой начиналась равнина. Отсюда до деревни уже рукой подать. Он с беспокойством поглядел на небо — становилось уже слишком светло, и его могли заметить. Из-за какого-то каприза атмосферы по настоящему темно здесь бывало только в начале ночи, все остальное время напоминало скорее затянувшийся рассвет. Но выбора не было — не оставаться же здесь на весь день, рискуя в любую секунду попасться на глаза страже. Поэтому, подтянув лямки рюкзака, он быстро пошел по дну ложбины, выбирая места потемнее и болезненно морщась от хруста сухих веток, устилавших почву. Надо подобраться поближе к деревне, дождаться появления ее обитателей и смешаться с ними. Ничего другого он сейчас изобрести не мог и решил положиться на судьбу — ведь о его контактах с туземцами не знал никто, кроме Жюля Кутюрфа… Добравшись до конца ложбины, он залег в пышно разросшихся кустах и принялся за тяжкий труд — ожидание.

…Несколько раз он задремывал, но тут же просыпался, настороженно вслушиваясь в ночные шорохи. Трущиеся ветки кустарника издавали легкий стеклистый звон, придававший всему оттенок нереальности. Недалеко (или далеко?) как будто что-то побулькивало… Между холмов вспархивало смутное эхо — то ли какой-то местный нетопырь, то ли камень стукнул… Изредка в гуще кустов что-то сдавленно и обиженно зудело, и, словно напуганное собственной смелостью, умолкало — после этого на некоторое время устанавливалась полная тишина. И становилось слышно едва заметное мелкое похрустывание — казалось, кто-то огромный мягко и медленно ходит по лощине, время от времени надолго останавливаясь. Короткая плонийская ночь тянулась бесконечно…

…Небо уже белело вовсю, когда он очнулся окончательно. Вокруг царил мутный рассветный сумрак. Отари различил деревню — неуклюжая чернеющая груда виднелась где-то километрах в полутора. Ни огонька, ни звука… Жители деревни встают вместе с солнцем, будь оно неладно — и Отари нетерпеливо высматривал на горизонте первый синеватый проблеск. Рассветы здесь не отличаются красотой — по крайней мере, на земной вкус. Все происходило слишком просто. Вот и сейчас — затененные тона сменились с одного края неба блеклой белизной дня. Воздух начал тускло светиться, свечение распространилось на весь небосклон — да так и застыло. Все. Наступил день.

До человека донеслись приглушенные расстоянием крики — на крыше поселения появились фигурки, с обезьяньей ловкостью прыгавшие по многочисленным балкам и что-то делавшие с ними. Отари пожалел, что у него нет бинокля — он еще не видел деревни при дневном свете. Фигурки казались крохотными по сравнению с сооружением, поражавшим если не архитектурой, то размерами — высотой с трехэтажный дом в центральной части. Можно только удивляться, как умудрились построить такое из тонких ветвей кустарников…