Реинкарнация и (СИ)

«Так можно переквалифицироваться в гуманоида! – счастливо додумал я. – Я счастлив! Чудо, настоящее чудо! Сын не заметит во мне робота. Да, я буду настоящим отцом».

Крыжовка, землянка, вечер.

Все же мы успели. С крошечным запасом времени, впритирку, но успели.

Лиза только лишь успела покормить сынишку, после возвращения с почты, как созрели рассчитанные мной события. Проснулся мелодичный зуммер охранной сигнализации. Я его мгновенно успокоил и подключил телевизор к недремлющей системе контроля за нашим домом.

Сквозь окна и двери лезли вооруженные головорезы.

– Ах!– воскликнула Лиза. Все же она надеялась на надуманность моих опасений.

– Посмотрим детектив, – пытаясь придать жене уверенности, пошутил я. – В нем мы играем роль положительных, затравленных под землю героев.

Я налил нам апельсинового сока и сел рядом с любимой на диванчик:

− Антигерои остались с носом.

− Они нас не найдут?

– Не беспокойся. Пороются еще с час в вещах, оставят засаду из двух или трех человек и уйдут несолоно хлебавши.

– Мы всю жизнь будем прятаться, как кроты? За нами всегда будет кто-то гоняться?

– Не думаю. Скоро начнется второй акт пьесы, но только ее автор я, а не Крон. Скоро под Кроном земля задымится, он поневоле станет спасать свою шкуру, а не строить нам козни. Потерпи еще самую малость.

На экране тихо, словно тени, скользили люди озверевшего главы мафии. Наконец один из них разорвал порядком надоевшую нам тишину:

– Никого нет.

– Да, но куда-то она дела Фрэнка. Если его нет на кладбище, если нигде нет покойника, то, возможно, он живехонек.

– Но ты же сам видел заключение о смерти, видел фотографии смятого в лепешку Фрэнка.

– Все это так, но Крона больше успокоит мертвое тело, а не лживые бумажки. Так что подождем. Джонни и Ким остаются в засаде… Пошли ребята.

Сцена сразу опустела. Остались только двое парней, но и они не строили особых иллюзий на счет засады и принялись очищать холодильник.

– Пора спать, любимая, – выключил телевизор. – Больше ничего интересного по этой программе не покажут.

– Может и неинтересно, но уж больно страшно. Даже когда они жуют колбасу.

– Спи спокойно, усни, родная…

Еще долго шептал ласковые слова, гладил волосы, пока она не заснула под колыбельную моего спокойного голоса и убаюкивающего сопения сыночка.

Землянка, утро.

Лизу разбудил малыш. Он усердно пососал мамкину грудь и сразу успокоился.

Я включил прямую трансляцию из нашего дома. Ничего интересного не наблюдалось: сыщики опять что-то жевали в постелях и болтали о пустяках.

Тогда переключил телевизор на последние новости. Я ожидал запланированной сенсации в дневных новостях, но приятно ошибся. Крона взяли час назад. На экране уже в третий раз прокручивали запись поимки мультимиллиардера. Крон, прикованный никелированными наручниками к счастливому «Пинкертону», в плотном кольце полиции.

– Крон взят на основании достоверных данных, – объясняла ведущая программу. – Компромат собран неизвестным и выслан в прокуратуру, согласно завещанию, после его смерти. Неизвестный корреспондент предполагал, что погибнет от рук Крона.

«Сколько веревочке не виться… – начала прокручиваться испорченной пластинкой пословица. – Тьфу ты, прилепилась».

Я даже ударил кулаком по черепу (иногда помогает при неисправностях), но пословица всплывала из долговременной, памяти еще шесть раз или даже семь. Удивительно, но я не могу определить точно, сколько раз она попадала в оперативную память.

«Сбои в работе?»

Проверил параметры всех блоков компьютера, но они оказались в пределах нормы.

«Прививается человечья психика!» − безосновательно выдвинул еще одну гипотезу. Ее доказать или опровергнуть не мог, но отложил про запас в долговременную память. В последнее время я удачно откладывал притянутую за уши информацию (чисто человеческое качество), если она «объясняла» мою немашинную часть сущности. Возможно, даже ложные посылки помогут построить мою мечту – человека. По крайней мере, эти начинания очень помогали отработке новых, на мой взгляд, человечьих, программ поведения.

Тело заставило кибернетический мозг познать ощущения: голод, боль, тепло, холод, сексуальную страсть… Возможно, это тело подстраивает компьютерную начинку под свои потребности. И не удивительно, что безумная затея стать человеком кажется все более реальной. Я уже многому научился: радоваться, переживать и, кажется, любить. Изначально любовь в природе – функция тела. Сначала, как одно из условий выживания вида, включала в себя как тягу к размножению, так и стремление к льготным условиям существования: пище, сну, теплу. Затем появился секс и, в конце концов, лебединая и человечья любовь, основанная на верности, духовных началах.

Я кажется, люблю. Люблю жену и сына. Неужели робот способен на такое?! Почему бы и нет, ибо верность – основная программа робота, остальное – дело наживное».

Наконец новости окончились, и я переключился на канал телевещания из собственного дома. Джонни и Ким ожесточенно спорили, обсуждая последние сообщения. Я уже собирался выключить ящик, как им позвонили.

– Да, – снял трубку Ким. Его лицо нацепило маску настороженности.

Наконец он положил трубку:

– Все, сматываем удочки. Все наши собираются в Майами, будем вызволять Крона.

«Через полчаса и нам можно распрощаться с землянкой. События спрогнозированы верно».

Острова Фиджи, спустя 15 лет.

Солнце нежно лилось в тело, словно губкой впитывалось вместе с теплым ветерком, напитанным дурманом цветов и водорослей. Муравей, сверкая бликом глянцевого брюшка, настойчиво карабкался по травинке.

«Кажется безмозглая тварь, а насколько совершенна?! В этой крохотуле спрятаны системы управления, жизнеобеспечения, он как-то определяет цели своего существования и достигает их. Чудо, маленькое живое чудо?!»

– Фрэнк, мы с Гарри немного порыбачим. Поплывешь с нами?

– Нет, спасибо…

– Пала, папа, – кричал Гарри. − Поплыли!

– Нет, сынок. Кто-то должен приготовить обед. Не задерживайтесь.

– Не скучай, мы пошли, – на прощанье поцеловала в щеку Лиза.

Я остался один, и в черепе заворочалась тревога.

«Крон сбежал из заключения. Спустя пятнадцать лет это ему удалось. Сбежал за полгода до освобождения. Если ему так не терпелось, то причина одна – я. Его ищейки наконец-то выследили врага. Он пустит по моему следу убийц, и нет надобности под прицел киллеров подставлять любимых. Пусть порыбачат подальше от меня».

Лиза и Гарри забрались в ял и отчалили. На Гарри можно положиться, он умело работает с парусами.

«Отличный сынок – моя любовь, моя плата за аренду тела. Больше никак я не могу отплатить погибшей душе. А может и не погибшей? Возможно, хоть крошечный ее кусочек ожил во мне?»

Ял настойчиво пробирался к горизонту, постепенно сжав себя до размеров щепки. Две родных фигурки еще заметны на фоне паруса.

Вдали послышался легкий рокот мотора и из-за парусов яла выплыл катер. Он, не сбавляя хода, миновал ял и на форсированном режиме двигателя несся к берегу. На катере несколько раз блеснули окуляры бинокля.

«Местные и без бинокля знают здесь каждый камешек. Значит это туристы или люди Крона. Сам шеф мафии тоже может катить (уже 2 дня как сбежал), но навряд ли».

Катер на полном ходу вылетел на берег.

«Нет, это не туристы, – с печалью подумал я, а рука потянулась к пистолету. – Хорошо, что подготовился к нежданным гостям».

Суденышко завалилось на бок, винт плеснул в небо пару охапок песка и замер. Еще песок не опустился, как на пляж спрыгнули прыткие ребята из выбросившегося на берег кораблика, а за ними грузно выбрался сам Крон.

«Неужели его ненависть настолько сильна, что пригнала лично линчевать врага?»