Фактор жизни

Сначала через прорезанное окно прошел отряд Кордувена. Солдаты, выбравшись на поверхность, сразу приседали и хватались за оружие.

– Все чисто!

Следом прошел отряд Тома.

– Мы останемся здесь на ночь, – сказал Кордувен.

Вокруг плавали темно-фиолетовые тени, чутко реагирующие на мерцание грибов. Чуть в стороне журчала вода: извилистый ручеек протекал по медным желобам рядом со скульптурой.

– Почему ты решил, что я смогу подняться вверх?

Вспыхнул очередной гриб, выхватив из фиолетовой тени левое ухо Кордувена.

– Я знаю больше, чем ты предполагаешь.

В бассейне заиграла искра.

Там содержались странные виды рыб: с длинными щупальцами, великолепных расцветок, но в темноте лишь на мгновение вспыхивающие мерцающим светом.

– Дело в том, что… – Кордувен замолк, обдумывая свои слова. – Ты слышал про обеднение знати?

Том попытался разгадать, что скрывается под непроницаемым выражением лица Кордувена, но в Аква-холле было слишком темно.

– Ты забыл, что я владел собственными землями. Я хорошо разбираюсь в финансовых тонкостях.

– Ну, тогда ты поймешь… – Кордувен опять замолк.

Послышался шорох. Том решил, что Кордувен проверяет, нет ли поблизости солдат, которые могли бы услышать их разговор. Похоже, никого не было, потому что Кордувен продолжил:

– Мы с Жераром оба имели такие способности, понимаешь? Ребенка проверяют еще до того, как он научится ходить.

«Как ты можешь называть это способностями!» – подумал Том.

– Повезло…

– Так уж и повезло! – Кордувен фыркнул. – Они забрали Жерара. Еще до моего рождения, разумеется. Я появился на свет шестнадцатью годами позже него. Случайно или это была попытка найти Жерару замену – мне так и не удалось выяснить наверняка.

Произнесенные в темноте, эти слова звучали еще ужасней.

И Том не нашел, чем ответить.

– Но мои родители стали к тому времени очень зажиточными. Платежи за Жерара были довольно щедрыми, понимаешь?.. На содержание владения, конечно, не хватало, но на зерно денег было достаточно. Это и дало возможность наладить экономику нищего владения. Знаешь, мой отец, – голос Кордувена наполнился гордостью, – был очень предприимчивым. До него, при дедушке, владение было в упадке.

– А ты видел… Я имею в виду, Жерар жил с вами или…

– Конечно, он посещал нас. Коллегия Вечных позволяет проводить семейные встречи. Но они не могут предсказать, окажется ли в каждом конкретном случае сознание их подданного в нормальном временном потоке.

– О Хаос!

– Вот именно…

Наступила долгая тишина. Лишь журчала вода в ручейке…

Наконец Том не выдержал:

– Это не может быть оправданием… Ты знаешь, как Оракулы обращаются со своими слугами? Что они делают для стимуляции?

– Да. Но Жерар был лучше остальных. – Кордувен чуть слышно вздохнул. – Он никогда не терял человеческого облика.

Два солдата стояли на часах, а остальные собрались на короткое совещание.

Для семерых сидящих в круге это была знакомая процедура. Том же видел голограмму впервые.

– Мы так долго плыли на скиммере, – объяснил ему Кордувен, – потому что должны были прибыть прямо сюда, во владение леди Даринии.

– Понятно.

Схема повисла в воздухе, необычно яркая на фоне темного Аква-холла. Повсюду все еще царил мрак, хотя чувствительные светильники на потолке вскоре должны были перейти в фазу иллюминации.

Под звук журчащей воды Том на миг провалился в сон. И тем же звуком был разбужен. При других обстоятельствах такой сон мог бы оказаться очень освежающим.

– С политической точки зрения важно, – Кордувен указал на схему, – что имеющийся здесь Алеф-холл оборудован новой системой широковещания. Если вспомнить последствия этих двух лет, – он бросил короткий взгляд в сторону Тома, – то это – открытие доступа к жизни общин. В любом случае, это первый судебный процесс, который будет широко освещаться системами вещания в пределах большей части Нулапейрона.

– Не понимаю, – сказал Том.

– В целом было казнено большое количество знати, – напряженное лицо Кордувена ожесточилось, – но это первый крупный показательный процесс, где все будет подано в отретушированном виде.

Тому не хотелось слушать рассуждения о геополитике.

– Куда мы пойдем, когда достигнем Первой страты?

– Сюда. Или сюда. – Там, куда указывал Кордувен вспыхивали короткие дуги. – У нас семь возможных явок. А дальше будем полагаться на твои знания, Том.

– Хорошо, – сказал Том. – Мы знаем, где они содержатся?

– Нет. Мы вообще не имеем представления, сколько знатных людей подвергаются судебному преследованию. Но про Сильвану и леди Даринию известно наверняка. Может быть, еще – лорд Велонд…

Один из солдат спросил о дислокации военных сил, и Кордувен начертил на схеме светящиеся векторы. Затем командиры четверок кратко пересказали услышанное, и Кордувен удостоверился, что все понято правильно.

Он кивнул:

– А теперь – завтракать!

Они позавтракали подслащенным дейстралем, больше ничего не было.

– Пятнадцать минут на туалет, и отправляемся!

Восхождение продолжалось.

Четверка приноровилась к Тому. Хотя у них было по четыре конечности, они, на уровне инстинктов, прониклись его проблемами. И он мог сейчас легко пользоваться их подстраховкой, хотя и не мог повторять их движения.

– Лихо мы? – спросил один из них.

– О да!..

Другой весело выругался:

– Сумасшедшие! Может быть, сбавите на полтона?

– О Хаос! Мы и верно сошли с ума…

Ноги на скобу… Зацепиться культей… Перехватить руку… Подтянуться… Переставить ноги на следующую скобу… И все сначала…

Однако в целом скорость подъема была теперь ниже, потому что приходилось тратить все больше времени на преодоление горизонтальных мембран. Кордувен учел это. Его план состоял в том, чтобы достичь Четвертой страты сегодня ночью и прорваться через последние три мембраны утром.

До места назначения оставалось шесть страт, и уже близился вечер, когда янтарные лучи разрезали воздух. Лицо солдата, за которым следовал Том, почернело, и он мгновенно умер. Вокруг разнесся знакомый запах поджаренного мяса.