Крепкие парни

Луис Ламур

Крепкие парни

Посвящается еще раз честному книгоиздательству

Рассказов о Западе множество, но рассказано их очень мало. Во многих, естественно, речь идет о земле и скоте, о проблемах, которые возникают, когда просто перебираешься с места на место, о солдатах, возвратившихся с Гражданской войны, и конечно же об американских индейцах. В рассказах описываются караваны фургонов, дикие нравы лагерей старателей, строительство железных дорог, трудности, которые нужно преодолеть, чтобы приспособиться — и умственно, и физически — к новому миру и новым условиям жизни, но прежде всего они увлекательны, потому что говорят об избранных людях — избранных обстоятельствами.

Не все приехали на Запад, не все этого хотели. Однако те, которые приехали, были по натуре искателями приключений — крепкие духом мужчины и женщины, желавшие рискнуть всем ради возможности начать жизнь заново.

Все они знали, на что идут. Но, как обычно, люди смотрели на жизнь сквозь розовые очки, видя только приключения, богатство, новую жизнь; и лишь немногие понимали, как тяжело им придется.

Граница освоенных территорий об этом позаботилась сполна. Некоторые вновь прибывшие поджали хвост и помчались искать убежище в старом доме, некоторые умерли, не выдержав трудностей и болезней, по случайности или в тех или иных боевых действиях. Существовало простое правило: если ты не сильный, ты либо становился им, либо погибал. Рассказы о границе освоенных территорий интересны, потому что в них идет речь о динамичных людях, о тех, которые прошли проверку Западом. Приехавшим сюда мужчинам и женщинам приходилось учиться выживать, и выживать повседневно, день за днем.

Это было трудно, и те, кто не умер и не убежал, смогли выжить только потому, что они были способны сопротивляться обстоятельствам в одиночку. Но когда общество состоит из индивидуалистов, трения между ними были неизбежны, поскольку все они были людьми гордыми, уверенными в себе, отрицающими всякое нарушение своих прав или того, что они принимали за свои права.

Большинство людей были честными. Нечестных быстро изобличали, и про них по скотогонным тропам и дилижансным маршрутам шел слух. Человек с репутацией обманщика или темного дельца скоро оставался наедине с себе подобными. Просто, несмотря на огромные размеры западных территорий, здесь жило слишком мало народу. У мужчин и женщин не было секретов друг от друга, за исключением тех, что они привезли с собой. Как только они поселялись на Западе, их жизни читались как открытая книга. В большинстве городов было всего несколько сот жителей, а в больших городах жили в основном люди известные.

Приехавшего на Запад человека оценивали по его поступкам. Никто никого ни о чем не спрашивал, никого не интересовало, кем ты был раньше или кто твои родители. Значение имело лишь то, кто ты есть сейчас, честный ли ты человек, храбрый ли, как выполняешь свою работу.

Если в городе появлялся чужой, с ним предпочитали вести себя сдержанно, пока не узнавали, кто он и что он. С ним были вежливы, но не принимали его, пока он себя не показал.

И вот, поскольку люди Запада были такими, какими они были, стали появляться рассказы, в которых говорилось о их приключениях и поступках. И тем не менее земля в этих рассказах была таким же равноценным героем, как и люди, — суровая и одновременно прекрасная земля, которую никак нельзя было не принимать во внимание.

На следующих страницах вы прочтете несколько рассказов о продвижении людей на Запад. Расстояния были громадными, связь либо отсутствовала, либо опаздывала, и многое могло случиться, пока человек уезжал на войну или на перегон скота.

Оружием пользовались часто, но не безрассудно. Как и сейчас, тогда жили люди, которые не понимали никакого другого аргумента.

Луис Ламур

Лос-Анджелес, Калифорния

Февраль, 1986

Историческая справка

Кроме того, что оружие постоянно использовалось на охоте, то есть для выживания, существовала необходимость пользоваться им хорошо. Люди с Запада стреляли не ради призов в тире, а для того, чтобы в любой момент защитить себя.

Джордж Ратледж Гибсон в своем дневнике за 1847-й и 1848 годы пишет: «Подсчитано, что в 1847 году на тропе Санта-Фе индейцы убили сорок семь американцев, уничтожили 330 фургонов и угнали около 6500 голов скота».

Джеймс X. Кук в своей книге «Пятьдесят лет на старой границе освоенных территорий» говорит: «Все — за исключением духовенства — либо носили на себе один-два револьвера, либо держали оружие под рукой. Каждое значительное разногласие решалось или с помощью револьвера, или с помощью ножа».

Фредерик Ло Олмстед в своем «Путешествии по Техасу» (1850 год) говорит: «В Техасе, вероятно, столько же револьверов, сколько взрослых мужчин… После небольшой тренировки мы уверенно могли снести голову змее с седла и более или менее разумного расстояния».

ЕЗЖАЙ ДАЛЬШЕ, ВСАДНИК

Увидев побитые непогодой постройки ранчо «Джи Бар», Тэк Джентри пришпорил гнедого, промчавшись по дорожке быстрым галопом, влетел во двор и соскочил на землю.

— Эй! — радостно улыбаясь, заорал он. — Неужели меня некому встретить?

Дверь распахнулась, и на ветхое крыльцо вышел человек — многодневная щетина, вислые усы. Маленькие и узкие голубые глаза смотрят настороженно.

— Ты кто? — требовательно спросил он. — Что тебе нужно?

— Я Тэк Джентри. А где дядя Джон?

— Я тебя не знаю. И в жизни не слыхал про дядю Джона. Кажется, ты заехал на чужой двор, мальчик.

— На чужой двор? — рассмеялся Тэк. — Бросьте шутить! Я помогал ставить этот дом и собственными руками выстроил вот этот кораль, пока болел дядя Джон. Где все?

Человек внимательно изучал его, затем перевел взгляд за его спину. Позади ковбоя раздался голос:

— Ты, наверное, здесь давно не был?

Джентри повернулся. За ним стоял маленький человечек, коренастый, светловолосый, с широким, плоским лицом, маленьким сломанным носом и жестокими глазами.

— Давно? Да, порядком! Почти год! Гонял стадо на север в Эллсуорт, потом опять со стадом доехал до Вайоминга.

Тэк настороженно и с удивлением оглядывался. На ранчо происходило что-то не то. Типичные для дяди Джона порядок и аккуратность отсутствовали. Постройки выглядели заброшенными, крыльцо грязным, дверь висела на петлях, и даже лошади в корале стояли другие.

— Где дядя Джон? — снова спросил Тэк. — Хватит уходить от ответа!

Коротышка улыбнулся, обнажив сломанные зубы, в его глазах загорелся жесткий, циничный огонек.

— Если ты имеешь в виду Джона Джентри, который раньше владел этим ранчо, то он мертв. Старик попытался сразиться с парнем, который оказался быстрее его. Он убит.

— Что? — У Тэка перехватило дыхание. Некоторое время он стоял, не в состоянии вымолвить ни слова. — Он попытался сразиться? Дядя Джон? — Тэк покачал головой. — Это невозможно! Джон Джентри квакер. Он ни разу в жизни не позволил себе насилие над кем-либо или чем-либо! Он не носил оружия, да и никогда не имел.

— Я говорю только, что знаю, — пожал плечами крепыш. — Однако нам надо работать, а тебе лучше уехать отсюда. И, — добавил он хмуро, — если у тебя есть мозги, — поезжай, не останавливаясь, и больше в нашей округе не появляйся!

— Что ты хочешь сказать? — Мысли Тэка беспорядочно метались, он старался осознать печальную весть, ужасаясь тому, что могло произойти здесь, что стояло за всеми этими переменами.

— Я хочу сказать, что в этих местах многое изменилось. Если решишь остаться, поезжай в Санбоннет, найди Вэна Хардина или Дика Олни и передай им, чтобы они отдали все, что тебе причитается. Скажи, что тебя послал Содерман.

— А кто такой Вэн Хардин? — спросил Тэк. — Фамилия вроде незнакомая.

— Тебя и впрямь долго не было, — признал Содерман, — иначе бы ты знал, кто такой Вэн Хардин. Он хозяин нашей округи. Босс. А Олни — шериф.