Помни о микротанцорах

ждый генерал имел жену, а многие имели еще и матерей. Женщины уже давно управляли этим миром.

Здание городского отдела борьбы с генетической преступностью было почти пусто. Несмотря на события, происходившие снаружи, здесь было тихо. Никакой суматохи, никаких решений, никаких действий. В полицейском управлении города происходило то же самое. Приказы сверху не поступали. По всей стране творилось одно и то же, но никто не принимал никаких мер.

Реник был в мастерской. За прошедший год Дюдя, изобретатель следящей системы, оброс длинной черной бородой и сильно растолстел. Дюдю не наказали и не модифицировали: его изобретательские способности оказались слишком полезными.

Сейчас над городом летало несколько сот птиц, выполняющих разные задания, в основном связанные со слежкой. Центр всей этой следящей системы находился здесь, в подземной мастерской горотдела.

– Что теперь будет? – спросил Дюдя. – Похоже на переворот.

На одном из экранов в объемном изображении распростерлось тело эротической воллейболистки. Женщина была либо мертва, либо без сознания.

– Для начала выключи своих голых баб, – приказал Реник.

– Вы не понимаете.

– Заткнись. Тебя интересует, что сейчас будет? Будет хаос, смерть и разруха. Это в лучшем случае.

– А в худшем?

– В худшем – диктатура шизофреничек в черной форме. Они уже показали, на что способны.

– Вы тоже показали, – не без издевки заметил Дюдя.

– Рано осмелел, – тихо сказал Реник.

– Простите. Но пленка подлинная. И про крокодилов, и про оранга. Я специально прогнал через компьютер.

– Конечно подлинная. Еще месяц назад они орендовали один из крокодильих питомников.

– Кто?

– Шизофренички в черном. Они сами скармливали крокодилам людей – заметь, я сказал «людей», а не клонов. Они просто не смогли бы найти столько клонов. Они делали это и делали фильм. Потом они сделали фильм и о детских пытках.

– Но… – возразил Дюдя.

– Что еще?

– Но мертвый оранг – это действительно был ее сын.

– Да. Но мы этого не делали. А это значит лишь одно: она САМА отдала своего сына, чтобы помочь организации переворота. Теперь ее ничто не остановит. Ее можно только убить. Ее и ей подобных.

– По-моему, это слишком, – сказал Дюдя. – Это невозможная жестокость.

– Ну почему? Отдал же господь своего сына на смерть и муки ради исправления мира? Почему бы ей не сделать то же самое?

– Потому что она не бог.

– Конечно, – сказал Реник. – Но, кажется, она считает себя богом. Что это?

Влючи поближе.

Толпа людей двигалась по набережной в направлении здения горотдела. В руках многих были палки.

– Что они будут делать? – прошептал Дюдя.

– Для начала бить стекла. Потом ворвутся внутрь.

– А полиция?

– Полиции и армии в настоящий момент не существует. Во всяком случае, в больших городах. Никакой охраны. Но, если мы будем сидеть тихо, нас не найдут.

Или найдут не сразу. Что с тобой?

– Болит голова, – сказал Дюдя. – Так, как будто мне в голову вбивают раскаленный гвоздь.

В траве действительно