Дождевые черви: 2161-2162 (СИ)

– А причем тут я, не пойму?! У вас точно есть более опытные люди, разведчики, военные! – я возмущенно удивился.

Семит несколько растерялся.

– Не хочешь выручить свой народ из дыры или стать героем, спасшим планету? Или хотя бы из чувства долга потому, что тебе нет другой работы, а жить где-то нужно, за питание расплачиваться, тепло, жилье и защиту. Здесь тебе не центр социальной помощи! – очень грозно поднял на меня свой толстый палец Максим Багряный.

– Мы пойдем, он согласен, поверьте. Просто ему все ново, потому и задает много вопросов, – Семит вытолкал меня из комнаты. – Я же сказал тебе!

– Ну, а чего вы из меня героя-то делаете? – я продолжил возмущаться. – Я же не диверсант!

– Ты чего? Тебя сейчас просто из Конурбации выпрут и в черный список занесут, будешь в конуре в пустыне жить! – Семит, занервничав, поднял голос. – Не хватает нам людей, а диверсант, не диверсант… Все ветераны уже в возрасте, а нам именно молодые нужны для этой задачи! Ну, так Багряный утверждает.

– Да вот вы конуры боитесь, прямо не знаю! Ладно, пойду я, пойду. Все равно, кроме тебя, друзей уже нет. План-то есть?

– В следующее воскресение, то есть ровно через неделю, за нами зайдет Антон Петров. Петров, короче, зовут все. Имя ему не прижилось, – Семит снова посмеялся. – Он должен вернуться с востока с докладом о разведке, чтобы мы не наткнулись на какой-нибудь вновь строящийся аванпост нацистов. И на следующей неделе же нам должны будут всю амуницию призраков с Промгорода прислать, это они взяли пленников. Я утром узнавал уже у секретаря внизу.

– А пока буду жить в долг за ваш счет? – вспомнил я записи из дневника странника.

– Держи свой жетон, всю неделю мы будем питаться тем, что ты ел сегодня. Чувствуешь прилив сил и уверенности? По тебе заметно в принципе. А то мы истощенные с тобой и с синяками под глазами. Хоть и в костюмах будем, но все равно ущербными выглядеть можем. Не знаю, в общем! Багряный так сказал. Если он сказал, значит, так надо!

– Если он сказал, значит, так надо. Вот это жизнь у вас тут! Друг другу бесплатно не поможете, – махнул я рукой.

– Ну, так устроено и до войны было!

– Да понятно все, понятно!

04 ноября 2161

Среда. Прошло несколько дней с того момента, как я почувствовал вкус жизни, а не существования. У них хороший источник питьевой воды, которой достаточно городу. Я, наконец, тщательно помылся. Какое же это непередаваемое удовольствие – умывать подогретой водой и душистым мылом свое тело! Вода – самое главное богатство нашей планеты и каждого живого существа. С этим не поспоришь.

На протяжении всего времени мне обеспечивают стабильное питание свежими продуктами. Мой тонус как никогда высок, я бодр и энергичен. Раньше даже не знал, возможны ли такие ощущения сытости и комфорта.

Правда, все чаще стал замечать тяжелые взгляды окружающих, работающих изо дня в день, но не имеющих даже тех благ, которые предоставили мне. А если быть до конца честным, то я единственный, кроме Семита, кто питается настоящей едой.

Я очень сконфужен, сейчас даже неудобно выходить на улицу. Наверное, так чувствовал себя странник в группировке мародеров. Конечно, понимаю, что жители не знают о моей миссии и думают, что я просто бесполезный иждивенец, но от их сжигающих взоров именно таковым себя и считаю. Теперь точно уверен, что пойду на дело. Думаю, на сложившиеся обстоятельства и была сделана ставка Багряным.

Ведь захотел же сам приключений, чего-то нового, прогресса быстрого и стремительного, незапланированного. Как говорили до войны, «получите и распишитесь». Мне будет крайне совестно, если я откажусь от выполнения задания или сбегу.

Сегодня ночью был дождь. Почему-то редкое явление в наше время, и благо, что оно не относится к разряду чрезвычайных происшествий, капли воды вроде чистые, неядовитые. Может быть, где-то они и льют бесконечно долго, но не у нас.

Никогда раньше не видел, как громадные капли, падающие с почерневших небес, стучат по стеклу, хоть и грубому, не как до войны идеально прозрачному, но стеклу. Водяные кляксы собираются вместе и в мгновение соскальзывают струйками в деревянный оконный профиль. В моей комнате сухо и тепло. Глухо проникая через стены каменного дома, шум от непогоды успокаивает и создает томное чувство защищенности и обеспеченности. В своей лачуге в Чистых землях я замерзал от противной холодной сырости, от которой невозможно скрыться. Постоянно смотрел на потолок, контролируя возможные протечки подсмоленной крыши и закрывая ладонями уши от грохота мусора, из которого отстроено все вокруг.

Стихия разыгралась. Раскатистые, негодующие удары самих небес, сопровождаемые голубыми вспышками, каждый раз внезапно содрогают улицы, гордо подставившие плечи своих домов под штормовые плети ветра.

Трубки на стенах стали теплее, видимо, управляющий подбросил угля. Как уже говорил, зим давно нет, но постоянно большие амплитуды суточной температуры. Каждая комната освещается одной вытянутой лампой, от которой достаточно света, чтобы писать и читать, правда, только рядом с ней.

Сегодня из Промгорода прибыли с нашей амуницией солдаты, сопровождающие авторефрижератор с дополнительными продуктами для города. Я познакомился с сопровождающими и попросил рассказать о Лесе счастливых. Упоминание о нем слышал много раз, но так и не задал вопроса.

Располагается он на северо-западе от Дуста, на юге от Промгорода, то есть получается сразу на севере от выхода из шахт.

Уже перестал удивляться сказкам, как представляется с первого раза. Небольшой по площади Лес счастливых неестественно дремучий. Все покрыто зеленой густой травой, пышными деревьями с широкими кронами, цветущими растениями, повсеместно переплетающимися друг с другом. В глубине Леса есть водоем, создаваемый подземными течениями, с прозрачной, как довоенное стекло, водой. На дне видно камни и густые пучки водорослей, подсвечиваемых солнечными лучами. На поверхности цветут кувшинки и возвышаются тростники, колышущиеся на теплом тихом ветерке.

Все настолько, как бы сказать, райское и манящее, что невольно хочется там остановиться навсегда. Но только самый трезвый ум понимает, что где-то здесь подвох, ведь так не бывает. Не бывает, по крайней мере, в наше время.

Как выяснили позже, вся эта аномалия – один большой организм, чем-то похожий на довоенные тропические хищные растения, заманивающие насекомых своим пьянящим ароматом.

Через некоторое время пребывания в нем начинаешь понимать, что вокруг нет ни одного животного, только растения. Все густое, цветущее, но все замершее, без зверей и насекомых.

По всей территории в воздухе витают споры, которые после нескольких вдохов вызывают непреодолимое желание уснуть, и ты, обессиленный, падаешь на густую изумрудную траву, больше не просыпаясь никогда. Лес принимает твое тело в симбиоз с собой, регенерируя ткани организма и поддерживая в нем жизнь. Сплетенные и пронизанные корнями животные (в том числе и люди, выдуманные границы давно стерты) живут вечно. Отсюда и название Лес счастливых.

Для изучения делались короткие вылазки в масках, во время которых находили опутанные позеленевшие тела людей. На одного случайно наступили, не заметив и приняв за обычный бугор. Вдруг его поросшее лицо изменилось, как-то неестественно нахмурилось, но ничего более не произошло ни вокруг, ни с человеком.

Сойдя с него и наблюдая дальше, увидели, что лицо приняло маску умиротворения, появилась легкая улыбка, как на одной из картин довоенного времени, где изображена женщина с аккуратно сложенными ручками.

Похоже, Лес, используя животные организмы, синтезирует необходимые ему вещества, взамен накачивая их своими и даря вечную жизнь. Не удивительно, что его можно считать источником в создании панацеи, в поход за которой мы собираемся.

Конечно, остались вопросы, но на них нет ответа. Остается ли человек действительно живым, с сохраненным сознанием, душой или поддерживается только его физическая составляющая? Вечный сон или вечная тьма?