Золотые Локоны Луны (СИ)

- Успокойся Коихара! - сквозь зубы выговорила Нейко без страха глядя в бушующее пламя глаз Коихары, - Если мы сейчас убьём друг друга, то это не поможет нам выполнить задание!

Но гнев Коихары был уже неодолим. Затмил ей разум, порвал, как маленький ребенок рвет дерева лист, осознания зачем убийцы пришли сюда. И Коихара вдруг еще сильнее рванула руку держащею нож... Нейко почувствовала совсем легких укол ножа Коихары. Орудие убийства не причинило вреда Нейко, оно лишь прорезав ее костюм кольнуло тело. Нейко успела остановить руку Коихары до того, как нож вошел бы в живот. И вот тут ужу Нейко перестала скрывать клокочущее в ней раздражение и презрение. Сначала последовал удар в лицо, лоб Нейко целился прямо в переносицу. Коихара этого не ожидала, но не успела ничего предпринять, удары Нейко были слишком стремительны и сильны. Удар в солнечное сплетение ногой. Тело Коихары обмякло. Затем Нейко резко повернулась в ней спиной и поддев с силой потянула за ту руку в которой был нож. Коихара полетела через плечо словно мешок с картошкой в снег. Упала она грубо, даже не успев сгруппироваться и прокатилась несколько метров.

Ночной ветер выл в черном лесу дуэтом с волками. А снег падал на волосы убитой Виктории накрывая ее белым саваном, казалось, что уснула онаона, спокойно слившись с тем деревом на котором встретила смерть. А потом лес бы принял ее в свои черные объятья и растворил бы в себе. Жалко только было, что Сант и убийца уже больше никогда не буду вместе и лес сегодня до утра будет петь печальную песню, заплетая песнь по безжизненным ветвям...

- Ну вот и все! - вдруг проговорила Нейко.

Коихара еще не совсем осознавая, как она оказалась лежащей на снегу, непонимающе уставилась на Нейко. А та, уже забыв гневгнев, направленный на Коихару, с каким токаким-то благоговением "в глазах осмотрела" куда - то вперед не отрываясь. Коихаре стало интересно и она тоже посмотрела... Ее гнев, который разрывал ее изнутри минуту назад тут же утих. Мгновение прошло и вдруг поддавшись какому-то странному чувству страха, охватившему Коихару, убийца попятилась. Быстро вскочила на ноги и побежала к Нейко. По склону холма к двум убийцам не спеша поднималась Мишико...

- Прощай сестра! - негромко произнесла Нейко - Мы с тобой словно два лепестка, готовые оторваться и упасть с цветка сакуры!

- Ну уж нет... - Коихара прошипела сквозь зубы словно побеспокоенная назойливым гостем гадюка.

Движения Коихары были стремительны, а в глазах отражались силуэты черных клинков. Сердце ее было уверенно, а разум тверд, когда она метнулась к поднимающейся Мишико. Коихара усилием своей стальной воли подавила в себе все страхи и сомнения, желая лишь выполнить задание и принести голову Мишико домой. Она забыла и Нейко и Викторию, даже в какой-то мере забыло и самое себя полностью отдавшись желанию биться, жажде отведать крови последней из рода Конто... Но Коихара в своём невежестве забыла одну простую истину: "Нельзя сражаться с человекомс человеком, которому уже нечего терять..."

Мишико уже бросила вдруг отяжелевшую и мешающею дышать маску в снег. Малыш в ее руках сладко спалсладко спал, развернувшись в теплую ткань. Убийца не смогла забрать его жизнь. И пока Мишико спускалась с башни, она все думала о Виктории. Думала о том, как они сбегут, вернее попытаются с бежать и как в бегах, далеко-, далеко от сюда будут растить этого малыша вместе. Но почему-то, ветер, шумевший в ее ушах, когда она летела вниз с башни, уносил прочь эти мысли. Вырывал их из головы Мишико. Грубо, болезненно, безжалостно. А вместо этого на глаза были слезы и холод оставлял обжигающие царапины там, где слеза пробегала. И когда Мишико увидела наконец Викторию, слез больше не было, только были глубокие рваные раны, на лицуна лице, на дбуше. Они ныли, они расширялись и удлинялись, от чего становилось еще горше. Но слез Мишико больше выдавить из себя не могла. А потом было мгновение! Мгновение какогво- то без полу бессознательного действия на уровне инстинктов больше, чем Мишико бы этого сама хотела. Рывок, тень и брызги крови вот уже утяжеляют падающие снежинки, от чего они словно камни падают на снег. Коихара пошатнулась. Схватилась за горло. Пыталась зажать артерию. И так и упала в снег с застывшим на лице удивлением.

Нейко... Моя бедная Нейко. Твоя душа не жаждет смерти Мишико, сказал ей наставник, после того как ее и Коихару выбрали быть палачами Мишико. Но воле клана нельзя было противится, иначе бы и сама Нейко оказалась на месте Мишико. Она покинула клан с тяжёлым сердцем, размышляя над словами наставника. И тут, глядя как Мишико приближается, глядя как капает еще не свернувшаяся кровь с клинка убийцы Коихары, Нейко сделала свои выбор.

- Я всегда была реалисткой... - прошептала Нейко слове ветру.

Она бросилась на Мишико широко расставив свои ядовитые когти. Но то не было нападением, то было спасение, по крайней мере для Нейко. Она упала в объятия Мишико, довольная тем, что совершила. Ей бы еще успеть сказать, пока она еще может чувствовать, покуда кровь еще не подступила к ее горлу. Сказать только одно, что она так хочет произнести. Это стало ей ясно как никогда.

- Спасибо тебе... - прошептала Нейко.

И только потом Нейко смогла полностью расслабится и отдать свою жизнь богам на суд. Она падала в снег улыбаясь.

Вспомнились строки пока Нейко лежала на снегу и смотрела как падают снежинки:

"Луна или утренний снег...

Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.

...

Но последнею строфу уже вспомнить не смогла.

Мишико не спеша провела пальцами по уже остывшему лицу Виктории. Убийца, где - то в глубине души еще страстно надеялась, что вот - вот почувствует тепло еще живого тела. Тогда Мишико бы выдернула все кинжалы, подхватила бы Викторию и спасла ее от смерти. Но с каждым мгновение пока Мишико смотрела в остекленевшие, безжизненные глаза Виктории, которые непрерывно смотрели куда вдаль, Мишико с горечью осознавала все больше и больше, что Виктория мертва. Снова покатились слезы и снова стали оставлять ноющие следы на лице. Так захотелось кричать, так захотелось высвободится из этого растерзанного тела и улететь. Но Мишико понимала, что души ее и Виктории теперь связаны и даже умерев она будет чувствовать туже боль. Что ей теперь делать? Эта неожиданная мысль опрокинула Мишико в пустоту. Но лишь до того момента как она снова взглянула на лицо Виктории и Мишико все стало ясно.

- Я приду к тебе любимая! - произнесла она так отчетливо, чтобы ветер не украл и не развеял ее слова.

Хикару как всегда выполняла свои ежедневные дела. Уборка дома, поддержания огня в очаге, готовка еды. Она полностью отдавала себя семье и домудому, не задумываясь о чем - то еще. ВернееВернее, она старалась не думать о чем - то еще кроме своих прямых обязанностях хозяйки дома. А подумать было о многом и эти мысли как - то сами собой, навязчиво лезли в голову перебивая ее обычный ритм. Лист скоро придет, думала она. Лист... Но ее мысли вдруг прервались очень грубым и настойчивым шумом, доносящимся со стороны сада. Кто - то, по ее мнению, без церемонно пытался пройти в дом. Хикару насупилась, сегодня она была дома одна и не ждала гостей, немного даже разозлилась. Бросив свои дела и с бурчанием себе под нос поспешила выяснить кто этот хам и быстро его прогнать. Не забыла прихватить нож из черной стали, что не отражал решимости ее помыслов.

- Ну что, что... - уже из коридора, еще не доходя до двери, гневно закричала Хикару, - ...Иду же! Как можно быть таким невеждой!

Но отчаянный стук в тонкую деревянную дверь не прекращался и Хикару почувствовала, как злость уже подступает к ее горлу. И вот она уже готовая проклюнуть невеждугостя, ломящегося в ее дверь и нарушающего ее покой, всеми известными ей проклятиями, и не только, подошла к двери и одним резким движение распахнула ее.

- Ты... - глаза Хикару округлись. Она наверноеОна, наверное, впервые в жизни растеряласьрастерялась, не знаязная, что и делать.