Пятый всадник (СИ)

– Как спасать?

– Ты должен будешь закончить тему со своим реактором. Сделать хотя бы один нормально работающий экземпляр и опубликоваться. Никаких патентов и продаж «ноу-хау». Только открытые публикации, причем, чтобы на их основе любой смог бы собрать такой же реактор. Это твоя плата за домик в Тоскане. Ты все понял? Кстати, домик уже переписан на тебя, как и счет в итальянском банке.

– Да, я понял. Но как же Катерина?

– У Катерины своя задача. И не менее важная, чем у тебя. Когда она ее выполнит, то сможет приехать к тебе. Или, если дело пойдет к Апокалипсису, то ты к ней. Надеюсь, что к этому времени ее работа будет близка к завершению.

– Но ведь не понятно, как быть с источником энергии для морозильников.

– Не беспокойся, эту проблему мы решим. У тебя есть своя задача, так что не отвлекайся. И еще хочу сказать тебе одну вещь. Очень скоро могут произойти разные события. Но, что бы ни произошло, помни о своей главной задаче. Ты в любом случае должен уехать туда, куда я сказал.

– Какие события?

– Увидишь, когда произойдут. А тебе я бы посоветовал завтра же ознакомиться с инструкциями и начать делать то, что там указано.

Профессор своим видом дал понять, что разговор закончен. Я хотел, было, еще что-то у него спросить, но понял, что лучше все вопросы отложить до следующего раза. Он уехал, оставив меня совершенно озадаченным. Я медленно побрел по направлению к своему корпусу, на ходу переваривая услышанное.

Надо же, как все обернулось. А ведь я сегодня собирался просить Профессора отправить все мое оборудование на Северную Базу. Черт! Как же там Катерина без меня будет работать? Понятно, что приедет толстушка и ей поможет, но кто же ляжет первым в морозильник? Образ Катерины, лежащей в барокамере в виде замороженной куриной тушки, вызвал неописуемый ужас. Нет, только не это! Надо написать ей, чтобы дождалась меня. Я, конечно, не знал, на какое время придется уехать в Тоскану, но надеялся за год управиться с поручением Профессора. Один годик, думаю, может подождать. Разумеется, я предпочел бы, чтобы первой в камеру легла ее помощница Наталья, но надежда, что ту удастся уговорить, была слаба.

С такими вот мыслями я провел весь остаток дня. Сначала решил съездить на электронный рынок, чтобы купить бэушный планшет и левую «симку» к нему, но потом подумал, что ехать в Москву специально за этим – слишком большая потеря времени. Лучше сделать это по пути.

На следующее утро, едва успел позавтракать, зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Германа. Это мгновенно заставило напрячься – Герман звонил мне крайне редко, предпочитая по всем вопросам связываться через Профессора. Тут же вспомнилось вчерашнее предупреждение о том, что Герман, вроде как, пытается продать технологию производства Бомбы. Поначалу решил даже не брать трубку, но звонок не умолкал. Пришлось ответить.

– Босс погиб, – безо всякого вступления и приветствия прозвучал в трубке явно взволнованный голос Германа. Сначала я не понял, о ком он. Только спустя несколько секунд до меня дошел весь ужас произошедшего. Не в силах поверить в случившееся, я переспросил.

– Кто погиб?

– Босс. Сергей Александрович.

– Когда? – вырвалось у меня.

– Сегодня ночью.

– Как это произошло? – спросил я совершенно упавшим голосом.

– Разбился на машине. В области по Киевскому шоссе, километров сорок от Москвы. Вылетел в кювет – и прямо в дерево. От машины вообще почти ничего не осталось. Похоже, летел под сто пятьдесят, не меньше. А там кювет еще метров пять-шесть вниз. Короче, лепешка. Все, нет больше босса.

Я сел на кровать. Новость ударила, как обухом по голове. Но, вдруг, мелькнула надежда – может, это ошибка?

– А его кто-нибудь опознал?

– Да, естественно. Пара родственников уже в морг приезжали, да и я сам только что оттуда. Зрелище – прямо мороз по коже. Хочешь – сам съезди.

– Нет уж, спасибо, – я представил лежащее в морге изуродованное тело Профессора, и мне тут же сделалось не по себе.

– Как хочешь – дело хозяйское. В общем, смотри – босса нет, и я теперь за него. Это я, чтобы ты имел в виду.

И он повесил трубку. Я так и сидел не меньше часа, не в силах пошевелиться. Такого страшного удара я совершенно не ожидал. Вдруг закралась мысль – а не Германа ли это работа? Если Профессор был прав насчет того, что тот хочет продать кому-то Бомбу, то он вполне мог это сделать, чтобы устранить препятствие своим планам. Хотя, автокатастрофа – слишком сложный и ненадежный метод. Наверное, если бы Герман поставил цель убрать Профессора, то сделал бы это как-нибудь попроще.

А вдруг это сам Профессор инсценировал свою гибель? Я с надеждой ухватился за эту идею, подсознательно понимая, что мне просто очень хочется в это верить. А что мне еще оставалось делать? Ведь все мои планы на будущее, на всю оставшуюся жизнь, так или иначе были связаны с Профессором. Я вдруг понял, что все эти годы он был мне, как отец. И потерял я не просто руководителя, а очень близкого человека. Мне теперь будет не хватать бесед с ним. С кем я смогу говорить о смысле жизни, о судьбе человечества? Вдруг почувствовал внутри такую пустоту, что хоть удавиться. Или, еще лучше, залечь в морозильник. По крайней мере, будет какая-то польза для науки. Точно. Завтра же купить билет на ближайший рейс до Лонгйира, добраться до Северной Базы и лечь в барокамеру. Года на два. Проснусь – хорошо, нет – значит, такая судьба. Отправлюсь к тем, кого любил и потерял – к маме, Машуне и Профессору.

И что это там Герман загнул насчет того, что он теперь мой руководитель? Тоже мне – начальник. Сравнил себя с Профессором. Уеду на Шпицберген, и даже спрашивать его не стану. И тут мысль, как обухом, ударила по затылку – ведь содержание Северной Базы замыкалось на Профессоре. Кто теперь будет этим заниматься? Герман? Или сам Командор? Так они же совершенно некомпетентны в этих вопросах. Герман, может, и рад был бы все это вообще похерить, но Командор имеет здесь личную заинтересованность. Ведь, если ему удастся устроить Апокалипсис, то где он сможет пересидеть темные времена? Когда остатки человечества будут грызться между собой за кусок еды, а потом немногие выжившие станут уничтожаться беспилотниками Пятого Всадника. Это ведь будет продолжаться не пару лет. Так что, Командор тему не закроет, а, кроме как мне, поручить содержание Северной Базы больше некому. Поэтому, как бы цинично это ни звучало, а с гибелью Профессора мой вес только увеличился. Подумал, и тут же сам устыдился собственных мыслей. С радостью променял бы, будь такая возможность, этот самый «вес» на жизнь Профессора.

Я лег на кровать, уставившись в потолок, и принялся размышлять о том, что же в такой ситуации следует делать. Наверное, самое правильное было бы связаться с Командором и обсудить дальнейшие шаги по всем проектам. Но прямого контакта с ним у меня не было. Можно было бы попросить Германа, чтобы он дал такой контакт, но вот только реакция на подобную просьбу, скорее всего, будет отрицательной. Я чувствовал, что должно быть простое решение данной проблемы, но обилие впечатлений, свалившееся на меня в эти два дня, мешало сосредоточиться.

Дело шло к вечеру. Я решил, что сейчас лучше попытаться заснуть, чтобы назавтра обмозговать ситуацию свежей головой. Раздевшись, лег под одеяло и закрыл глаза, но мозг продолжал лихорадочным калейдоскопом прокручивать последние события.

И тут меня осенило. Ведь Командор в лице Профессора лишился своего шефа, и теперь нормально руководить Организацией не сможет. Значит, у него не останется иного выхода, кроме, как самому связаться со мной. Как с человеком, который был в курсе самых важных работ. И произойти это должно в самое ближайшее время. Надо просто набраться терпения и ждать, ничего пока не предпринимая. Как не раз любил повторять сам Профессор, не стоит делать резких телодвижений в условиях резко меняющейся обстановки при недостатке информации. А с информацией сейчас было туго.

Хотел написать Катерине страшную новость насчет Профессора, но потом передумал. Решил, что это станет для нее слишком сильным ударом. Надо ее будет к этому осторожно подготовить. А то, не дай Бог, с горя в морозилку залезет.