Сахара

Выдержка африканцев на удары всегда меня удивляла. Толкушка ужасно тяжелая, удар крайне болезненный, но мужик остается стоять на ногах.

Потолок низкий, потому-то я и не смог подействовать с необходимой в подобном случае точностью. К счастью, предательский удар в голень сбивает его из равновесия. Теперь он принимает более удобную позицию, и я могу представить ему два дополнительных аргумента, которые убеждают его окончательно.

Девчата очень довольны, они плюют на поверженного и угощают его пинками. Вот только что делать с этой горой мяса, чтобы избежать мести? Лично я считаю, что мужика нужно спихнуть в реку. Мигель предлагает утопить его в сортире, Аисса же советует дать съесть его печенку детям, которые как раз в возрасте созревания. Сержанта спасает Франсуаз, заявляя, что тот настолько пьян, что наутро все равно ничего не вспомнит, поэтому украдкой перетаскиваем тело на ближайшую свалку. Идея Аиссы, чтобы слопать печень, меня развеселила, но Франсуаз заверяет меня, что это была вовсе не шутка.

- Тут до сих пор подобное делают частенько, чтобы перенять силу врага.

- Ты смеешься, неужто до сих пор существуют людоеды?

- Гораздо больше, чем тебе кажется. Об этом не говорят, но они имеются.

Здесь всем известно, что президент Бокасса большой любитель человеческого мясца.

Людоед хренов, как можно спутать избирателей с кладовой? Наступает вечер, а я узнаю все больше и больше интереснейших вещей про этого сукина сына. Здесь нет ни одной семьи, которая бы не пострадала от его деспотизма, и в которой хотя бы один человек не был съеден или же не пропал без вести. Единственный обязательный здесь закон - это его желание. Южноамериканские диктаторы по сравнению с ним - это слабаки. Он приказал посадить в тюрьму или перебить тысячи человек, единственным преступлением которых было обладание богатствами, которыми он хотел владеть единолично. Мужчины, женщины, дети - не щадят никого, весьма часто они гибнут от его собственной руки. Молодую белую туристку, на которую он положил глаз, нашли мертвой в ее собственном номере гостиницы "Рок". Иногда же его капризы принимают более забавные формы. К примеру, он приказал бросить в тюрьму всю футбольную команду, которая проиграла матч сборной соседней страны. Совершенно бездарный тип. Но если великие мира сего признают ему ранг, к которому он так тянется, кто знает, как далеко может он продвинуться...

Мы были уже свидетелями, как высокий рангом французский чиновник подарил ему шпагу Наполеона, то есть, оружие типа, который, хотя и был диктатором, все равно намного превышал классом этого цезаря за пятак. А впоследствии Франция представила политическое убежище этому убийце, который заслуживал лишь банальной тюремной камеры. Браво организации "Международная Амнистия", которой удалось свалить этого придурочного людоеда.

***

После всего этого идиотизма я еще более спешу смыться из данной страны, в связи с чем подгоняю работы, благодаря чему через пару дней плот наконец-то готов. Он просто великолепен: три семиметровые пироги, объединенные громадной платформой из бамбука. Надстройка из пальмовых листьев будет защищать нас от солнца.

В день крещения нашего судна вечером надвигается ураган, из-за чего на Обангуи катятся громадные волны. Всю ночь лежу без сна, когда же на следующий день утром приходим на место строительства, все мои опасения подтверждаются. Плот кто-то свистнул. Люди говорят, что это наверняка дело заирцев, пользующихся здесь нехорошей репутацией, но, поскольку уверенности нет, отправляемся на поиски, километров пять ниже по течению реки, где вновь встречаемся с африканским идиотизмом.

Якобы, в ходе наших розысков, мы, сами того не зная, очутились в военной зоне, где количество деревьев тоже имеет стратегическое значение. Так что весьма скоро нас окружает вооруженный отряд. Они прекрасно снаряжены, имеют все, что необходимо, даже вижу одного типа с противогазом на поясе.

Арест, тюрьма, никаких избиений, но полнейшая изоляция на два дня, до самого дня трибунала. Нас обвиняют в шпионской деятельности. Это вообще африканская болезнь. Им нечего скрывать, но нужно, к примеру, иметь разрешение на то, чтобы фотографировать. Шиза абсолютная. Через пару дней еще один суд. Мы находимся на казарменном плацу. Напротив нас, у ступеней при входе в барак собрались все офицеры. После нескладной речи грязным шпионам, коими мы и являемся, отдается приказ покинуть центральноафриканскую территорию в течение двадцати четырех часов. В противном случае: тюрьма, суд, расстрел. Уж если они трахнуты шпиономанией, то способны на все.

Решаем покинуть страну. Вот только здесь нет самолетов, нет поездов...

***

Положение спасают Франсуаз и Аисса, покупая нам новую пирогу, в которую мы устраиваемся в тот же самый день, собрав весь необходимый провиант. Нас подхватывает течение, Мигель пытается грести. Мы вновь отправляемся на юг. Уже через пару минут бросаю весло.

Это путешествие, как будто живьем взятое из болезненного кошмара, продолжается несколько недель. Мигель тоже очень быстро бросает грести. Лежим на дне пироги и позволяем течению нести себя. Выкуриваем огромные количества высококачественной заирской травки, которая валит нас с ног на целые дни. Иногда, заметив поблизости деревушку, сходим на сушу поискать еды, после чего отправляемся дальше. На ночь же просто вытаскиваем пирогу на мель. Во время этого сплава я наконец-то увидал те самые африканские картинки, которых ожидал. Видел кучу животных, гиппопотамов, крокодилов. У меня даже была возможность поиметь несколько пигмейских женщин. В одной из деревушек старый пигмей завел меня к себе в хижину, чтобы с гордостью показать старинный, проржавевший будильник. Я посоветовал ему таскать его на шее, чтобы отгонять злых духов.

Начало путешествия было забавным, зато его завершение оказалось трудным и мучительным.

Мы подхватили малярию и амебную лихорадку; чтобы напиться приходилось нырять до самого дна, где вода не такая грязная. Сотрясаемые лихорадкой, мы быстро теряем вес. И как специально пирога часто застряет среди веток прибрежных деревьев, а усилия, необходимые для ее освобождения, забирают у нас последние силы. Так мы добираемся до Браззавиля, где надеялись хоть немного передохнуть. Но тут нас ждал неподкупный таможенник.