Часть той силы

шь брызгуна, то кричи: "полундра!"

– Полундра! Какое радостное слово! – умилился крокодил.

Он привязал веревку и спустился. По крайней мере, сейчас у него был путь к отступлению.

Сумка лежала на том самом месте, где он ее бросил. Ложкин достал листок протейника и убедился, что тот не поврежден. Повесил сумку на плечо и пошел к воде, чтобы наполнить флягу. В этот момент его ноги ощутили знакомую дрожь земли.

Он не стал убегать сразу, он все же наполнил флягу.

На этот раз их было двое: правый и левый, возможно, самец и самка. Ложкин взглянул на крокодила и увидел, что тот снова склонился над мертвой куклой и смотрит в противоположную сторону. Чего еще можно ожидать от игрушки?

Он достал книгу. Книга задержит брызгуна. Но как одна книга может задержать двоих? К счастью, Библия была настолько зачитанной и исписанной мелкими чернильными и карандашными пометками, что почти рассыпалась в руках.

– А, черт тебя побери! – закричал Ложкин и выдрал из священной книги довольно объемный вступительный бред под названием "темы для библейских разговоров". Библия была не стандартной, видимо, издание какой-то бредовой секты. "Дьявол – невидимый князь мира", – мелькнул заголовок страницы.

Он швырнул книгу в ближайшего монстра и бросился в сторону, отвлекая второго. Затем бросил вырванные страницы прямо на свои следы в грязи, пробежал метров десять по прямой, свернул к насыпи, схватился за конец веревки и быстро, как обезьяна, вскарабкался наверх. Оглянулся.

Преследования не было.

Брызгуны на самом деле читали. Эти чудовища умели не только причесываться, но и читать книги. В чем смысл этого, и есть ли в этом хоть какой-то смысл? – он не понимал. – Чудовища, которые читают Библию? И если они способны прочесть и понять, то способны ли они уверовать? Если они способны верить, то могут ли они принять Бога? А если могут, то означает ли это, что они имеют душу?

Он обернулся, чтобы увидеть крокодила. Но игрушки уже исчезли, зато вместо них на рельсах сидел очень бледный человек в черном плаще. Его губы были тонкими и кроваво-красными, под томными печальными глазами виднелись синеватые круги.

– Здравствуйте. Я дьявол, невидимый князь мира, – сказал человек в плаще. – То есть, я игрушка, изображающая дьявола. Этот мир ведь состоит из игрушек. Миллионы взбесившихся игрушек, миллиарды взбесившихся игрушек. Какие еще цифры есть? Гугольсплексы взбесившихся игрушек, это максимальное число в математике, к вашему сведению! Каждая песчинка здесь – игрушка. (Он бросил на ладонь щепотку песка, затем дунул, и песок превратился в большую голубую бабочку.) Вас это не раздражает? Меня ужасно! Первоначально меня создавали по представлениям одного из ваших писателей, Оскара Уайльда. Я должен был бы вам понравиться. Я нравлюсь вам? Правда?

– Что такое брызгуны? – спросил Ложкин. – Это тоже игрушки? Почему они причесываются и читают книги?

– Насчет последнего – ничего не могу сказать. Может быть причуда эволюции. Первоначально они были устройствами для