Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

Вудивер с брезгливой гримасой махнул рукой и перевел взгляд на корабль.

— Похоже, вы добились прекрасных результатов.

— Тебя за это благодарить не приходится.

— Ах! Ты недооцениваешь мою помощь! Кто, приложив столько усилий, за ничтожную прибыль достал тебе корпус? Кто все устроил и организовал? Кто подарил свой бесценный опыт?

— Тот же человек, который заграбастал наши деньги и бросил партнеров в Стеклянный Короб, — ответил Рейш.

Он пересек ангар и опустился на стул. Траз и Анахо присоединились к нему. Друзья не отрывали глаз от Вудивера. Оставшись без ужина, толстяк, надувшись, молчал.

— Нам надо убить его, — бесстрастно сказал юноша. — Он строит какие-то козни.

— Сомневаюсь, — отозвался Адам. — Но что за дела у него с пнумами? Казалось бы, интерес к нам должны в первую очередь проявлять дирдиры. Им известно, что я землянин; возможно, они осведомлены и о космическом корабле.

— Даже если так, им это безразлично, — предположил Анахо. — Их не волнуют другие расы. Пнумы — другое дело. Им хотелось бы знать все, особенно о дирдирах. А те, в свою очередь, разыскивают туннели и травят их газом.

Вудивер окликнул их:

— Вы забыли о моем ужине.

— Нет, не забыл, — отозвался Рейш.

— Ну, тогда побыстрее принесите мне еду! Сегодня вечером я хочу салат из белых корешков, жаркое из дичи и чечевицы, тарелку доброго черного сыра и мое любимое вино.

Траз хохотнул.

— Чего ради мы станем ублажать твое брюхо, если ты плетешь против нас интриги? Заказывай яства у своих приятелей-гжиндр, — отозвался Адам.

Лицо Вудивера сморщилось, он стукнул ладонями по коленям.

— Значит, теперь вы мучаете бедного Айлу лишь за то, что он тверд в вере! Какая жалкая участь — жить и страдать на нашей ужасной планете!

Рейш с отвращением отвернулся. Наполовину субдирдир, толстяк отстаивал доктрину Двойного генезиса, согласно которой «высшая раса» и их эпигоны-люди вылупились на Сиболе. Он относился к Рейшу как к бунтарю-еретику, которого следовало остановить любой ценой.

С другой стороны, далеко не все преступления Вудивера можно отнести на счет религиозного рвения и попыток подражать Лучезарным. Адам припомнил его дикие выходки, и шевельнувшаяся в душе жалость сразу исчезла.

Вудивер стонал и жаловался не меньше пяти минут, а потом вдруг утих. Какое-то время толстяк молча наблюдал за друзьями, а когда снова заговорил, Адаму послышались торжествующие нотки в его голосе.

— Ваш проект приближается к завершению. И все благодаря Айле Вудиверу, его искусству и небольшому запасу так беспардонно истраченных цехинов!

— Согласен, работа почти закончена, — отозвался Рейш.

— Когда собираетесь покинуть Тчаи?

— Как можно скорее.

— Замечательно! — провозгласил Вудивер с жаром и скорчил умильную физиономию.

Рейшу привиделось, что в глазах у него мелькнули злорадные искорки.

— Выходит, ты настоящий уникум! — Казалось, Айла больше не в силах скрыть ликование. — Однако порой гораздо лучше оставаться ординарным и незаметным! Тебе так не кажется?

— Не понимаю, о чем ты.

— Правильно, — кивнул Вудивер. — Ты и не должен ничего понимать...

— Раз уж решил со мной пообщаться, может, поговорим о гжиндрах?

— Что тут скажешь? Это вечно грустные, несчастные создания, обреченные странствовать по поверхности, несмотря на свой страх открытых пространств. Ты никогда не задумывался, почему фунги, пнумы, выкормыши и их отщепенцы носят шляпы с широкими полями?

— Видимо, так у них принято одеваться.

— Верно. Но причина иная: желание заслониться от неба.

— Что же вынуждает приходящих к нам гжиндр стоять на солнце, сам вид которого их угнетает?

— Как остальные люди, — напыщенно провозгласил Вудивер, — они надеются, ждут, томятся...

— В каком смысле?

— В любом, прямом и переносном, — ответил толстяк. — Конечно, все мне понять не дано; человек — непостижимая загадка. Даже ты сбиваешь меня с толку, Адам Рейш! Мучаешь бедного Айлу с какой-то вздорной жестокостью; вложил мои деньги в сумасшедший проект и упрямо отметал любые жалобы, протесты, мольбы о пощаде! Почему? Я вновь и вновь спрашиваю себя: почему? Не будь подобные идеи полной нелепицей, я даже мог бы поверить, что ты действительно пришелец с другой планеты…

— Ты так и не сказал, чего хотят гжиндры, — прервал его Рейш.

Вудивер важно поднялся на ноги; свисающая с железного ошейника цепь качнулась и звякнула.

— С этим вопросом тебе лучше обратиться к ним самим.

Он подошел к столу и, бросив напоследок загадочный взгляд на Адама, занялся своими кружевами.

Глава 2

Рейша мучил страшный сон. Ему казалось, что он лежит на своей кушетке в старой конторе Вудивера. Комнату заливало странное желто-зеленое сияние. Толстяк стоял в другом конце помещения, оживленно беседуя с двумя застывшими словно статуи незнакомцами в черных плащах и широкополых шляпах. Адам попытался шевельнуться, но мускулы не повиновались. Свет стал ярче, потом потускнул; Вудивера окружал фантастический серебристо-голубой ареол. «Типичный ночной кошмар, когда чувствуешь полную беспомощность и безнадежность», — подумал Рейш. Он отчаянно старался проснуться, но лишь покрылся холодным потом от напрасных усилий.

Вудивер и гжиндры смотрели на него. На Айле по-прежнему виднелся стальной ошейник, но цепь разорвали или расплавили в футе от шеи. Он снова, как в недавнем прошлом, выглядел самодовольным и беспечным. Гжиндры не демонстрировали никаких эмоций, только напряженное внимание. У них были узкие, длинные физиономии, правильные черты лица; кожа цвета слоновой кости сияла, словно шелк. Один держал сложенный кусок ткани, другой прятал руки за спиной.

Неожиданно все заслонила туша Вудивера.

— Адам Рейш, Адам Рейш, где твой дом? — громко произнес он.

Адам тщетно боролся с бессилием. Жуткий сон, такие не забываются.

— На планете Земля, — прохрипел он. — Земля...

Лицо толстяка расплылось и снова обрело ясные очертания.

— Есть ли еще на Тчаи твои соотечественники?

— Да.

Гжиндра дернулся. Айла заговорил вновь:

— Где? Где они?

— У каждого человека земные корни.

Вудивер отступил, скривив в отвращении рот.

— Но ты там родился?

— Да.

Айла повернулся к гжиндрам и с триумфом указал на Рейша:

— Редчайший экземпляр, раритет!

— Мы берем его.

Гжиндра развернул кусок ткани, оказавшийся, к ужасу Адама, большим мешком. Не церемонясь, он натянул его на ноги Рейша и постепенно «упаковал», так что снаружи осталась лишь голова. Потом с удивительной легкостью взвалил себе на спину, а его товарищ швырнул толстяку кошелек.

Сон словно начал таять; желто-зеленый свет рассеялся, как дым. Дверь вдруг распахнулась, ворвался Траз. Вудивер в ужасе отпрыгнул; юноша поднял катапульту и выстрелил ему прямо в лицо. Хлынула кровь — целый поток зеленой крови. Куда бы капли ни упали, они отсвечивали желтым... Сон оборвался. Рейш провалился в забытье.

Он проснулся, чувствуя, как ломит тело. Ноги сводило судорогой, в нос била мерзкая вонь. Какое-то движение, ощущение тесноты... Протянув руку, он нащупал грубую ткань. От страха сдавило сердце: сон был явью, его действительно несли в мешке. Каким изобретательным оказался Вудивер! Адама охватило отчаяние. Толстяк договорился с гжиндрами; он устроил так, что Рейша усыпили, возможно накачав в комнату наркотический газ. И теперь создания тащили его куда-то, с известной только им целью.

Оглушенный и потрясенный, Адам безвольно замер. Даже сидя на цепи, Вудивер ухитрился расквитаться с ним! Рейш припомнил последние мгновения «ночного кошмара». Он видел, как из развороченного лица толстяка хлестала желто-зеленая кровь. Что ж, Айла получил сполна за вероломство и подлость...

Думать было трудно. Мешок раскачивался, Рейш ощущал мерные толчки. Его, очевидно, несли, подвесив на шест. По счастливой случайности Адам оказался в одежде: ночью он бросился на постель не раздеваясь. Остался ли у него нож? Сумка с пояса исчезла, карманы куртки, похоже, пусты, и он не осмелился обшарить их из опасения выдать себя. Гжиндры не должны обнаружить, что он пришел в сознание.