Особо опасная особь

рик в землю, на потолке высветился люк с воротом-штурвалом. Протянул руки вверх и закрутил штурвал до отказа.

— Вот так, детка. Минут десять форы у нас есть. По-другому никак не получается, извини.

— Что это было? — просипела Лина.

— Граната с паралитическим газом.

— Решил меня отравить, да?

— Не тебя — их. Тебя так просто не отравишь, с твоей-то утилитой детоксикации.

— Все равно… Почему меня не предупредил?

— Я же сказал — извини.

— Зачем надо было их травить? Они бы вывели нас из своей зоны, безопасность нам гарантировали…

— Они собирались подставить нас. Отдали бы нас прямо в лапы джиннам. Потому что если мы свалим отсюда незаметно, то какая в том польза для этих бандю-ганов? Джинны не узнают, что мы ушли из района, и будут продолжать облавы.

— А байк? Мы доберемся до твоего “Урала”?

— Нет, конечно. Байк придется бросить.

Такая вот история получается — грустная, способная вогнать в слезы любого байкера. Сперва Линии мотоцикл бросили, теперь — мотоцикл Умника.

Лина поднялась на ноги, отряхнула землю с комбеза. Умник подошел к ней, положил ладонь на ее щеку. Погладил — настолько нежно, насколько позволяла его рука, мозолистая и шершавая как напильник.

— Не печалься, солнышко, — сказал он. — Когда будем дома, куплю тебе велосипед. Даже два велика — будем гонять с тобой наперегонки. Это полезно для здоровья — ездить на велосипеде. К тому же экономия бензина. Бензин нынче дорог.

— А где это — дома?

— Дома — это дома, — грустно вздохнул Умник. — Дома хорошо. Похоже, пришла пора туда вернуться. Я слишком засветился здесь.

— Поедем с тобой в Европу, да?

— Приблизительно.

— И что там? Ты ведь собирался найти там жену из местных. А как же я?

— Тебя удочерю, — улыбнулся Умник.

— Железно?

— Заметано!

— И наследство мне оставишь?

— Рано пока о наследстве говорить.

— Почему?

— Потому что откидывать копыта в мои ближайшие планы не входит. — Умник наклонился, поднял с земли фонарь. — Уходим отсюда. Не отставай.

Сверху, из-за люка, уже слышалась возня, удары по металлу. Умник повернулся к Лине спиной и побежал размеренной спортивной трусцой. Лину совсем отпустило — она поспешала за сликом, дышала легко, не думала ни о чем — только о том разве что, что приятно бежать в прохладной подземной темноте, автоматически двигать ногами, отталкиваться ногами от мягкой, доброй земли и ни о чем не думать.

Через десять минут туннель закончился, уперся в бетонную стену с ржавой дверцей. Умник размотал проволоку, стягивающую замочные ушки, со скрипом открыл дверь.

— Это колодец. Лезем наверх. Не сорвешься? Голова у тебя от высоты не кружится?

— От такой — нет. — Лина усмехнулась, вспомнив, как несколько дней назад летела вниз с пятнадцатого этажа. — Лезь, Умник, не волнуйся. Со мной все в порядке.

Умник сунул фонарь за брючный ремень и нырнул в шахту. Уцепился за скобу, протянул руку Лине, убедился, что она стоит обеими ногами на ступеньке, и ловко, по-обезьяньи, понесся вверх.

Лина