Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10

Если бы Доник придумывал фантастический роман или фильм, он бы назвал его "Вторжение вещей!".

Стало прохладно. Зябкий ползучий ветер дергал за серые листья тополей. Надо что-то предпринимать, но совершенно неизвестно, с какого конца начать. Сейчас важно, чтобы пришельцы не догадались, что их зловещий план разгадан одним человеком четырнадцати лет, которому никто и ни за что не поверит, если он сейчас начнет предупреждать людей - опасайтесь пришельцев! Они среди вас в виде ежиков!

Если они еще читают мысли... тогда положение безнадежно!

А это можно проверить, - сказал сам себе Доник. Надо подумать:

сейчас я иду за бензином - я оболью бензином сквер, а потом подожгу его. И все пришельцы погибнут!

Подумав так, Доник невольно внутренне сжался - так четко представил себе бушующее вокруг пламя.

Что же теперь предпримут пришельцы, чтобы уничтожить Доника - их главного и единственного врага?

Доник вскочил со скамейки и отошел к дому. Он прижался спиной к стене так, чтобы нельзя было зайти сзади. Он прищурился и стал ждать нападения...

Ничего не произошло. Значит, подумал Доник с облегчением, пришельцы не читают мыслей.

И тут он услышал шорох. Через улицу, прочь от Доника бежал ежик.

Доник сразу осмелел - любое существо смелеет, когда видит, что враг бежит. Он оторвался от стены и пошел следом за ежиком-пришельцем. И тут же увидел, как с рябины, росшей у барака, спрыгнула на асфальт белка. Вот уж кого Доник отродясь не видел! Белка понеслась следом за ежиком.

Ох, догоню! - мысленно угрожал им Доник. Вошел во вкус! - Догоню, оболью бензином и сожгу!

Он пошел за зверьками, которые замерли на краю тротуара - почти касаясь друг друга.

И когда Донику оставалось до них два шага, они исчезли.

Растаяли в воздухе - раздался лишь легкий щелчок, как бывает, когда лопается воздушный шарик...

Доник добежал до того места - ничего не видно. Он присел на корточки, провел ладонью по асфальту - весь его страх улетучился.

Под ладонью, которая ощущала шершавость асфальта, что-то шевельнулось как будто насекомое быстро пробежало по тыльной стороне кисти и исчезло.

Теперь Донику все было ясно.

Они умеют менять обличье - превращаются в вещи или существа, которые людям почему-то нужны или приятны. Смотри-ка, никто из них не превратился в скорпиона... Впрочем, никто не превратился и в человека. Может, человек для них слишком велик?

Один за другим они внедряются в каждый дом, в каждую комнату...

Незаметная ручка, моток шерсти... И когда поступит сигнал - уже готовы выскочить изо всех нор и укрытий. Сдавайтесь, люди!

В этой стройной гипотезе не сходились концы с концами. В чем же ошибка?

Зачем им превращаться в ручки и ежиков, подумал Доник, если они могут дожидаться приказа о наступлении, затаившись по темным углам?

Зачем им рисковать и высовываться раньше времени.

С кем бы посоветоваться? В такой критической ситуации человеку нельзя оставаться в одиночестве.

Кажется, есть у тебя и знакомые, и друзья, вроде бы всегда есть с кем поговорить или поспорить... а вот началось космическое вторжение и оказывается, что сообщить об этом, не рискуя показаться дураком, некому.

Дома нет человека, с которым можно обсудить судьбу Земли. В классе... в классе можно поговорить с Риной Осиповой. У нее голова устроена лучше, чем у ребят. Ее пришельцами не испугаешь.

Доник пошел на угол к автомату. Дома у него телефона не было, да если бы и был - он не стал бы звонить из дома.

Автомат по странной случайности оказался свободен и не сломан.

Звонок у Рины отзвенел десять раз, но никто не подошел к телефону.

Доник хотел было позвонить тогда Кольке Стахановичу, на крайний случай можно поговорить с ним. Но тут автомат щелкнул и сожрал монетку. Больше у Доника двушки не было. Теперь пришельцы могли заканчивать завоевание Земли совершенно спокойно, потому что Доник был нейтрализован.

Доник вышел из автоматной будки.

В двух шагах от нее стоял немного знакомый Донику алкаш Алоллон-Союз. Доник не знал, почему этого пожилого сутулого морщинистого мужчину так странно звали и как его настоящее имя.

- Тебе нужна двушка, - сообщил алкаш Донику и протянул ему сложенную ложечкой ладонь, в которой была целая горсть двушек. - Ты возьми и звони ей, не спеши, обязательно дозвонись. За мое здоровье.

- Спасибо, - сказал Доник, прижимая указательным пальцем дужку очков к переносице. - Ее нет дома.

- Все равно звони! - сказал Аполлон-Союз. - Пускай услышит и приедет, на скорую помощь.

Глаза у Аполлона-Союза были слишком блестящими.

- Не надо, спасибо, я домой пойду.

- Сначала пожертвуй мне пять минут, - сказал Аполлон-Союз. - Меня гнетет одиночество в день исполнения желаний.

- А как пожертвовать?

- Горе наше, людей конца двадцатого века, в том, что нам не перед кем исповедаться. И это хуже, чем одиночество. У меня сегодня праздник исполнения желаний. Но нужен ли он мне, если я не могу возвестить миру, что мои желания удовлетворены.

- А какие желания? - быстро спросил Доник.

- Ты еще молод задавать такие вопросы, - сказал Аполлон-Союз. - Но в виде исключения я тебе откроюсь.

Алкаш распахнул обвислый, потертый пиджак с ветеранским, незаслуженным значком, на лацкане, и Доник увидел, что из обоих внутренних карманов выглядывают горлышки бутылок.

- Пшеничная, - сказал Аполлон-Союз. - Высший сорт. Могу позвать любого друга, откуда хочешь прибегут. Залейся.

- А откуда они у вас?

- Очкарик, я тебя буду звать Берией, ты другого не заслужил. А я тебе буду сознаваться. Так вот - хрен его знает, откуда! Наверное, от верблюда. Еще час назад я был самым несчастным человеком в этом микрорайоне. Никуда не привезли, нигде не дают и не на что купить!

Ты такого чувства не испытывал ввиду чистоты твоего желудка. Я пошел топиться - кем мне быть, топиться, понял?! Сел и ботинки снял, чтобы не мешали топиться, - я люблю все делать культурно. Потом я пиджак снял, пиджак не виноват! - а в карманах у меня две, понимаешь, пустые бутылки для сдачи посуды. Значит, я все это положил на парапет и пошел через него лезть, чтобы свалиться в глубины безмолвия. И тут у меня появилось предчувствие. Словно голос с неба:

"Ууууу! Посмотри в пиджак! Вдруг у тебя бутылки уже полные?". Я голосу говорю: "Не дури! Что уже выпито, то полным не бывает...", - а голос: "Ууу! Гляди!". Я отложил потопление, смотрю в карман - а они полные до горлышка и запечатанные... Скажи, а Бог есть? Нет, ты мне честно скажи, значит, я еще нужен человечеству, если мою бессмертную душу решили сохранить через посредство чуда? Знаешь, очкарик, я завтра в церкву пойду, пускай меня крестят. А?

- Значит, вы уверены, что сначала бутылки были пустыми, а потом наполнились?

- И запечатались, кем мне быть! - Аполлон-Союз рассмеялся. Он был в самом деле счастлив. - Ты меня правильно пойми, - сказал он. - Это я не чтобы сразу вылакать - это я для счастья. Я уже час как хожу, смотрю, но чтобы пить - ни за что! Ты меня понимаешь?

- А почему вас Аполлон-Союз называют? - спросил Доник.

- Потому что Союз-Аполлон в Калуге живет, - ответил алкаш.

- А у вас имя-отчество есть?

- Оскорбляешь! Есть и не одно. Хочешь, зови меня Эдиком Стрельцовым.

- В общем, мне все равно. Не хотите говорить, не надо. Только я знаю, откуда у вас бутылки.

- А ты объясни, может, пойму.

- Вам ведь все равно.

- Честно говоря, не все равно. Я вычисляю: подарков мне никто делать не будет. Но и красть я их не крал. Потому, докладывай. Любой вариант будет рассмотрен нами уважительно, в обстановке консенсуса.

- Эти бутылки сделаны инопланетными пришельцами.

- Ну ты даешь, очкарь! Я думал - ты в норме.

- А я же вам не навязываю свою теорию, - сказал Доник, не опуская взгляда. - Только хочу объяснить, что они поступают логично. Может быть, и я на их месте начал бы вторжение точно таким образом.