Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.10

- Ну возьми, возьми, - Доник протянул ей ручку. Можно ли готовиться к олимпиаде в таких условиях?

Катька протянула наманикюренную лапку, взяла ручку.

- А мне чем писать? - сказал Доник. - Дай мне свою, зачем тебе две?

Катька было согласилась: у нее теперь в каждой руке было по ручке. И Доник только тут заметил, что ручки были совершенно одинаковыми - обе фирменные, черные, с какой-то рекламной надписью. Катька такую ручку на той неделе выменяла у себя в группе на пару австрийских колготок, если не врет.

Катька тоже заметила, что намерена отдать брату фирменную ручку. Она замерла - и глаза ее с бешеной скоростью носились между ручками, стараясь решить задачу: какая ее?

- Ты что, шутишь, да? - спросила Катька, наконец, поняв, что во всем виноват Доник.

- Честное слово, - сказал Доник, который сам безмерно удивился. - Я думал, у меня твоя. Что ты мне оставила.

- Да ты что! Я же ее на колготки выменяла.

- А эту?

- И эту.

- А не слишком много?

- Тебе рано знать! - сказала Катька, которая наконец-то решила для себя трудную проблему. Обе ручки перекочевали к ней в сумку, за ними - лист, вырванный из тетрадки. Никакого письма, значит, Борис не дождется, и обе ручки тоже останутся у Катьки. И уже сейчас, если ее спросить, она искренне скажет, что получила за колготки две ручки.

Две ручки - и дело с концом. И она уже сама в это верит.

Доник и тут спорить с Катькой не стал по причине полной безнадежности. Он полез к себе в сумку, отыскал там тридцатикопеечную, старую, почти без пасты, ручку, а чем она хуже?

Катька схватила сумку и пошла в другую комнату к телевизору - не хотела оставлять ручку в распоряжении брата - наверное, уже планировала, как одну из ручек снова променяет на колготки. Потом - ну совсем как ребенок прибежала снова, вытащила из-под кровати коробку с туфлями и открыла, чтобы насладиться.

- Пошла бы куда-нибудь, - сказал Доник. - В кино, а?

- Мешаю?

- Еще как!

Тут Катька издала клич индейца на тропе войны. Доник даже подскочил от неожиданности. Катька сидела на полу, и перед ней стояли две совершенно одинаковые коробки. Обе открыты, в обеих - синие туфли.

Катька растерянно пощупала один туфель, потом вытащила туфель из другой коробки, приложила к первому и стала очень похожа на обезьянку, которая старается составить две палки, чтобы достать банан.

Доник хотел пройтись по поводу ее раннего маразма, но тут она обратила к нему убийственный взгляд и спросила голосом директора школы:

- Это что за штучки?

- Ты что? - удивился Доник. - Какие штучки? Сама засунула, а на меня говоришь.

- Ты зачем надо мной издеваешься? - Катька готова была заплакать. - Ты зачем мне настроение портишь? Сначала с ручкой, а теперь с туфлями?

- Чесслово, я думал, что ты две пары купила, - честно сказал Доник.

- Но если тебе не нужно, ты отдай обратно.

- Кому отдай?

- У кого взяла.

- Но я же одну пару взяла!

- Одну пару себе оставь, - сказал Доник, - и будет хорошо.

Катька не поняла этой логики и гневно заявила:

- Сейчас же убери одни туфли. Я не хочу из-за тебя в криминал попадать.

Доник хотел было засмеяться, но в этот момент взгляд его упал на пол, и он увидел, что там стоит только одна, и притом пустая, коробка из-под туфель. Это было как в сказке.

- Какой криминал? Какие туфли? - спросил Доник, улыбаясь, хотя он сильно испугался. Но когда люди сильно пугаются, они часто начинают улыбаться. Человека засасывает в болото, он ручками машет и улыбается: извините, нечаянно!

Тут Катька тоже поглядела себе под ноги и сразу успокоилась. Ей так хотелось думать, что у нее двоилось в глазах, а теперь обошлось, что она сразу поверила в то, что второй коробки и не было.

- Я тебе когда-нибудь голову оторву, - сказала она Донику.

- За что? - Доник подошел к тому месту, где только что стояла вторая коробка. Ему показалось, что он увидел какое-то легкое движение - нечто быстрое и маленькое скользнуло под диван.

- Не трогай! - Предупредила Катька. - Я тебе этого никогда не прощу.

Доник выпрямился.

- Покажи туфли, - сказал он.

Он в волшебство не верил, а верил своим глазам.

Катька туфель ему не дала, но показала издали.

- Обрати внимание, - сказал Доник, - обе правые.

- Что? - Катька перепугалась. - Что ты говоришь! Ты не представляешь, сколько они стоят!

- Да не в стоимости дело!

Катька сблизила туфли и сказала с облегчением:

- Ты шутишь, да?

И Доник увидел, что туфли в ее руках - парные. Только что были правые, а уже стали - один правый, другой - левый, как положено.

- Я ничего не понимаю, - сказал Доник.

- А я понимаю, - сказала Катька, - что тебе надо поменьше своими физическими опытами заниматься. И тебе спокойнее, и людям.

- Нет, - сказал Доник, - дело не в этом. Но в чем - я еще не знаю.

- Не знаешь, думай! - предложила Катька. Она поставила коробку на трюмо, чтобы не выпускать из поля зрения.

Значит, у Катьки возникло настроение провести ревизию ее ценностей.

Она открыла ящик под зеркалом, стала пересчитывать бутылочки и флакончики, нюхать, бормотать что-то. Иногда до Доника доносились ее слова:

"Совсем духов не осталось"... "А где помада? Я вас спрашиваю - где помада? Вот моя пома-адочка"...

Но больше Доник ее не слушал. Он быстро сделал завтрашний английский и открыл "Динамику" Моранди, перевод с итальянского, ему Виктор Аркадьевич на неделю дал. И сказал, что без этой книги на олимпиаде делать нечего. В этом была хитрость - оба переводчика Моранди были в жюри олимпиады. Другой бы не догадался, а хитроумный Виктор Аркадьевич всегда узнавал обстановку вокруг олимпиады и говорил, что порой это важнее, чем сами соревнования. Недаром из его школы человек восемнадцать были уже лауреатами.

Не глядя, Доник подвинул к себе листок бумаги, брошенный на столе Катькой, и принялся выписывать из Моранди - для себя, потому что знал, если выпишешь - лучше запоминается.

Откладывая ручку, он заметил, что по рассеянности снова взял Катькину ручку. Он отбросил ее как маленькую гадюку и тут вспомнил, что собирался засветло обследовать место высадки пришельцев.

Он поднялся, проходя мимо сидевшей перед зеркалам среди своих сокровищ Катьки, протянул ей ручку и сказал:

- Не разбрасывайся.

- Ты что! - возмутилась Катька. - Зачем в сумку лазил?

- Я не лазил, - сказал Доник и поспешил прочь, чтобы не тратить время на перебранку.

- Только ненадолго, - сказала вслед бабушка, - скоро обедать.

Барбос увязался было за Доником, но Доник его не взял.

- Машин много, - сказал он коту, - задавят еще тебя.

Барбос смотрел на него так выразительно, что Доник пошутил:

- Я буду осторожен. И если мне предложат улететь на Альдебаран, я категорически откажусь.

При дневном свете сквер казался совсем другим. Куда меньше - мельче.

Трава уже пожухла, и листва тополей стала почти серой - во всем чувствовалась осень. Сквер был неухоженным, хотя сюда многие ходили утром на обеих лавочках сидели мамаши и бабки с колясками, а вечером сюда приходили собачники или любители распить. Мать уверяла, что когда-то сюда ходили целоваться - но Доник такого не застал.

Доник сразу прошел на то место, где погиб космический корабль - он думал, что какой-то след останется - примятая или выгоревшая трава.

Нет, ничего такого не было. Через поляну по траве шел ежик, спокойно шел, не таясь. Еще год назад Доник обязательно бы поймал ежика, притащил бы домой. А сейчас он только сказал ему:

- Шел бы куда подальше, попадешься малышам, замучают.

Он взял ежика, который вместо того, чтобы свернуться, спокойно лежал теплым животом на ладони и смотрел на Доника, и отнес его к густым кустам. Там отпустил. И подумал - какой красивый ежик! Вот вроде был глупое существо - колючки растут из спины, ноги короткие, а все равно красивый.