Книга теней

Он попытался понять, что произошло, и тут сообразил, что вибрирует его собственный посох.

Какого дьявола, решил чародей, занявшись расшифровкой наложенного на посох заклятия. Лучшего способа сконцентрироваться не существует. Так, вот розовая нить - начало заклинания... проходит сквозь узор-ловушку... И тут он зацепил другую нить, отозвавшуюся звуком в нужной тональности. Инеррен почувствовал, что ответ лежит где-то в том направлении.

Нет-нет, не ответ, не ключ к заклинанию. Ответ на его собственную проблему!

Осторожно пройдя вдоль линии, чародей внезапно ощутил себя совершенно в ином месте.

Куб из золота и хрусталя медленно вращался над мраморным полом. Огромная комната была обязана своим происхождением пьяному кошмару свихнувшегося зодчего - за исключением висящего в воздухе куба, ни единого прямого угла (и даже прямой линии) в ней не было.

Туманные образы на мерцающих стенах Инеррен предпочел не рассматривать, зная за собой способность слишком увлекаться картинами, переводя в них часть собственного разума и наблюдая со стороны как их, так и себя самого. Один раз он уже сходил с ума и вовсе не стремился повторить этот опыт.

На потолке возникла надпись: "Безумный Оракул".

"Великолепно,- иронически усмехнулся чародей.- И каков же ответ на мой вопрос? Где та сила, что способна одолеть Хаос?"

Коснувшись куба, он услышал:

Что выше всех и вся во всей Вселенной?

Что больше Силы и главней, чем Власть?

Что лучше Знанья и верней Уменья?

Пред чем, скажи, должно все это пасть?

Та Сила, что другие с трона свергнет,

Та Власть, что неподвластна остальным,

Те знанья и уменья, что и Время

Развеют, словно пыль, туман и дым.

Единственное, что превыше славы,

Богатства, честолюбия и слов.

То, что считают многие забавой,

Не зная истины. И имя ей - Любовь.

Она сильнее смерти или жизни,

Она дает забвенье и покой,

Она бросает в муки и сомненья,

Играя чувствами, а часто - и Судьбой.

И тот, кто с этой силой не встречался,

Не знал еще, что значит слово "страсть"

Такой спокойно может распрощаться

С надеждой получить любую власть.

Любовь имеет много смыслов разных,

И все они - одно, одно для всех;

Она для многих, словно Смерть, опасна

Однако Смерти нет. Есть неуспех.

И неудача часто хуже Смерти...

Так думают влюбленные порой,

Они как перепуганные дети

Но время движется, и вновь за той игрой

Сошлись Она и Он. И нет причины,

Которой бы поверили они,

Чтобы избегнуть гибельной пучины...

Ведь что для них преданья старины?

Сгорая в бездне страсти и желаний,

Они сжигают собственную жизнь;

Не ведая времен и расстояний,

Пируют двое в миг последних тризн.

А после? Охлажденье и расплата...

Но юные не видят наперед

Конца Любви. Сейчас же - горы злата

Он отдает за краткий взгляд Ее...

И все, что во Вселенной есть, поэты

Не могут описать их сладких мук

Они друг другом сыты и согреты,

Их разговор - одно касанье рук.

Нет вечных сил. Любовь - не исключенье,

Она пройдет, оставив яркий след;

И стал тот след причиной появленья

Того, что носит имя "человек"...

"Прекрасное произведение, - согласился Инеррен. - Только мне-то что до него? Какое отношение имеет Любовь..."

Он оборвал себя на полуслове. Конечно!!!

ЭПИЛОГ

- Итак, господин судья, - завершал Мандор полуторачасовую речь, в которой обрисовал Повелителя Теней как закоренелого преступника и сотрясателя основ Хаоса, - изложенные выше события говорят сами за себя. Вам остается лишь вынести приговор, соответствующий тяжести проступков.

- С моей точки зрения, все действительно завершено, - наклонил голову Сухэ.

В отличие от Мандора и прочих присутствующих, демоническая внешность которых была такой, словно они присутствовали на приеме у самого Короля Хаоса, судья почему-то избрал невзрачную человеческую личину с коротко подстриженными седыми волосами, а облачение его - старый желтый кафтан с затертыми пятнами от каких-то странных составов - наводило скорее на мысль о некоем лабораторном эксперименте.

- Однако никогда не следует пренебрегать законом - пусть даже мы и в Хаосе. - Он позволил себе небольшую шутку. Присутствующие вежливо засмеялись. - Подсудимый, вам предоставляется право высказаться.

Инеррен медленно поднялся и краем глаза уловил подбадривающий знак Айры. Он кивнул в ответ. Перед мысленным взором чародея пробежала вся прошлая жизнь, все ее радости и невзгоды.

Вкладывая в слова весь резерв своей силы, он начал говорить. Не руническим стихом-заклинанием, не Высоким Слогом барда - это было небывалой смесью невозможных стилей.

Судьба имеет силу - и законы,

Чтоб власть свою обосновать потом;

Пред ней равны и нищие, и воины,

И короли. Но дело тут в другом:

Судьба свои права не уступает

И никому, по правде говоря,

Они и даром не нужны: едва ли

Способен кто-нибудь их разобрать.

И вечно человек - "Венец Творенья"

Стремится заявить, что он свою

Судьбу творит без всяких принуждений,

Тем отрицая Вечную Игру.

Как маг, я понимал свою ошибку;

Но человек во мне живет всегда

И только иронической улыбкой

Встречал он аргументы о Богах,

О Долге, о Стремленье и Порядке,

О Хаосе и Темной Стороне...

Он будет жить всегда - тайком, украдкой,

Отрывками - но он всегда во мне.

Как можете вы ждать от человека,

Упрямого творения Судьбы.

Разумных черт, коль разума в нем нету,

А есть лишь жажда странствий и мечты?

Как можно называть закон всеобщим,

Коль он основан лишь на вас самих?

Возможно ль по нему признать виновным

Того, кто не изведал дней былых?

Я - человек; и маг, во мне живущий,

Рискует больше, чем любой игрок:

Он полагается на Прихоть и на Случай,

Не одолев свой собственный порог.

Чем может заплатить уже убитый?

Лишиться жизни? Так ее уж нет.

Волшебной силы? Двери все открыты,

И медленно идет его конец.

Еще до первой фразы Прокурора,

Еще до обвинения - вердикт

Был вынесен. Он для меня не новость;