Призрак идет по Земле (второй вариант)

Oлесь Бердник

ПРИЗРАК ИДЕТ ПО ЗЕМЛЕ

ПРОЛОГ

Педро вышел из хижины, остановился на скалистом берегу. Долго смотрел на безбрежный океан, словно прислушивался к его дыханию. Водная гладь сверкала призрачными искрами, манила к себе. Казалось, там, за этим зыбким, эфемерным сиянием, творится небывалое, тайное.

Как жаль оставлять этот скалистый остров, бедную отцовскую хижину, суровый быт рыбаков! Именно здесь, среди простых сердечных людей, рождались в нем лучшие мысли, светлые чувства. А ныне призывает его далекий человеческий муравейник, грохочущий ад. Там тонкие чувства, необычные мысли кажутся иллюзорными, нереальными, заменяются жутким ритмом машинного бесчеловечного бытия.

Но это необходимо. Надо ехать. Окончить университет, а затем искать иные пути, чтобы они пролегли рядом с дорогами этих родных, безропотных, суровых людей, не ведающих о том, что они держат на плечах своих страшную тяжесть мира…

За спиной Педро послышалось покашливание, тихие шаги.

— Отец, это ты?

— Да, Педро, сынок… Любуешься океаном?

— Не хочется уезжать, отец.

— Знаю. Но мал наш остров для тебя. Лети, сынок, в иные края. И не забывай нас. Тут встретишь всегда радость. И любовь… Устанешь — приходи отдохнуть. Не станет меня — даже скала эта утешит тебя.

— Не говори так, отец. Ты должен еще долго жить. Я окончу учебу, буду работать, заберу тебя к себе. Ты должен изведать иную жизнь.

Старик ласково смотрел на вдохновенные, сверкающие глаза сына, на его бронзовое, мужественное лицо, тайно любуясь им. Покачав головой, сказал:

— Нет, сынок, не надо обманываться. Знаю — скоро уйду. Но ты не печалься. И еще… Давно хотел я тебе открыть большую тайну, но… не осмеливался.

— У тебя есть тайна, отец? — улыбнулся Педро.

— Да, сынок. Не знаю, как примешь ты ее. Но я обязан открыть эту тайну. Быть может, это поможет тебе найти новый путь. Кто знает…

— Отец, ты меня заинтриговал!

— Я не отец тебе, Педро!

— Ты шутишь? — вспыхнул юноша.

На темно-коричневом лице старого рыбака появилась добрая, грустная улыбка.

— Разве можно шутить этим, сынок. Я правду сказал: я не родной отец тебе. Я только воспитал тебя… Погоди, не мешай мне все рассказать. Ведь я тоже волнуюсь… Так вот, на острове Боала, что рядом с нашим островом, когда-то началось большое строительство.

— На Чертовом острове? — удивился Педро.

— Да, потом его так назвали. Но слушай. Туда плыли корабли, летели самолеты. Там появились сооружения, вокруг плавали сторожевые катера. Но вдруг на острове раздался ужасный взрыв. В одно мгновение все было разрушено. Пылали строения, по волнам плыли немногие уцелевшие люди. Я спас несколько человек. Затем поплыл на своей лодке к острову, начал искать среди развалин. В одной из комнат я увидел ребенка лет двух. Я взял его и… воспитал.

— Это был я? — прошептал Педро.

— Да, сынок. Я тебе не говорил ничего, когда ты подрос. Так было лучше. Я сказал, что мама твоя погибла в море. Ты привык к этому, не думал. Но теперь это необходимо знать!

— Но кто же мои родители? — спросил пораженный Педро.

— Не знаю, — развел руками старый рыбак. — Никто не искал тебя. Видимо, они погибли.

— И ничего не осталось в развалинах? Никаких документов?

— Нет… Впрочем, погоди. Я подобрал в той же комнате на столе одну тетрадку. Там что-то записано.

— Она сохранилась?

— Да, сынок. Я сейчас найду…

Старик ушел в хижину. Педро остался на берегу, взволнованный, удивленный, захлестнутый лавиной новых чувств. Нет, он не надеялся найти настоящих родителей, тем более что настоящим всегда останется старый рыбак Себастьян. Но чудилось ему, что странная тайна, так внезапно открывшаяся ему, принесет неожиданные возможности.

Старик появился на пороге хижины, подал сыну старую тетрадь в матовом коричневом переплете.

— Не знаю, что это, о чем — ведь я не умею читать. Я даже забыл о ней, но сейчас вспомнил. Возьми, взгляни. Быть может, там что-то есть… А я уйду чинить сети. Если надо будет, позови, сынок. Но не забудь отдохнуть — завтра утром поплывем в порт.

— Хорошо, отец. Спасибо тебе!

Старик ушел. Педро бережно погладил старую обложку. Эту тетрадь, может быть, держал в своих руках отец. Его отец!.. Каков он? Кто? Что он делал там, на острове?

Педро сел на камне. Теплый ветер с океана ласкал лицо, шевелил волосы. Как все странно… Иногда внезапный, страшный смерч появляется на горизонте, врывается в селения, города, рушит строения, убивает людей. Не будет ли таким смерчем открытая тайна?

Пусть! Неведомое может быть и врагом, но надо идти навстречу ему.

Педро открыл тетрадь…

Часть первая. СКВОЗЬ ВРАТА СМЕРТИ

Моя родина Затланд.

Странное понятие — родина. Для всех она разная. Одному — это остров, где живут веселые рыбаки и бесшабашные, вечно танцующие девушки. Другому — синева океана или запах цветов.

Для меня родина неразрывна с памятью детства.

Бледное лицо матери. Оно не имеет четких очертаний, родное, нежное, будто легкий сон, лицо. Рано умерла она — жена рабочего, полунищая, вечная мученица.

Скоро прошли детские годы. Я подрастал.

Отец, оставшись вдовцом, совсем забыл обо мне. Он всегда был пьян и угрюм. Придя с работы, не интересовался, был ли я в школе, учил ли уроки, ел ли…

Мы жили на окраине Филтона, столицы. Столица!.. Она гордо стояла на берегу океана, грозно целясь в небо копьями небоскребов.

Я целые дни проводил на улице. Не буду подробно говорить об этом. Достаточно сказать, что скоро я уже научился пить, курить… и, наконец, красть! Да, я стал вором. Меня приняли в определенный «клан», научили своему «мастерству».

Мне везло. Не было случая, чтобы я попал в полицию. Воровское ремесло стало привычкой. И я не думал о другом пути.

Но судьба послала мне спасение.

До сих пор в памяти то чудесное утро…

Я посетил рынок на севере столицы. Там были давка, шум, неописуемая толкотня. В таких условиях легко было «работать». Обобрав несколько жертв, я направился к овощным рядам, чтобы купить фруктов. И остолбенел. Да, это было удивительно! Ничего подобного я не встречал. Рядом с крикливыми торговками стояла молодая девушка. Но какая девушка!

Она взглянула на меня, улыбнулась. Торговки зашептали, захихикали. Я ничего не слышал, не видел. Только ее глаза… Я стоял как заколдованный, не мог двинуться с места.

— Вот тебе и жених, Люси! — ехидно воскликнула соседка.

Кругом засмеялись. Девушка покраснела, сердито взглянув на меня. Я растерянно переступал с ноги на ногу, потом, оглядываясь, ушел прочь.

Но сердце мое пело. Что это было — я не знал. Чувствовал лишь одно — отныне в мою жизнь, в помыслы, в душу вошло что-то волнующее, великое, таинственное.

Люси! Ее зовут Люси! Имя это звучало музыкой, Люси! Надо встретиться с нею, говорить с нею, глядеть в ее синие глаза, звать ее по имени. Люси. Люси. Люси!..

Я забыл, зачем приехал на рынок, что хотел делать. Бездумно бродил в толпе, издалека поглядывая на высокую фигуру девушки. Только теперь я рассмотрел, что она продавала помидоры и морковь. Кто же она? Фермерша? Крестьянка? Где живет? Как узнать о ней?

Наступал вечер. Рынок опустел. Девушка собрала в корзины остатки овощей, медленно двинулась к остановке автобуса. Я заметил, как она, уходя, оглянулась вокруг. Или мне показалось? Вот ее глаза на секунду задержались на мне, и будто что-то остановилось горячим комком в груди.

Я не выдержал, бросился за ней, догнал. Люси обернулась, поставила корзины на землю и, серьезно глядя на меня, спросила:

— Почему вы идете за мной?

Она хотела выглядеть сердитой, но не могла. Может быть, мешал мой жалкий, виноватый вид. Девушка долго смотрела, молчала, потом в ее удивленных глазах появилась теплота.