Приглашение на вальс

Роберт Янг

Приглашение на вальс

Найденная им станция была построена до рождения ДеТойлиса и явно не в этом окраинном районе линзы Галактики. И тем не менее станция находилась здесь, обращаясь вокруг своей оси медленно и плавно, менее чем в сотне километров от носа патрульного корабля.

Для ДеТойлиса, человека двадцать пятого века, эта станция была подобием средневекового замка, внезапно представшего перед путником того времени. ДеТойлис находился в патрульном облете галактических окраин, где его целью было обнаружение цемпти - С-флуктуаций, которые иногда порождали фотонные штормы невиданной силы и противостоять которым родной мир ДеТойлиса пока что умел только предупрежденный заранее. Здесь, на окраине галактики, плотность расположения звезд становилась исчезающе низкой; здесь, почти под его локтем, зиял черный провал межгалактической пустоты, где на миллионы световых лет не было ничего, кроме бледного сияния бескрайней пустоты, простирающейся вплоть до трио облаков близлежащих галактик.

Станция, хотя и вращалась на фоне сияющего облака галактического скопления, была столь удалена от ближайшего светила, что сама воспринималась как полноправная звезда. Приборы слежения патрульного корабля сообщили, что станция движется по направлению к краю галактики, то ли по инерции, то ли все еще движимая собственными гипердвигателями, однажды снявшими станцию с орбиты и с тех пор, в постоянном или импульсном режиме, поддерживающими ее непрестанное продвижение в сторону беззвездного пространства. Словно в подтверждение длительности своего существования, станция несла на своем корпусе сетку шрамов, подтверждающих, что путешествие ее к границам галактики длится уже много веков. ДеТойлис не удивился, когда станция никак не отреагировала на его радио-призыв, но ощутил раздражение. По инструкции он теперь должен был приблизиться к станции, состыковаться с ней и исследовать - чего ему ужасно не хотелось делать. Что-то в облике станции - возможно странность ее конструкции - вызывало в нем чувство отвращения.

Он подлетел к станции ближе, и та выросла на его экранах. В настоящее время космические станции считались ненужной экстравагантностью, но так было не всегда. Перед открытием транс-перемещения Свейка, сделавшего возможным межзвездную экспансию, на материнском мире, Земле, были построены и выведены на орбиту тысячи таких устройств. Сначала станции были примитивными, но постепенно, по мере того как космические технологии развивались от периода детского сада к первому классу школы, конструкция орбитальных станций становилась все сложнее. В конце концов к процессу подключились частные компании, и в небесах начали появляться "старсиносы", "астрельсы", "салеттиты" и "старбарсы". Огромные и неуклюжие конструкции на современный взгляд - металлические замки, мало чем сочетающиеся со своим небесным окружением.

Когда станция заполнила собой экран полностью, ДеТойлис запрограммировал автопилот на поиск причала, затем вошел в причальный узел и состыковался. После этого надел скафандр. Прежде чем закрыть шкаф со снаряжением, он достал автоматическую отмычку, поскольку очень сомневался, что на станции будет кто-то, кто сможет впустить его внутрь.

Перед выходом он вооружился среднего радиуса действия резаком, но эта была стандартная процедура.

Станция была к нему так близко, что он видел на ее темном корпусе мириады отметин, оставленные удачливыми микрометеоритами. Нигде он не заметил шлюпок или катеров, и это был тревожный сигнал. Возможно, стоило перепрограммировать автопилот и срочно покинуть станцию. Но все его страхи оказались напрасными. На станции имелся сфинктерный шлюз Джеферсона, старого образца, состыковать с которым нос корабля автопилоту не составило труда. После того как загорелся посадочный сигнал, ДеТойлис прошел через внутренний и внешний шлюзы и вошел в шлюз станции. При помощи автоматической отмычки он миновал оба шлюза станции и без проблем вошел во внутренний коридор. Здесь обнаружил, что находится в коридоре, покрытом пурпурными коврами и залитом красноватым светом. Откуда-то издалека доносилась музыка.

Красноватый свет не имел определенного источника и словно бы изливался из стен и потолка, которые были того же пурпурного цвета, что и ковер. Но ДеТойлис был достаточно опытен. Исторически сложилось так, что люди со времен материнского мира из-за известного фрейдистского противоречия стремились скрывать источники света и в убранстве помещений обращались к стилю, взятому со страниц темного прошлого. Что касается музыки, то это безусловно была запись, включавшаяся, вместе со светом, при открытии входного шлюза.

На инструментальной минипанели, установленной в шлеме прямо напротив его глаз, появилось указание на то, что воздух на станции вполне пригоден для дыхания, что температура на нормальном уровне и гравитация в два раза превышает уровень в патрульном катере. Он принял к сведению разнообразную информацию, о которой сообщило ему табло на щитке шлема и потяжелевшее тело. И тем не менее не стал снимать скафандр. Приборы его скафандра в любом случае не были полностью безошибочными и всезнающими, тем более что нужды снимать скафандр у него все равно не было.

Несмотря на музыку, нормальную температуру и воздух, ДеТойлис ни секунды не сомневался, что на станции, кроме него, нет ни одного живого существа. Он направился по коридору в сторону музыки. Красноватый свет придавал всему вид нереальный, сбивая его восприятие. Он услышал тихий гудящий звук и понял, что это включились старинные вентиляторы, принявшиеся прокачивать через систему очистки древний мертвый воздух, фильтруя его, обогащая кислородом, поступающим из скрытых гидропонных ферм. Как и большинство станций материнского мира, эта станция была полностью автономной.

Постепенно коридор перешел в просторное помещение - зал с балконами. С высокого потолка свешивалась вращающаяся люстра в форме решетчатой спиральной галактики. Свет падал от люстры, преломляясь на полу в кружение разноцветных пятен, погружающих все, в том числе и танцоров внизу, в оранжевый, желтый, зеленый, синий и фиолетовый вихрь прозрачной разноцветной метели. Глядя на пары танцоров, отмечая их точные классические движения и элегантные повороты, ДеТойлис понял, что музыка, под которую танцуют - это вальс, исполненный века и века назад, до того как сам он был рожден; музыка, воскресшая, как и само это помещение, с тем, чтобы приветствовать посланца цивилизации, где искусство атрофировалось и было забыто.

Танцоры, во всей своей кажущейся реальности, были не более чем проекциями, излучаемыми вместе с музыкой из аудио-визуальных банков записей, скрытых в стенах. Возможно, что танцоры были записаны именно под музыку этого вальса и теперь дополняли друг друга. Некоторые из танцоров несомненно были призраками тех мертвецов, что сидели за окружающими танцевальную площадку столиками и наблюдали за вальсом.

Но не все мертвые "наблюдали". Некоторые их них ссыпались на пол грудами сухих костей. Другие наклонились вперед и лежали черепами на столе, охватив фалангами пальцев ножки пустых бокалов.

Большая часть столиков пустовала.

ДеТойлис поднял глаза на балконы, окружающие зал, к дверям, открывающимся к балконам. При мысли о том, что он может обнаружить за этими слепыми панелями, патрульный содрогнулся.

Вальс закончился и танцоры исчезли с танцевальной площадки. Немедленно после этого начался новый раунд, и новые танцоры - а возможно, те же самые - появились в зале. Охваченный отвращением, он рассматривал фантасмагорию перед собой, ощущая противоречивость охвативших его чувств. Женщины - в основном, девушки - все были лет около двадцати или чуть больше. Их светлые бледные платья украшены очаровательными декольте; волосы убраны в гротескные прически; лица уродливы от слоев косметики. Мужчины были разного возраста: юные, пожилые, среднего возраста. Все в официальных костюмах: темные фраки, темные галстуки, темные туфли.