Магуари

Сергей Александрович Калашников

Магуари

Глава 1

Дик приоткрыл глаза. Да, действительно, что-то не так. Вернее всё. Он не в своей каюте, а в совершенно ином помещении, просторном и с голыми стенами. И не к корабельной койке привязан страховочными ремнями, а прямо к полу притянут эластичным жгутом. Но, похоже, всё еще на корабле, во всяком случае, невесомость в наличии. Скудное дежурное освещение позволяет осмотреть все шесть переборок, ограничивающие заключающий его объем.

Две из них плоские и параллельные друг другу. То, что к одной из них он прикреплен, позволяет заключить, что это пол. Соответственно, противоположная — потолок. В обеих отсутствуют двери или скобы для хватания при передвижении в невесомости. Только через равные промежутки расположены своеобразные "уши", на манер полусферических углублений с перемычкой заподлицо с плоскостью поверхности. Хочешь — карабином хватайся, или крючком, или веревку вяжи, ну и пальцем тоже можно зацепиться. В общем, нарочно сделано для крепления груза, причем вровень с плоскостью, чтобы не мешало ходить, когда корабль идет с ускорением и в нем нормальное тяготение.

Еще одна стена для наблюдателя цилиндрически вогнутая и тоже без окон и дверей, явно примыкает к наружной обшивке и повторяет её форму. Слой ничем не облицованной теплоизоляции заметно отличает её от всех остальных, металлических. Напротив — выпуклая переборка с большой дверью на герметичных запорах определенно отделяет отсек от центрального ствола. Еще две стены расходятся от центра к периметру под углом, вырезающим сектор в восьмую часть окружности. В них — тоже герметичные двери.

Впрочем, зачем гадать? Рядом с каждой — план корабля, где все помещения пронумерованы и все люки обозначены.

Выбравшись из под резинового жгута, Дик подплыл к двери центрального ствола и убедился, что он в кладовой номер семь, почти точно в центре корабля. Сама дверь заблокирована, а переговорное устройство не работает. Ну вот, теперь кое-что ясно и можно посоображать, что с ним произошло.

Итак, он заперт. Его, сонного, принесли сюда из каюты и, подложив надувной тюфячок, притянули к полу, чтобы не улетал в невесомости. Поскольку при этом он не проснулся, значит, был усыплен. Кому и зачем это понадобилось? Невольно пришла в голову мысль о пиратах. Он отогнал ее прочь, но ничего другого в голову не приходило. Чушь какая-то.

Он возвращался с Зарады с олимпиады по прикладной биологии, где занял совсем неплохое одиннадцатое место. Двенадцать лет достаточный возраст, чтобы обойтись в дороге без сопровождающего, тем более что устроители и встретили, и проводили до самого трапа. И вот, за сутки до прибытия на место, он, как обычно, отправился вечером в свою каюту и улегся спать.

Может быть, он заболел и его изолировали? Но на корабле есть медицинский отсек, приспособленный для этих целей лучше, чем кладовая. Да и болезненных симптомов он в себе не замечает. Нет, цель иная. Дик вернулся к мысли о пиратах.

Захват космического корабля нападением извне — дело дохлое. Уничтожить, это запросто. Но лишить судно подвижности и проникнуть в него вопреки воле экипажа можно, только нанеся ему повреждения, исключающие его дальнейшее использование и уничтожив при этом почти весь экипаж. Тут было явно не то. Ведь совсем другое дело, если захватчики действуют в сговоре с кем-то из членов экипажа.

Тогда можно, подбросив нужный химикат в вентиляционную систему, усыпить пассажиров и подвахтенных, обезвредить несогласных — и корабль твой. И лучше всего, когда этой операцией руководит сам капитан. Вот, только, зачем это ему надо? Такое имеет смысл, если ценность груза или возможный выкуп за кого-нибудь из пассажиров существенно превосходят стоимость корабля.

Начнем с пассажиров. Он сам сирота, воспитанник приюта. Родни у него нет, следовательно, не он объект похищения. Кроме него этим рейсом летела только бригада подрывников. Славные ребята, но на толстосумов непохожие. Значит груз. Что можно везти с Зарады? Обычно — это растительное сырье для фармацевтов. И, в том числе, возможно, наркотическое. Пожалуй, здесь и собака зарыта.

Итак, кто-то из членов команды позарился на большой куш, захватил судно и ведет его сейчас на место встречи с покупателем. Пассажиры и несогласные члены команды наверняка уничтожены, а зачем понадобился он? Возможно, его хотят использовать в качестве слуги. Только не здесь, и не сейчас, а в укромном месте, где у пиратов притон или база. Неважно, как они называют свое убежище. Ведь должно быть что-то в этом роде. А все остальные на роль пленника не годятся. Сильные мужчины, и весьма решительные.

Поразмыслив маленько о возможных иных сценариях развития событий, Дик не смог связать больше ни одной картины, в которую улеглись бы известные ему обстоятельства. Похоже, ему действительно уготована судьба слуги и полурабское положение. Хотя, кто сказал "полу"?

Дик еще раз осмотрелся. Ага, он еще не проверил двери в смежные кладовые. Ну, это поправимо. Один из люков оказался блокирован, зато второй открылся совершенно свободно. Соседнее помещение было загружено деревянными крашеными ящиками, сумками, ранцами, бухтами провода и мешками. Краткий осмотр позволил заключить, что это имущество подрывников. И взрывчатка, и запалы, и множество разнообразного инструмента, необходимого при кочевой жизни. Нашлись и справочники и буквари по специальности. Остальные выходы из этого отсека тоже оказались заперты.

Колебания не заняли много времени, а педантизм производителей взрывчатых веществ, снабдивших все ящики вкладышами с подробными инструкциями, сильно облегчил дело. Через пару часов Дик забрался на свой тюфяк и приступил к самому ненавистному этапу затеянной комбинации. К ожиданию.

Хотелось есть, пить и совсем наоборот, что значительно хуже. Однако его терпение вскоре было вознаграждено. Послышались звуки, свидетельствующие о попытке открыть дверь, ведущую в центральный ствол. Потом зажегся индикатор на телекамере, и ожило переговорное устройство.

— Родион Желтый, разблокируйте люк, — раздался голос капитана. Дик показал объективу коробочку с нажатой и удерживаемой пальцем кнопкой и спокойно произнес:

— Если я отпущу эту кнопку, взрывчатка в кладовой номер шесть сдетонирует, — это новое для себя слово он выговорил очень вкусно, — во избежание вышеназванного, Вам надлежит высадить меня на обитаемой планете. Можно в ненаселенной местности. А сейчас будьте любезны доставить мне еду, питье и горшок. Дверь будет открыта, но приближаться ко мне не следует.

Догадливость капитана превзошла даже самые смелые ожидания. Ни препирательств, ни даже торга, не последовало. "Хорошо", — было все, что последовало в ответ. А через сутки голос из динамика предупредил о том, что начинается посадка и следует приготовиться к перегрузкам.

Двигатели затихли, а вес остался. Сели. Дик навьючил на себя заранее приготовленный ранец, открыл дверь и по скобам центрального ствола спустился к выходному люку. Сильно мешала адская машинка с нажатой кнопкой и груз за спиной, но спешить было некуда. Выглянул наружу. Неприглядная картина то ли ранней весны, то ли поздней осени. Местность низменная, равнинная, поросшая редколесьем. Кругом болотца или озерца. Невдалеке начинаются холмы, а за ними и горы виднеются. Невысокие, с плавными очертаниями, лесистые. И никаких признаков человеческого жилья.

Дик спустился на грунт по веревочной лестнице (еще один акробатический этюд с использованием одной руки), и пошел к ближайшему холму. Метров через триста оглянулся. Кто-то смотрел ему вслед из раскрытого люка. Ну и, пожалуйста. А корабль выглядел как жалкий обрубок, наклонно торчащий из болотины. Консоли с двигателями, на гондолы которых он опирался, наполовину погрузились в почву вместе с кормовой частью корпуса. Грузовые отсеки на внешних подвесках отсутствовали совершенно. Носовая часть, где располагались пассажирские каюты, тоже куда-то подевалась.