Пастырь (СИ)

Саломатин Михаил

Пастырь

Видя толпы народа, Он

сжалился над ними, что они

были изнурены и рассеяны, как

овцы, не имеющие пастыря.

Мф 9:36

Мело так, словно вьюга, ожесточенная местью, задумала убить путника; она взбила воздух в снежную пену, её бездонное дыхание свистело и шипело, возвещая на тысячи шагов вокруг злую волю. Другому и в голову бы не пришло бороться со стихией, рискуя погибнуть, растворившись в снежном потоке, но Мес бросал вызов природе и самому себе. Идти против бури для него значило испытать себя на прочность, и каждый глоток студёного воздуха придавал ему сил. Он правил снегоходом с нартами, скользя вверх по реке на север, и, хотя борьба со стихией вдохновляла его, в душе ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Он ждал, что выйдет солнце, и над горизонтом покажется дымный след, который оставляет за собой человек, где бы он ни был.

Вдруг из снежной пены появилась невысокая фигура и тут же рухнула ничком, едва не задев снегоход. Путник испугался, что кого-то убил. Он соскочил со снегохода, перевернул тело и увидел истощенное лицо девушки. Её щёки ввалились, кожа плотно обтянула скулы, но из носа шел легкий пар. Слава Богу! Почерневшие губы навели на мысль, что это не обычный голод. Мес раздвинул их и невольно отшатнулся: оставшиеся зубы едва держались в гниющем рту. Путник отвез девушку к берегу, укрыл от ветра под соснами и развёл костёр из собранного в лесу валежника. Затем он приготовил отвар шиповника и стал потихоньку поить им несчастную. Она очнулась, её мышцы из последних сил сжались, а глаза округлились.

- Бедняга... Я не причиню тебе зла, - успокоил её Мес.

Девушка моргнула. Кроме испуга, в её глазах прятался слабый огонёк надежды. Через минуту она уснула, бессильная удержать сознание. Он просидел с ней, пока буря не утихла.

Вышло солнце, и мир разделился на два царства: белого и голубого, ели на берегах сплошь укрылись снегом и превратились в сугробы, ослепительно сияло солнце. Мес почувствовал, как щиплет лицо, и плюнул для пробы: плевок превратился в ледяную пулю и оставил в снеге дыру. Путник взыграл духом. Холод бодрил его и придавал силы, не давая размякнуть в неге.

Мес уложил девушку на нартах, укутав в доху, и путники заскользили по ледяной груди реки. Снегоход то и дело застревал, и раскаленный усилиями мотор вынуждал останавливаться и ждать, пока он остынет. Месу не терпелось найти селение этой девушки. Она бы не смогла уйти далеко. Они проехали около четверти часа, и река свернула на запад, чтобы, минуя вершины вгрызавшихся в небо гор, пробраться дальше на север - а деревни все не было. Девушка очнулась, забормотав. "Как она там оказалась? В метель!" - думал Мес.

Через полчаса, в излучине путник увидел тропу спускающуюся к реке, гибкую, словно хребет доисторического чудовища, которое застыло здесь, утоляя жажду. За холмом вился слабый дымок. Мес обрадовался, утопил рычаг газа, но измотанный мотор замолчал. Путник решил, что в надвигающихся сумерках не сможет разобраться с поломкой, да и всё равно, на снегоходе не забраться по тропе. Тогда он, взвалив девушку на спину, поднялся наверх.

Крошечное поселение едва ли можно было назвать деревней - покосившееся здание из белого кирпича хмурым надзирателем уставилось на семейку деревянных хижин, а забитые досками окна придавали ему вид ослепленного монстра. Каждый дом в маленькой деревне огораживался забором. Мес, тяжело дыша, подошёл к большому дому с высоким крыльцом, из трубы которого валил дым.

- Откройте! - барабанил он, и с каждым прикосновением вспотевшие пальцы клеились к металлической двери. Тогда он стал пинать дверь ногой.

Послышались шаги, и через полминуты скрипнули петли. В проем высунулся мужчина с рябым лицом и хлипкой бородой и уставился на девушку. В руках он держал ружьё. Возможно, в последний раз оно поразило свою жертву много лет назад, но проверять не хотелось.

-Убирайся! - проворчал хозяин.

За долгие годы путешествий по тайге Мес перестал обижаться на грубости поселенцев. Катастрофа изменила людей, сделала их недоверчивыми и напуганными. Однажды встретив каких-нибудь уродов в лесу, навсегда потеряешь доверие к людям.

- Эта девушка не из вашей деревни? Я нашёл её в часе...

Рябой передернул затвор и навел дуло на гостя.

- Чего не ясно? Проваливай! Лучше брось её где-нибудь, а не то сдохнете оба! - он рассмотрел задыхающегося гостя и его потрескавшиеся на ветру губы. - Да вы и так кончены, даже жаль тратить патроны. Вали уже!

Мес был вынужден вернуться к нартам, стараясь не давать волю гневу.

Весь этот путь туда и обратно он нес девушку и совершенно вымотался, а когда, наконец, положил, почувствовал приятное расслабление в мышцах, сулившее глубокий сон. К тому времени совсем стемнело. Мес поставил палатку и нодью, перекусил вяленой лососиной с сухарями. Девушка по-прежнему спала. Её высушенное лицо казалось мертвым, но Мес убедился, приблизив палец к губам, что она дышит. Путник был уверен, что мужчина знал её, настолько редко теперь встречались поселения людей. "Он принял болезнь за проклятие, - рассуждал Мес, - при этом сам он не выглядел голодным. Будто её специально морили голодом..." Люди по-разному спасались от цинги: выращивали овощи, хотя бы картофель, или варили отвары из ягод. Знания о недуге со временем терялись, но установленный из поколения в поколение образ жизни оберегал.

Мес взялся за книгу. Хотя он знал её наизусть, всё равно неизменно читал перед сном. Ритуал чтения успокаивал. Книга раскрывала тайны безнадежно забытого прошлого. Частичка истории, не менее таинственной, чем будущее, рассказывала о смысле жизни, без неё путник бесцельно скитался бы по бескрайним заснеженным лесам. Мес сам не заметил, как уснул.

Наутро девушке стало лучше. Проснувшись, Мес увидел, как она сидит рядом, обняв коленки. Он полез в сумку за лососиной.

- Пожуй пока это. Или лучше держи во рту, пока не растает. А я разогрею отвар, - сказал он, передав ей ломтики.

Девушка взяла еду, но прежде, чем есть, спросила:

- Ты меня вылечил. Как? Ты целитель?

Мес удивился, услышав её голос, совсем тонкий и нежный. Такому голосу хочется отвечать только самые милые слова. Она подвинулась ближе, и Мес лучше разглядел лицо, настолько тощее, что больно было смотреть. На шее у неё висело ожерелье из красных и синих камней.

- Я мог помочь тебе, почему бы этого не сделать? Каждый достоин помощи.

- В моей деревне все решили, что я проклята. Когда началась метель, Крал пришёл ко мне, вытолкал из дома и велел убираться.

Так вот что случилось! Этот Крал - бездушная скотина.

- Ты заболела цингой, такое случается от голода.

Она будто что-то поняла и кивнула.

- Мы жили с Ио вдвоём, детей у нас не было. Крал хотел, чтобы я жила с ним. Он главный в деревне, потому что у него одного есть ружьё. Он решает, когда другим идти на охоту или ловить рыбу. Он хотел забрать меня у Ио, а я не пошла. Однажды Ио не вернулся с охоты, и Крал звал меня снова, а я все равно не пришла к нему, даже когда еды совсем не осталось.

Меса поразила твердость воли внутри слабого тела. Удивительно, откуда она там? Эту девушку никто не воспитывал, она выброшена в жизнь так же как и рябой, но у неё есть стержень, а у него нет. Почему?

- Ио был твоим другом?

Девушка смотрела вниз, сжимая кулачки.

- Братом. Он единственный не боялся Крала, - она очень гордилась этим.

- Послушай, - вкрадчиво начал Мес. - У каждого хорошего человека есть душа, которая после смерти попадает в мир, где нет боли и голода и всегда тепло. Я думаю, душа твоего брата теперь там.

- Откуда ты знаешь про тот мир?

- Я чувствую его присутствие.

Девушка недоверчиво посмотрела вокруг.