Выход?

Фильчаков Владимир

Выход?

- Снято! - сказал голос. - Всем спасибо.

Свет померк, остались только дежурные лампы. Кто вздохнул, кто закашлялся, кто проворчал что-то насчет каторжной работы. Вадим на ощупь выбрался из лабиринта декораций, присел на шаткий табурет.

- Слушай, Вадька, - раздался рядом голос Мироныча. - Вот ты скажи мне: неужели Россия стала насквозь криминальной страной?

Вадим поднял голову и посмотрел на Мироныча. Было сумеречно, и глаза еще не привыкли к полумраку, поэтому он не разглядел его как следует, но и так знал, что тот пожилой, лысый, маленького роста, с необычайно подвижным морщинистым лицом землистого цвета.

- Почему насквозь? - нехотя ответил Вадим, глядя, как Мироныч основательно усаживается на пустой ящик, разминает сигарету и закуривает.

- Насквозь, Вадя, насквозь. - Мироныч выпустил дым поверх головы Вадима. - Сужу по сериалам. Что сейчас снимают? Детективы, боевики и... эээ... а что еще снимают?

- Хм, - Вадим задумался. - Комиксы. Пожалуй, больше ничего.

- Ну вот, я и говорю! - Мироныч взмахнул рукой, прочертив в полумраке метеорный след.

- Но это же не значит, что Россия стала насквозь криминальной страной!

- Ну-ка, ну-ка! - Мироныч оживился и подался вперед. - И из чего же это следует?

- Да не из чего, - смутился Вадим. - Мало ли что снимают. Что смотрят, то и снимают. Коммерция.

- Коммерция, - задумчиво повторил Мироныч, щурясь от дыма. - Это тебе Режиссер сказал?

- Мироныч! - Вадим укоризненно покачал головой. - А то вы не знаете, что Режиссер ни с кем не разговаривает. А, это у вас шутка такая?

- Шутка, Вадя, шутка. Значит, ты сам до этой мысли додумался?

- Слушай, Мироныч, вы что, меня за идиота считаете? Не такая уж это великая мысль, чтобы до нее нельзя было додуматься самостоятельно, без всякого Режиссера.

Мироныч усмехнулся:

- Ладно, что ты кипятишься. Это я опять пошутил.

- Мальчики, дайте-ка сигаретку, - послышался голос Маши Строевой.

Вадим повернулся и прямо перед глазами увидел короткую юбку и толстые ноги. Выше колыхался огромный бюст, едва скрываемый микроскопическим топиком, еще выше - голова с прической "конский хвост" из крашеных под блондинку волос.

- Не курю я, - с тоской ответил Вадим.

Мироныч угостил Машу сигаретой, поднес спичку.

- Что вы тут про Режиссера говорили? - Маша пытливо заглянула каждому в глаза.

- Ничего не говорили, - со вздохом сказал Вадим.

- Как ничего, когда я слышала? Говорили, говорили! - Маша выпустила дым прямо в лицо Вадиму, тот поморщился, задержал дыхание. - Вот скажу Режиссеру, что вы тут про него ябедничаете, он вам...

- Маша, стара шутка! - перебил ее Мироныч. - Не смешно уже.

Маша выудила из полумрака ящик, уселась на него, вызывающе закинув ногу на ногу, демонстрируя свои пышные бедра. Ящик задавленно скрипнул, но выдержал.

- Никаких шуток! - она смотрела серьезно. - Мне Режиссер вчера сказал...

- Маша! - укоризненно протянул Мироныч. - Ты же не дура. И нас дураками не считай.

- Да ладно вам! - Маша отвернулась. - Уж и повыпендриваться нельзя.

Вадим вздохнул, подумал о том, что ей бы лучше выпендриваться в другом месте, но ничего не сказал.

- А я видела Режиссера! - раздался голос.

Все повернули головы и увидели Милочку Ревунову, тонкую, стройную, в брючках, обтягивающих красивую попку, с лицом не от мира сего.

- А, малохольная, - бросила в сторону Маша.

- Видела, видела! - Милочка сжала кулачки, на глазах у нее появились слезы, Вадим отчетливо заметил их в свете тусклых ламп под потолком, - глаза уже привыкли к полумраку. - Вы никто не видели, а я видела.

- А снежного человека ты не видела? - брякнула Маша, окутывая Милочку клубом дыма.

- Снежного человека не видела! А Режиссера - видела! - упрямо заявила та. - Да не ты ли тут только что уверяла, что тебе Режиссер что-то говорил?

Маша хмыкнула, тряхнула головой и покрутила пальцем у виска.

- Мда, больная тема, - сказал Мироныч. - Скоро мы все свихнемся от нее. А ведь мы еще и половины сериала не сняли. Да и существует ли он вообще - Режиссер?

- Как!? - Милочка повернулась к Миронычу всем телом. - Как же его может не быть! А кто же говорит: "Мотор, начали!"? И "Снято, всем спасибо"?

- На магнитофоне записано, - усмехнулся Вадим.

- На каком магнитофоне? - Милочка едва не плакала. - Где он, этот магнитофон? Ну, покажи, покажи! Не можешь показать? Ну и молчи тогда!

Вадим пожал плечами, огляделся. Они сидели кто на ящиках, кто на стопке досок на задворках декорации и вели никчемный разговор о Режиссере. К ним подошел Иван Бодряков, высокий и худой парень лет двадцати пяти, улыбнулся:

- Существование Режиссера недоказуемо!

- Равно как и его отсутствие! - тут же подхватил Мироныч, и они рассмеялись.

- Ну, вы еще Режиссера богом назовите! - сказал Вадим, качая головой.

- А что! - радостно осклабился Иван. - Это интересная мысль. А может так и есть - бог?

- Что значит отсутствие? - обиженно спросила Милочка. - А кто же тогда съемками управляет? Кто говорит: делай так и не делай этак?

- Сценарист! - сказал Иван и они с Миронычем опять рассмеялись.

- Какой такой Сценарист? - Милочка сделала большие глаза. - Это еще кто? Нет никакого Сценариста. Есть Режиссер, и он гений!

- Ага, гений! - Маша выпросила у Мироныча вторую сигарету и продолжала дымить, стряхивая пепел длинным красным ногтем. - Гениальнее него уже никого нету.

- Мила, а ты голос Режиссера слышала? - спросил Вадим. - Я вот не слышу. То есть голос, конечно, звучит, но не снаружи, а внутри, где-то вот здесь, в голове, - Вадим приложил руку к затылку.

Все загалдели, перебивая друг друга, и выяснилось, что голоса как такового никто, кроме, разумеется, Милочки, не слышал.

- Я слышала, я слышала! - повторяла Мила, но на нее не обращали внимания. - И самого Режиссера видела.

- Малохольная, - презрительно произнесла Маша, и раздавила окурок каблуком.

- Сама ты малохольная! - закричала Милочка и неожиданно вцепилась Маше в волосы. Они повалились на пол, пинаясь, шипя, выкрикивая черные ругательства.

Мужчины вскочили, расступились. Никто не полез разнимать. Вадим побежал к пожарному щиту, схватил ведро, ринулся в туалет, наполнил ведро холодной водой, прибежал обратно. Поздно. Девушки уже сидели далеко друг от друга, сдавленно ругались, рассматривали царапины.

- Достойное завершение трудового дня, - сказал Мироныч, указывая на ведро. - Жаль, что ты не успел, Вадя.

- Да уж, - поддакнул Иван. - Что-то они сегодня больно быстро закончили. Лишили нас интересного зрелища.

- Вот что бывает, когда на фильм берут непрофессиональных актрис, - Мироныч покачал головой, закурил очередную сигарету.

- Ты-то, профессионал! - огрызнулась Маша. - Молчал бы в тряпочку! Тряпочку дать?

- Вадим, дай-ка ведро! - Мироныч протянул руку, но Вадим ведра не дал, понес обратно.

Когда он вернулся, на задворках уже никого не было. Лампы под потолком, и так горевшие вполнакала, начали еще больше тускнеть.

Вадим заглянул в зал, где была смонтирована декорация. Там никого не было. Он прошел вглубь, сел на мягкий диван, посмотрел на Экран. В Экране тускло отражалась большая комната с книжными шкафами и фальшивыми книгами, низкий стол с бутафорскими фруктами в вазочке, диван, пара удобных кресел. Вадим встал, подошел к Экрану, положил руки на холодное стекло. Сколько раз он стоял вот так, пытаясь разглядеть, что там, за Экраном, светил фонариком, один раз даже воспользовался софитом, но так и не смог ничего увидеть.

- Что смотришь? - послышался голос. - Все равно ничего не увидишь.

Вадим нехотя обернулся, незаметно вздохнул. Это был Мироныч. Он подошел к стеклу, скосил глаза на Вадима.

- Разбить не пробовал? - Мироныч едва заметно улыбнулся. - Нет? Я пробовал. У декораторов есть кувалда. Размахнулся, долбанул...