Катастрофа в бухте Наруто

Такахаси Ясукуни

Катастрофа в бухте Наруто

Ясукуни Такахаси

Катастрофа в бухте Наруто

День выдался на редкость спокойный. Закончив обход морских глубин, патрульная подводная лодка начала всплытие.

На широком экране наружного телеглаза мелькали темные, тяжелые слои воды, и сквозь них слегка проступал контур острой носовой части лодки.

Глубиномер медленно сбрасывал метры. Вода на экране постепенно светлела, контур носовой части становился все более четким. Лодка теперь казалась густо-синей. Но цвет ее менялся по мере приближения к поверхности. Вот он стал ярко-голубым, потом зеленоватым.

Лодка походила на животное с защитной окраской.

Вода светлела все больше, и лодка, словно по волшебству, из зеленоватой стала темно-желтой, потом лимонной. Глубина теперь не превышала пятнадцати метров. Сюда уже проникал солнечный свет. Где-то наверху он колыхался на волнах и отбрасывал вниз причудливый узор. На корпусе лодки заиграли оранжевые блики.

И наконец, когда сверкающий колышущийся потолок раскололся на миллион осколков, лодка приобрела свой настоящий цвет, в волнах замелькал ее ярко-красный нос.

На экране отразились просторы бухты Наруто. После мрачных глубин этот светлый мир казался неправдоподобно прозрачным.

- Всплытие! - доложил рулевой Вадзи.

- Курс триста двадцать, полный вперед! - распорядился командир.

- Есть полный вперед! - отчеканил механик Хира.

Командир Киоки Фукэ был доволен. Он любил эти мгновения, когда лодка, меняя свой цвет, медленно всплывала, когда все части ее хорошо слаженного механизма работали четко и контрольные лампочки светились ровным светом, словно добрые глаза. На экране играли мелкие волны, прозрачно-зеленые, пронизанные лучами солнца. Стояла середина января, но краски были летние.

Командир переключил телеглаз на дальний обзор.

Справа возник светло-коричневый обрывистый берег острова Авадзи с черной пилой соснового бора. Слева - голубые горы, тянувшиеся от Сикоку-Токусима до Наруто, а в центре, в глубине узкого коридора, плотина, выкрашенная широкими красными и белыми полосами.

Экипаж лодки окрестил ее "парадной дверью".

Двадцать первый век изменил древний облик моря.

Когда была построена плотина, пролив Наруто превратился в бухту, а остров Авадзи слился с островом Сикоку. Теперь возвышенность Авадзи защищала с востока Внутреннее море.

Освещенная прямыми лучами солнца, красно-белая плотина высилась в центре экрана.

- Хороший денек, верно, Хира? - сказал Вадзи. - Метеорологи не подвели.

- Метеорологи? При чем тут они? Их наука все еще ходит в детских ботиночках.

- Да ладно тебе ворчать! Нельзя же отрицать, что сегодняшний день самый подходящий для старта лунной ракеты.

- Ш-ш! - Хира приложил палец к губам.

- Да включайте телевизор, я не возражаю, - улыбнулся командир.

На сегодня был назначен старт ракеты "Кагуя-18", снабжавшей японскую лунную базу.

Рулевой и механик знали, что командир ракеты Кида - давнишний соперник Фукэ.

Вадзи мог бы и промолчать. Но не это, а подчеркнутая деликатность Хиры задела капитана.

Когда-то Фукэ очень завидовал Киде, астронавту. Тот покорял космос, делал блестящую карьеру, о нем много говорили.

Они вместе учились на факультете космонавтики Объединенного института коммерческой навигации и после окончания стали командирами космических кораблей. Фукэ уже грезились звуки фанфар и приветственные возгласы, но произошло несчастье: авария во время учебного полета. Он лишился ноги и вынужден был перейти в морское ведомство, на подлодку.

В то время велись гигантские работы по осушению новых районов. С перекрытием четырех проливов Внутреннего моря открылись широкие перспективы для развития экономики страны. Здесь на новых землях предполагалось создать комплекс городов. Осуществление этого грандиозного замысла, разработка морских ресурсов решали проблему перенаселенности.

В обязанности командира подводной лодки входило охранять плотину, удерживающую воды бухты Наруто.

Да, Киоки Фукэ страдал ужасно. И только когда он понял, что освоение моря приносит не меньше практической пользы для человечества, чем покорение космоса, для него началась иная жизнь. Но даже и сейчас упоминание о Киде отзывалось в его сердце легким уколом...

И дело тут было уже не в карьере. Между ними встала любовь. Оба любили Акиру Рая. Хира знал об этом.

Однажды Фукэ сидел вдвоем с Акирой на холме, где раскинулся мандариновый сад, оставшийся от старых времен. Они смотрели на огромную равнину, залитую электрическим светом. Оттуда доносился грохот стройки. На светлом небе уже вырисовывались очертания нового города. Акира долго смотрела вдаль, потом вдруг, приблизившись к Фукэ, прошептала:

- Ты хороший парень, Фукэ. Я тебя очень уважаю, очень...

Эти слова врезались в его сердце, так же как и ночной пейзаж, полный мечты и надежды. Но в тот же вечер Акира объявила, что они хотят пожениться с Кидой...

- Старт назначен на 11:58, - сказал Фукэ, глядя на плотину, занимавшую теперь весь экран.

Никто ему не ответил. Слышалось лишь мерное гудение двигателей, похожее на жужжание пчел.

- Давайте пожелаем им счастливого пути, - продолжал Фукэ. Он говорил вполне искренне. - Я думаю, запасной телеприемник для наблюдения нам не понадобится, погода ведь отличная. Включайте приемник номер три.

- Есть! - тихо, но с нескрываемой радостью ответил Вадзи.

Фукэ вгляделся в "парадную дверь" плотины. Красно-белые полосы все так же ослепительно сияли, отражая солнечные лучи. Контрольные лампочки приборов горели ровным зеленым светом. Сила прилива, высота прилива, давление воды на подводную часть плотины, давление самой плотины на грунт - все это не внушало ни малейших опасений. Никаких угрожающих отклонений в температуре, в составе и течении воды тоже не было.

В памяти Фукэ всплыли строчки Броунинга: "Все прекрасно на этом свете..."

Однако было одно обстоятельство, которое постоянно тревожило командира. Он считал, что плотина построена не совсем правильно: через короткий пролив Кий до нее доходили волны Тихого океана. Благоразумнее было бы создать хотя бы в этом месте двойной заслон. Но к словам простого командира подводной лодки никто не хотел прислушаться. Даже коллеги и начальники Фукэ, в душе соглашавшиеся с ним, отмалчивались, когда он заводил разговор о двойной плотине. Не повезло человеку в жизни, вот он и придумывает разные штуки.

На старте стоял огромный космический корабль. В его сверкающем стальном корпусе отражалась холодная голубизна безоблачного январского неба...

- В эту минуту внимание всей Японии, или даже, правильнее сказать, всего мира, приковано к нашему кораблю, названному нежным именем "Кагуя-18" [Кагуя - принцесса из детской японской сказки]. Закончен последний технический осмотр корабля. Старт произойдет через пять минут. Всего через пять минут... - льется из репродуктора возбужденный голос диктора.

Телекамера показывает огромный космодром Бебуура, покрытый мелким белым песком. Вдали чернеют сосновые рощи.

- Следите за антенной над зданием главной диспетчерской, расположенной в трехстах метрах от корабля. Она соединена с электронно-счетным мозгом подземного контрольного пункта и передает распоряжения электронно-счетному мозгу корабля. Тончайшие приборы обеспечат кораблю возможность точно лечь на курс и совершить посадку на Луне в заданном месте. Смотрите! Со стороны диспетчерского пункта мчится открытая машина с сегодняшним героем, командиром корабля Кидой...

Фукэ напряженно смотрел на экран. Машина с Кидой приближалась. Давненько он его не видел.

Кида во весь рост стоял в открытой машине и махал рукой в сторону телекамеры. Он хорошо усвоил, как должен держаться герой...

Фукэ увидел Акиру. Она нисколько не изменилась за десять лет! Акира скромно улыбалась и прижимала руку к груди, приветствуя восторженных почитателей мужа.