Морок (СИ)

— Что-то лесорубы наши запропастились. — Прервал, наконец, молчание Зорин, убрав с неё глаза, и занявшись пересчётом клиньев. — Пора бы уже объявиться.

— Да уж, в самом деле… Что-то долго… — Произнесла Наташа, радуясь, что вышла из ступора. — Наверное, Ванька опять барагозит. Своими прикольчиками Олега отвлекает.

— Ванька у тебя отличный парень. И руки, где надо… И весёлый по жизни. Давно дружите?

— Третий год пошёл.

— Это хорошо. Значит, успели изучить друг друга. Серьёзно сойтись не думали? Ну, в смысле пожениться?

— Предложение с его стороны не поступало.

— А если бы поступило такое предложение… Каков был бы твой ответ? — Вадим вновь воткнул в неё исподлобный взгляд.

На этот раз, Наталья выдержала его, словно молниеотвод заземлила его взор, не давая ему развиться внутри себя. Сморгнула и перевела глаза на его плечи.

— Трудно так сразу ответить. — Наташа жеманно улыбнулась. — Ваня хороший… Умный, хоть и любит придуряться. Ну, не знаю… По большому счёту думаю, он заслужил себе в жёны, такую шикарную женщину как я!

Наталья картинно задрала нос, но тут, же прыснула и захихикала, сворачивая всё в шутку. Зорин сдержанно улыбнулся, глядя на неё.

— Зря смеёшься! Он действительно заслужил такую шикарную девушку как ты. Вы здорово подходите друг другу. Оба весёлые… Нарожаете весёлых ребятишек, и будет у вас весёлая семья!

— Спаси-и-бо!!! — Наташины губы сложились бантиком (верный признак вершины кокетства) — Сплю и вижу себя многодетной мамой. Рядом ест борщ, улыбающийся Климов, а под столом ползают в памперсах его мини-двойники. Картинка ещё та!

— А чем плоха картинка? Классическая семейная идиллия.

— Да уж идиллия… А сам-то ты, Вадим, что? Сусам? — Наталья перешла из обороны в наступление. — Агитируешь меня… Мол, как хорошо иметь семью, то да сё… А сам-то таковой и не обзавёлся?! А может у вас, капитан, девушки нет?

Пришла очередь Вадима краснеть и тушеваться, хотя смущение его длилось не более трёх секунд.

— С чего ты решила, что у меня никого нет? — Он вытащил на свет нож и отвлечённо, совершенно бесцельно начал бороздить пальцем по заточенной стали, вроде как зондируя остроту лезвия. Однако, глаза его были в стороне от предмета.

— Да так… Первые впечатления. Судя по квартирке, где ты нас угощал чаем, — это типично холостяцкая берлога.

— Верно. — Вадим поднял глаза. Пока холостякую. Впрочем, моя берлога не всегда была одинока…

Он почесал в бороде и, улыбнувшись, добавил:

— А сейчас, я… Как говорите вы, молодёжь, на текущий момент, в свободном поиске!

Наташа вдруг вновь захихикала.

— Чего ты?

— Да поиск у тебя оригинальный. Ведётся там, где юбкой и не пахнет. Головной рассказывал, ты либо на Севере, либо здесь. А здесь кого ты можешь найти, Вадим? Лосиху? Или медведицу?

— Кто знает, может и найду! — С некоторым вызовом бросил Зорин в смеющиеся глаза Натальи.

Наталья уже готовая было ответить какой-нибудь колкой фразой, вдруг замешкалась. То ли от двусмыслия слов (или подтекста?), то ли оттого, что он опять нагло уставился ей в глаза. Так или иначе, вместо слов у неё вышел какой-то кашель смущения. Ладно бы это… Губы предательски расползлись до ушей и никак не хотели возвращаться в исходное состояние. Чувствуя себя последней дурой, Наталья увела свой взгляд в сторону, отчаянно борясь с собой, вернее с тем, чтобы вновь не покраснеть, тем самым окончательно выдав себя. Ещё бы миг и она бы погибла, если бы тут…

Протяжный свист, раздавшийся слева, заставил собеседников повернуть головы в сторону свистевших.

От лесного массива отделилось нечто, напоминающие двух муравьёв, несущих на себе строительные ветки. Шаг за шагом фигурки увеличивались, превращаясь в людей, а груз на их плечах соответственно увеличивался в добротные брёвна.

— А вот и наши лесорубы! — Удовлетворённо крякнул Вадим улыбаясь. — А то уж заждались было!

Лесорубы Головной и Климов о чём-то оживлённо переговаривались, но ветер доносил лишь неясные созвучия, обрывки слов.

— Далеко уж больно ходят. — Заметила Наталья. — А здесь поближе нельзя, что ли нарубить?

— Не-а — Мотнул головой Зорин. — Прямоствольные деревья растут подальше от реки. На плот надо именно там рубить. А здесь на побережье… Короткие да кривые.

— Я-а-сна! — Протянула Наташа, хотя в душе была уверена, что при желании, прямые деревья можно найти и рядом, но решила не выступать.

Голоса стали ярче и слышнее, а вскоре донёсся голос Климова:

— Натусик! Встречай лесных героев! Одному из них треба нежное прикосновение к усталым бицепсам и кружка доброго эля!

Наконец ребята дошли и поспешили сбросить тяжёлое дерево.

— Принимай, Николаич! — Олег тяжёло дыша, вытер пот со лба. — Прямее некуда.

Вадим быстро пробежал глазами по сучковатой и щербатой древесине, вращая стволы, потом молча кивнул, вынося одобрение.

— Очень даже неплохие. — Молвил он. — Теперь ребята вот что… Устали? А сейчас отдохните и… Под основание достаточно, теперь нужны будут коротенькие, небольшие стволы под гребни и ронжины. Их можно нарубить здесь рядом. Лады?!

— Уг-х-м-му — Кратко хмыкнул Головной, закуривая.

Ваня, фыркая как конь, приблизился к Наталье, тут же изобразил в лице усталость. Руки его коснулись девичьей талии.

— Всего один только взгляд, исполненный нежности, поднимет мне дух и наполнит силой мои усталые чресла. Всего лишь благодатный взгляд, мадмуазель…

Наташа щедро улыбнулась, запустив пальцы в растрёпанные вихры Климова.

— Лесоруб ты мой усталый…

Во влажных от пота волосах было много хвойных иголок, по всей видимости, сыпавшейся с верху сосен, на махавших внизу топорами людей.

— Ты весь в колючках! — Наталья стала шустро выуживать хвою из Ваниных волос. — Да, погоди ты! Не крути головой… Прям таки гнездо целое!

Олег, ухмыляясь Вадиму, кивнул в их сторону, комментируя:

— Сладкая парочка Твикс. — И уже громко. — Ната-аш! А у меня тоже на голове гнездо!

— Твоим гнездом жена займётся. — Послышалось в ответ.

— О, как! — Головной пятернёй, как бульдозером прошёлся по коротко стриженой голове, сметая разом ворох мусора. — Ладно, перед походом заколбасился под «ноль», а то бы пришлось бы свой репейник подставлять Люське.

— Дальновидный шаг. — Согласился с ним Вадим. — Избавил супругу от хлопот.

И переглянувшись, засмеялись.

— Смейтесь, смейтесь… — Наталья приняла смех в свой адрес. — Только чистоплотность и гигиену никто не отменял.

— А никто и не спорит.

— Ещё бы вы спорили. — Встал в поддержку Климов. — Если Наталья говорит: соблюдайте чистоту и гигиену, значит быть посему, а не иначе. Да, Натуся?! Хочешь, я ради тебя побреюсь?

— Не-а, не хочу! В тайге это излишне. — Наташа провела ладошкой по Ваниной семидневке. — Вы с Вадимом смотритесь, как два авантюриста-золотоискателя. Так здорово!

Со времени выступления коллектива в поход, никто из мужчин не притрагивался к бритве. Почти никто, так как Олег, всё же смахивал досадливо станком, то, что росло у него на подбородке. Бородой это считаться не могло, так как три-четыре развесёлых волоска, вылезающих, а одном и том же месте, не хотели со временем давать рассаду по всему лицу. С этим Олегу не повезло, не смотря на его мужскую амбициозность. Не дал господь щетины. Ну, не дал…

Передохнув мужчины, взялись за обвязку плота. Зашумели, загалдели, задвигались, кряхтя и поднукавая друг друга, навалились скопом на работу. Наташа почувствовала себя лишней, тем более, что в мужских разговорах, через раз-другой, стали проскальзывать матерки. Не сильно так. Но сопоставимо с нагрузкой и характером труда.

— Я, наверно, больше не нужна? — Спросила она, скорее утвердительно, чем робко.

— Да, Наташ! — Не поднимая головы, ответил Вадим. — Мы тут, мужики, сами справимся.

Спасибо тебе!

И снова этот незатейливый рабочий шумок. Теперь можно уходить. Наташа повернулась к лагерю.