Только не Олег! (СИ)

- Хорош уже ныть. Полгода на людях не появлялся. Развейся уже, - перекрикивая музыку, заявил мне мой лучший друг - черт знает сколько лет – Влас.

- Я знаю, - отозвался я и тут же залпом выпил рюмку текилы. Влас одобрительно хлопнул меня по спине. – Но мы не могли пойти в другое место? Я же все равно танцевать не буду! Пошли бы в какой-нибудь бар, тихо посидели бы там…

- Ты не танцуешь, зато я танцую! – объявил мне парень и, оттолкнувшись от барной стойки, стал протискиваться в толпу танцующих людей. Я, прищурившись, проводил его взглядом. Просто здорово… Кто сказал, что мне надо развлечься? Кто притащил меня сюда? И кто, в итоге, развлекается, а кто сидит, всеми покинутый и одинокий со стопкой в руке? И самое отвратное, что и пить-то мне больше трех стопок нельзя! Нет, я не становлюсь буйным или неадекватным… Хотя это как посмотреть. Со стороны я кажусь совершенно трезвым, вменяемым и нормальным, но на самом деле я себя не контролирую и не помню ничего из того, что делал.

В итоге… Я хочу домой! Влас, отпусти меня, пожалуйста, я же хорошо себя вел все это время!

Но Влас меня не слышал, отплясывая на танцполе, а я от нечего делать опустошил вторую рюмку, закусив лаймом. Ладно, раз сам не могу веселиться, то посмотрю, как это делают другие.

Крутанувшись на стульчике, я начал разглядывать беснующуюся толпу. В основном, конечно, это была молодежь, разбитая на группки, но были и парочки. Вон Влас уже танцует с каким-то парнем, причем так, что пара минут и парень опозорится, заимев мокрое пятно на штанах. Я хмыкнул. Влас обожал так издеваться над мужиками. У него прям девиз был: «Возбудим, заставим кончить, но не дадим!». Я уже даже не помню, сколько рук он переломал тем, кто пытался его лапать. Он как экспонат в музее - глядим, но не трогаем.

На диванчиках за столиками разместился народ постарше, те, кто пришел не танцевать, а глазеть, выискивая, кого бы затащить на одну ночь в постель.

Я совершенно невесело хмыкнул, узнавая среди присутствующих довольно известных личностей, которых дома ждали жены с детишками, а они в гей-клубе пускали слюнки на прыгающих под музыку парней. Отврат.

Третья рюмка была выпита. И я, отбросив прочь мысли о неверных мужьях, стал раскачиваться под музыку и даже прикрыл глаза, но спустя пару минут, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, открыл их и огляделся по сторонам и… Застыл, встретившись взглядом с мужчиной у противоположного конца барной стойки. Дыхание перехватило. Боже мой, что за красавец?! Откуда он тут взялся?! Черноволосый, как я люблю, с короткой модной, аккуратно уложенной стрижкой. Мужественные черты лица, широкие скулы, тонкие алые губы. Явно недешевая одежда и потрясающие бицепсы, которые футболка на незнакомце даже не пыталась скрыть.

Я тяжело сглотнул, а мужчина, поднявшись со своего места, направился в мою сторону. Боже мой, он идет ко мне! Он идет ко мне?! Он ко мне идет! Что делать? Бежать! Надо бежать прочь! Нет, стоп, что-то не та реакция. Надо улыбнуться. Точно, надо улыбнуться. Божечки, как страшно. Влаааас, где тебя там черти носят, хорош танцевать, твой лучший друг тут речь родную забыл и, кажется, сейчас начнет блеять, как овца. Спаси его!

Мужчина подошел ко мне и, подозвав бармена, заказал две стопки текилы, одну из которых молча пододвинул ко мне, а я, слегка дрожащими пальцами, взял ее, и мы, чокнувшись, одновременно опустошили ее…

Четвертая рюмка…

…Невыносимо жарко и так хорошо… Мокрые поцелуи… Сладостные стоны… Тихий шепот… Нежные прикосновения… Сбивчивое дыхание… Удовольствие, пронзающее все тело раз за разом… Приятная истома… А затем все повторяется: жар, поцелуи, стоны, шепот, дыхание, удовольствие и истома… И еще раз… Еще… Еще… До тех самых пор, пока ты не сбиваешься со счета и не чувствуешь ничего, кроме удовольствия, что достигает самых удаленных уголков тела.

И, о Боже, еще! Пожалуйста, еще! Только не останавливайся, только не прекращай!..

…Солнце светило в глаза, не вызывая ни одного лестного эпитета в свой адрес. Голова затрещала, стоило только пошевелиться, и как-то сама собой возникла мысль, что неплохо бы сдохнуть. После смерти явно нет похмелья и солнца, а это определённо плюс в ее адрес. Кое-как разлепив веки, я уставился за окно, где утро уже было в самом разгаре, и застонав, перевернулся на другой бок и пораженно захлопал ресницами, глядя на спящего рядом мужчину.

Ух ты ж! Кого я вчера подцепил! И как мне это только удалось? Да я просто невероятно крут, раз смог утащить его к себе домой!

Пока я восторгался сам собой и своим успехом, мужчина открыл глаза, потянулся и посмотрел на меня.

- Доброе утро, - хрипло проговорил он. Невообразимо доброе. Супер доброе.

- Доброе… эм… - опаньки. Кажется, я не помню, как его зовут. Вот же черт! Бестолковая башка! Как я мог забыть имя этого мужчины? Дурак! Дурак! Дурак!

- Олег, - напомнил он мне.

- Олег, - послушно повторил я, а в следующую секунду подскочил на кровати так, словно меня разом весь рой пчел ужалил за задницу, и с ужасом уставился на мужчину. – Не может быть! Нет, пожалуйста! Да все что угодно, кроме этого! – взмолился я, позабыв про свою головную боль.

- Ты чего? – поразился мой ночной гость. Я вздрогнул так, словно он не говорил, а, по крайней мере, орал в рупор.

- Так, тебе пора уходить! И мне тоже! Время раннее, будний день! Всем на работу! – тараторил я, выискивая среди разбросанной по полу его и мою одежду. Его одежда отправлялась ему прямиком в лицо, а моя в сторону. И пока совершенно нежелательный субъект, находящийся в моей квартире, одевался, я быстро умылся и, схватив первые попавшиеся вещи в шкафу, нацепил на себя. – Всё, все на выход! Нам уже пора! Уходим!

- Ты всегда с утра такой активный? Может, хотя бы кофе угостишь? – поинтересовался этот… Олег.

- У меня нет кофе. И чая тоже. Я воздухом питаюсь, так что выметайся из моей квартиры, да поживей! – толкая мужчину в спину, объявил я. Оказавшись на лестничной клетке, я поспешно закрыл входную дверь, и, повернувшись к тому, кого лучше бы не знал, выпалил. – Спасибо за ночь. Не рад знакомству. Прощай, - и, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз, оставляя позади ошеломленного Олега.

На работу я пришел совершенно убитый, с усилившейся головной болью и увеличившимся в стократ желанием умереть. Влас, при виде меня, достал из ящика таблетки и налил в стакан воды. Только выпив таблетку, я позволил себе опустить голову на стол и захныкать.