Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо (СИ)

- Ичиго Куросаки с компанией прибудут сюда через несколько дней. За это время надо расчистить им дорогу. Ты поможешь мне?

- А...что я должна делать?

- Я приведу тебя на кухню. Приготовь обед Эспаде. Дальнейшие указания дам позднее.- Рингоноки чувствовала свою власть над Орихиме. Но не стоит злоупотреблять властью – Рингоноки большую часть работы оставила себе. Первым делом она пошла к Люппи, по дороге застав очень воодушевлённого Гриммджоу. Рингоноки почувствовала смутное беспокойство. “От нескольких минут ничего не изменится” – думает она и садится в тёмном углу. Предсказание накатило внезапно. Гриммджоу идёт к Люппи и убивает. Конец предсказания. В реальности прошло меньше минуты. Рингоноки бежит, развивая такую нужную сейчас скорость. Сто километров в час – вполне достаточно, чтобы добежать до комнаты друга. Рингоноки даже не замечает, что сделанный Заэльапорро парик слетает, и её укороченные волосы не холодят спину, как обычно. Но ей плевать на эту мелочь – захваченная одной мыслью и выполнением одной задачи – жизненно важной – она игнорирует всё ненужное. Куда делось былое спокойствие, вечная грусть? Эмоциональный блок отброшен, да и не видит никто!

Кроме Антенора. Он был в “лёгком” шоке, когда Рингоноки влетела в его комнату как ураган. Рингоноки остановилась и, не переводя дыхание, выпалила:

- Гриммджоу вернул руку.

Всё. Люппи бледнеет и начинает повторять недавние действия Орихиме – с той оговоркой, что сейчас он спасает не свою честь (её у него давно уже нет), а своё существование. И потому халтурить не надо. Диван, кровать, шкаф, стол, стул, всё это полить клеем, заколотить окна – и всё это Люппи сделал за три минуты, пока Рингоноки восстанавливала силы после первой пробежки после родов. Мышцы не ныли, что удивительно. Правда, Нетсуден неожиданно чихнул. “Не стоит беспокоиться, хозяйка. Просто в вашем внутреннем мире немного похолодало. Ничего страшного, вам просто нужно побыстрее вырваться из этого мира.”

- Это не поможет, не поможет, НЕ ПОМОЖЕТ! Что делать?!- Люппи запаниковал. Реацу Джаггерджака медленно, но верно приближалась.

- Держись.- Рингоноки схватила друга за руку и втянула в свой внутренний мир. Послышалось восхищённое: “Какой красивый!” – это про Нетсудена. И смущённое: “Ну что вы...”- ответ оного.

Рингоноки спряталась в тёмном углу и затаилась. Вроде бы помогло – Гриммджоу выбил дверь и всё, что её удерживало, обыскал всю комнату, содрал доски с окон, но к Рингоноки даже не подошёл. Рингоноки вздохнула было с облегчением...

- Мотай отсюда, пока я тебя не прибил!- грубо велел Гриммджоу.

Рингоноки вышла, разумеется. Неужели её способность быть незаметной исчезла? Да вроде нет – она идёт по коридору, а на никто и не смотрит. Или смотрят, но не замечают. Но периодически она замечала на себе взгляд некоторых арранкаров. Вот мимо проходит Улькиорра, не удостоив даже поворотом головы, а вот её буквально обласкал плотоядным взглядом какой-то темноволосый женственный пацан, вроде бы из фракции дедушки. Приятно знать, что в Эспаде есть симпатичные мужчины нормальной ориентации. К несчастью для этого бедняги, Рингоноки была замужем и изменять мужу и жене не планировала. “Может, меня замечают лишь те, кто не причинит мне вреда?”

“Не знаю, хозяйка. Может, вполне может...Апчхи!...быть. Извините, хозяйка, просто холодает у вас, а я легко одет.”

“Холодает? Ладно, что-нибудь придумаю. Удивительно, но я ничего не чувствую.”

“Разумеется, ведь это ВАШ мир. Но раньше мне тоже было комфортно...”

“Ладно, Нетсуден. Ты гостя развлекаешь?”

“Хозяйка, я от него прячусь! Он меня домогается! Прячусь у Кинушикую, мост скрыл, но он сюда плыть, похоже, собирается!”

“Осьминог, что с него взять. Ладно, в крайнем случае можешь легонько пристукнуть. Но не до смерти.”

“Да, хозяйка.”

Рингоноки добралась до своей комнаты и неожиданно покачнулась. В глазах потемнело, голову потянуло к земле, ноги чуть не подкосились. Состояние было смутно знакомым. Да, с ней такое случалось, когда она была жива. Но только если она быстро поднималась, и длилось несколько секунд. “Опять давление скачет? Скачет, но не давление! Я чувствую Ичиго и друзей!” Рингоноки оглянулась – никого не было. Пожалуй, она может попытаться...да-да, только попытаться. Ничего более. Но если попытка увенчается успехом, то Рингоноки сможет помочь Ичиго и его друзьям.

Первое, что Ичиго увидел, когда вышел из гарганты, была грудь. Грудь размера этак третьего с половиной, прикрытая четырьмя тонкими костяными пластинками. Потом к образу добавились огромные рога коровы ватусси, широкая белая юбка до колен, белые сапоги сорокового размера на небольшом каблучке. Потом Ичиго обратил внимание на отсутствие дыры пустого. Тогда Куросаки повнимательнее осмотрел маску. Вернее, остаток маски Пустого – перед ним стояла арранкар. Номер, правда, Ичиго не увидел. Лицо стоящей перед ним было закрыто серым платком. И только глаза – грустные, внимательные и очень-очень добрые. С горизонтальным зрачком. Рукия не торопится обнажать меч – арранкар не собирается нападать. Просто стоит и смотрит на них.

- Кто ты?- осторожно спрашивает Исида. Садо некоторое время смотрит на женщину перед ним, а потом как-то странно вздрагивает. Незнакомка кивает ему. Ясутора вздыхает.

- Чад, ты её знаешь?

- Да.

- И кто она?

- Друг. Проводник...в этом мире. Хочет помочь.- Садо говорит осторожно, не разрывая зрительного контакта с незнакомкой.

- А зовут её как?

- Она не хочет, чтобы мы знали её имя. Пока она не может...говорить.

Кивок головы подтвердил слова Ясуторы. Урю неожиданно смутился – таких откровенно одетых девушек он ещё не видел.

- Я её тоже где-то видел.

- Где ты её видел, Исида?

- Не помню.- Он действительно не помнит, где он её видел. Он даже не помнит внешности этой Пустой, но он помнит тяжёлый взгляд, которым так щедро одаривала его эта арранкар...Только вот тогда она была не арранкаром. Это-то он точно помнит.

Тем временем новая знакомая дёрнулась и попыталась отойти от Донохане Мори, вышедшей из Сейкамона минуту назад. Она уговаривала капитана целый час, чтобы он тайно провёл её к Сейкамону и открыл ход. И то, без помощи Маюри ничего не получилось бы. А капитан Зараки вообще оказал неоценимую помощь – отвлёк внимание других на себя, с помощью верных офицеров организовав потасовку, перешедшую в мордобой. И даже пообещал присоединиться к общему делу.

- Эй, ты чего дёргаешься? Я же только подошла...- Донохане делает ещё один шаг к арранкар. Та отходит на три шага. Она явно чувствует себя нехорошо. И тут, когда Донохане “прижала” бедняжку к дереву, та поднимает Донохане на рога. Очень осторожно, практически безболезненно в силу особенностей расположения рогов. Только чтобы получить возможность выйти из окружения и спрятаться за Садо, как за самого большого и сильного. Арранкар что-то прошептала на ухо своей невольной защите.

- Ей не нравится твоё электричество. Из-за него у неё появляется чувство неуверенности и...нет, я не могу это сказать.

- Что у неё ещё появляется? Или она...- Рукия осеклась. Она никогда не видела настолько смущённого Садо.

- Она...ну, она – мать...

- Пустые же не могут иметь детей!

- Она не Пустая. Айзен сделал её такой уже после рождения ребёнка.

- А почему она нам этого не скажет сама?

- Не знаю. Не говорит. Но очень хочет помочь.

- Хм...к Айзену отведёшь?- этот вопрос Ренджи был задан явно незнакомке. Та кивнула и поманила их за собой. И они пошли, что самое удивительное. Постепенно Ичиго начал замечать смутно знакомые черты кого-то очень знакомого в этой женщине. Глаза незнакомки были тусклого оливкового цвета, но при взгляде на Ичиго в глубине этих глаз разгоралось живое пламя. Такая реакция могла быть лишь у одного человека. Но Рингоноки – синигами, а не Пустая...Ичиго ничего не понимает. Садо понимает, но молчит. Ренджи тоже ничего не понимает, но он даже не пробует понять – он не нашёл смутно знакомых черт (он не так часто пересекался с Рингоноки, как все остальные). И только Донохане ничего не понимала, находила знакомые черты, но решила подружиться с молчаливой незнакомкой. Молчаливая незнакомка продолжала убегать от Донохане. “Коровы чувствуют электричество и не любят его. От него у них портится настроение и снижается удой. Заэльапорро, я тебе это ещё припомню.”