Морок (СИ)

Она замолчала, будто внезапно что-то вспомнив.

— В чём есть надежда? — Поторопил её Вадим.

— М-м… Я попробую выпытать ответ у себя. — Неуверенно закончила Людмила. Что-то её смущало. — Давать гарантии и обещать я не могу. Попрошу подсознание подсказать, как и каким образом, а там видно будет. Или приду с ними или одна.

— Уверена, что придёшь? Так или иначе?

— Не зна… То есть, да! Уверена.

Вадим внимательно просканировал хмурую ложбинку на лбу девушки.

— Так да или нет?! Ещё раз и твёрдо! Твоё колебание меня не греет.

— Да, Вадим, да! Одна — это точно! А колебание — это по поводу приду ли я с ними.

— Да? — Вадим ещё раз с сомнением взглянул на Люсю, потом на Олега и буднично распорядился:

— Я подумаю. А пока тайм-аут! Если кушать никто не хочет, предлагаю поспать. Вне палаток, а так… в походном порядке. Мешки под голову, на травке… Мозги кипят, нужно успокоиться, ребята. Разгрузка нужна. Согласны?

Супруги не возражали. Улеглись, как могли и кому как сподручно. Олег для жены расстелил одеяло, а сам нашёл траву погуще и прибочил голову на рюкзак, поверх его положив ещё мягкий свитер. Сам Вадим, не привередничая к комфорту и того меньше, улегся пристроив голову на жестковатый мешок, приспустив козырёк кепи на глаза. Усталость не требовала удобства, лишь бы смежить веки, да отключить нудные мысли. Глаза закрылись с приятным удовлетворением, а вот мысли никуда не ушли, закружили тоской, словно обозлённые осы. Пропажа двоих удручала и не давала успокоиться. Тяжестью анкерного болта придавливало понимание, что сейчас их трое, а не пятеро. Трое… А поправится положение, шайтан его знает. В животе противно ныл страх, как в преддверии большей беды. Большей, чем есть на текущий момент. Страх не найти выход угнетал, уничтожал волю, разъедал изнутри, а собраться и проанализировать детали не хватало сил. Отпустить ситуацию как предлагало подсознание страшило ещё пуще. Неизвестное казалось болотом, которое всосёт их и уже не выплюнет никогда. Вадим чувствовал поражение и к нему примешанный позор за свою некомпетентность. Стыдоба… Таёжник-ас! Лопух!!! На войне бойцов берёг лучше. А здесь? И не война ведь. Чертовщина, но какая, что ты… Липкая, вязкая, как паутина. Выматывающая и сводящая с нормальных рельсов…

Вадим открыл глаза. Обманывать себя, что спит, расхотелось. Он привстал на локте и обнаружил Олега, неспящего и бросающего в дымящиеся угли свежий хворост.

— Не спал? — спросил и получил в ответ отрицающий жест головой.

— Мысли всякие, — буркнул, словно оправдываясь, Олег.

— Такая же канитель. — Зорин подсел к реанимированному огню, спросил тихо, чтоб не пробудить Люсю: — Что, Олежка, страшно?

— Необычно. Дикого ужаса нет. Какое-то новое состояние.

— Да? По поводу Люси… Ты серьёзно?

Олег посмотрел несколько обиженно.

— А что есть другой выход, Николаич?

— Нет. Но Люся… А если не вернётся?

— Всегда возвращалась, — равнодушно и даже бесцветно ответил Олег.

Зорин поглядел на Люсю, вернее на её спину. На секунду показалось, что девушка не спит, а прислушивается к их разговору.

— Мандражно мне что-то. — Зорин жарко зашептал, придвинувшись к Олегу почти вплотную. — В Чечне так не боялся, а тут… аж колотит всего. Попал бы в этот суп один, боролся б без оглядки. Своя жизнь как копейка. А тут вы…

Головной понимающе кивнул.

— Вадим, ты сильный мужик. Я тебя всегда уважал и уважаю. В этой хрени не вини себя. Мы сами дураки. Сбили тебя с панталыку. Значит мы и виноваты.

— Не о том речь, Олежка, не о том! Я впервые так лажаю! Перед вами, перед собой… Я не знаю что делать, хоть убей, не знаю… Бежать надо из этой задницы, бежать и молиться всем святым! А теперь двоих потерял, куда без них? Тупик, в твою черешню!

— Николаич, ты не раскисай! Ты главный! — Олег поглядел на спящую жену и приложил палец к губам, приглушая голос. — Что тупик, ты прав. Но молиться пробовали и бежать тоже… При полной группе спускались и что? Ничего. Три попытки было. А сейчас нет Ваньки, нет Наташки. Либо надо их извлекать, либо…

Он не договорил, что «либо». Люся зашевелилась, привлекая общее внимание. Почесав локоть, вытянула ноги. Шумно выдохнула. Женщина проснулась. Или сделала вид, что проснулась.

Спустя три четверти часа, оставшаяся часть группы сидела у костерка и получала вводный инструктаж от Главного Лица. Зорин привёл мысли в порядок, почаёвничал и даже посмеялся на, рассказанный им самим же, анекдот. Камень вроде упал и от сердца отлегло. Теперь он взвёл пружину, как затворную раму на акээме, собрал всё, что в себе нашёл, стал предельно сжат и деловито хмур. Солнце повернуло на вечер. Часы разменяли четвёртый круг после полудня. Вадим давал инструкции.

— Значит, Люся! Мне очень понравилось в прошлый раз твоё умение укладываться ровно в пятнадцать минут! Если ты чувствуешь, что на этот раз всё будет иначе, скажи честно! Возможно, я не захочу тебя отпускать! Меня устраивают цифры: пятнадцать, двадцать. Хорошо! Перетерплю тридцать! Но не сверх и не больше… Я рву волосы по каждому из вас! И минус трое для меня будет гвоздём в крышку гроба! Я ясно выражаюсь? Прости, эмоции…

— Я постараюсь, Вадим.

— Это не тот ответ, который я хочу услышать!

Люся выдержала паузу, а затем тихо, но твёрдо сказала:

— Я вернусь ровно через пятнадцать минут.

— Вот это по существу! — Вадим удовлетворенно потёр ладони и вытянул указательный палец. — Стало быть, раскладушка такая: твой поход и твоя цель не столько вытащить наших блудных друзей, сколько разведка и общий сбор информации. Пятнадцать минут — время условное, но ТАМ, как я понял, страница, чуть ли не в полный день, да?! Ну и вот! Пошукай у подсознания как что можно и можно ли вообще. Если появится выход на них, вцепляйся в загривок как кошка котятам и сюда, на свет божий… Я им покажу засранцам Диснейленд и Аквапарк!

Вадим скосил глаз на Олега, но тот оказался равнодушен к патетике и слововыражению. Он ковырял веткой в потушенных углях.

— Это если повезёт договориться. Теперь второй аспект проблемы! Возможно, и даже не возможно, а скорей всего на тебя начнут воздействовать. Предлагать сделать шаг, протянуть руку там… с тем, чтобы заполучить и тебя. Так вот! Насчёт этого мои инструкции жёсткие! Никаких шагов и попыток уйти! Знаешь, да?! Моё отношение — радикально обратное! Все сюда, к изначальной цифре пять! Я, Людмила, заметь, взываю к твоей ответственности. Приказать не могу, а попросить хочу! Возвращайся! Пятнадцать, двадцать, тридцать — это тот минимум, где я не тревожусь. Уложись в эти минуты и всё будет хорошо!

Люся подчёркнуто повторила сказанное раньше:

— Я вернусь ровно через пятнадцать минут.

Вадима переломило этой фразой как шлагбаумом. Категоричность заявления, уверенный тональный апперкот Люси вышиб весь запал Вадимовых претензий. Он стаял не от повтора фразы, а скорей от твёрдости голоса, коим было произнесено это заверение.

— Ну, что ж… Я верю… — Он забыл, что дальше говорить, хотя наготовил много всего, но Люсина лаконичность отформатировала его красноречие. Вадим потерял нить повествования и закончил совершенно не так, как хотел.

— Ладно. Тогда… С Богом!

Он огляделся, словно надеялся выцепить глазом ту волшебную норку, в которой исчезнет Алиса. Конечно же, не увидел, спросил: — И где ты видишь проход? Если видишь…

Он ещё тешил надежду, что Люся ни черта не видит, как и он, однако… Та скинула непокорную прядь со лба.

— Вон там! У подломанной берёзы…

Вадим проследил за траекторией её глаз. Криво сросшаяся берёза была приметным местом здешнего колорита, но для Вадимовых очей это было лишь кривое дерево без налёта и ореола эзотерики. Он пошарил глазами под деревом, но «кроличьей норы» не увидел и там, впрочем, не надеялся больно-то…

— Что ты видишь, что не видим мы? — спросил Зорин, поймав себя на том, что однажды уже об этом спрашивал.