В поисках человечности (СИ)

— Как она умерла?

— Мой гуль убил ее. — Эрих пожал плечами. — Это был несчастный случай. Глупый мальчишка сам был в нее влюблен. Он брал ее, думая, что я ничего не вижу. Но мне доставляло невероятное удовольствие разглядывать их соития. Втайне я представлял себя рядом с ней и радовался, что этого не произошло. Или тогда бы я убил ее сам из жажды крови. Она была очень вкусна. Я более никогда не встречал столь чарующего аромата и глубины вкуса. Только это заставляет меня сожалеть. — Мужчина взглянул Тори в глаза, и вампирша увидела в них полное равнодушие. — Она умерла и забрала с собой мою душу. В то мгновение, когда я понял, что ее сердце больше не бьется, я ощутил, как оледенело мое. Я больше никогда не смогу любить.

— Я соболезную.

— Не стоит. Это великое облегчение. И я благодарен Эдварду, что он избавился от девушки до того, как она мне надоела.

Тори смотрела в его немигающие глаза и пыталась понять, врет ли он или действительно считает, что обрел избавление от человеческих чувств.

— Ты позвал меня, чтобы дать новое поручение, — напомнила Тори.

— Да. — Эрих сразу стал серьезен. — То, что Бэн продолжает с тобой общаться, нам только на руку. Не будем разочаровывать Катерину и воспользуемся ее ценным слугой. Продолжай держаться за гуля. Мне все равно как, но добейся его доверия. Или хотя бы пусть он не видит в тебе угрозы. Проси показывать тебе приемы, обучайся. Напросись на охоту с ним. Пусть мальчишка покажет тебе, как работает с Катериной. И я уверен, рано или поздно Бэн начнет говорить тебе лишнее. Палач прислушивается к своему рабу, и, если Бэн посоветует тебя как помощника, то ты сможешь сблизиться с ней. У тебя пятьдесят лет на это.

— Значит, мне надо стать помощником Палача?

— Да, — Шериф прищурился, — а так же узнать, как попасть в тайные ходы Шарлоттенбурга, добыть информацию о системе охраны и месте, где Вентру дневают.

— Не проще ли использовать гипноз на Бэна или на других слуг, что обслуживают замок?

— Нет. Все гули, что что-либо знают о покоях господ, имеют блок на этот участок памяти. Очень могущественный и сильный вампир поставил защиту на их разум. Они не могут ни рассказать, ни указать это место.

— Ладно. Я подсуечусь. Но зачем тебе Катерина? Ты говорил, у вас с ней хорошие отношения.

— Хорошие? Шутишь? Мы никогда открыто не воевали, но ты должна запомнить, вытатуировать себе на груди и повторять каждую ночь, как заклинание – в этом городе каждый сам за себя. Никто не вступает в союзы, никто не поддерживает других. Даже Каспар, связанный Узами с Принцем, время от времени действует против Густава. Никому нельзя доверять, и никто не будет доверять тебе.

— Вы узнаете, где спит Катерина, и убьете ее?

— Нет. Мне плевать на Катерину. Мне нужен вампир, что спит подле нее! — Эрих хитро улыбнулся. — Я жажду отомстить за годы унижения. Только прибыв в Берлин, я попросил о статусе Шерифа, потому что был умел и обучен для этой должности. Но Дитя Принца повлиял на решения Густава. Мне пришлось доказывать свое мастерство более ста лет, и все эти годы мой враг мешал мне достигнуть моей цели. Я никогда не прощу ему этого!

(Шарлоттенбург, Straße von Spandau 22, Большая оранжерея. 28 сентября 1808 год. Ночь). Вторник (Катерина)

Девушка сидела на широкой постели Катерины, и Палач расслабленно дергала ее за волоски кровавыми пальцами. Изредка она поднималась и царапала Диту зубами, слизывая кровоподтеки язычком, и, мурлыкая как кошка, поглаживала ее мягкие места. Вильгельм давно устал наблюдать игры подруги и ушел по делам. Гуль Катерины, с трудом дыша, смотрел на женщин с блаженной улыбкой.

— Тебя еще подкормить? — Страстно прошептала Катерина девушке на ухо.

— Спасибо, мне хорошо.

— А мне-то как хорошо...

Вампирша разлеглась на постели и уставилась в потолок. Дита сидела спокойно, стараясь не привлекать лишнего внимания, и изредка поглядывала на Бэна, ожидая, что вечно голодная Палач ее, наконец, отпустит.

— Бэн, — ласково обратилась Палач к слуге. — Оставь нас ненадолго. Я хочу поговорить с Дитой.

Юноша кивнул и выпрыгнул за дверь, а девушка со вздохом посмотрела на Катерину. Вампирша захихикала и, обхватив смертную, повалила ее рядом с собой, опутывая руками и ногами.

— Хочу тебя себе! — Лизнула ее щеку вампирша.

— А я хочу свою комнату и служанку, — вздохнула девушка.

— Я бы подарила тебе сотню слуг! Уговори хозяина, чтобы тебя переселили ко мне. Тебе понравится в королевском дворце. Ты же принцесса, — последнее Катерина протянула с насмешкой.

— Вряд ли мои уговоры подействуют.

— Пробуй. Старайся.

— Хорошо.

— Кстати. Пару дней назад я спасла Джетта. Косвенно, но все же. Вильгельм остановил нападение своевольных баронов на крепость. Чем пират заплатил Сенешалю?

— Мне неизвестно, — замялась девушка.

— Знаешь, какой лучший способ лишить вампира имеющегося преимущества? — Катерина не дождалась ответа. — Заставить его ошибаться. — Внезапно она сжала ее с силой. — Что мне сделать, чтобы Джетт ошибся?

— Джетт более не мой хозяин.

— Я знаю, но ты бегаешь к нему по подземному лазу!

— Я... я просто передаю сообщения от Петра.

— Я знаю, какие сообщения ты передаешь! — зашипела Палач. — Хочешь умереть? Я могу сделать это быстро. А могу мучить тебя годами. Что бы ты предпочла?

— Я... — Дита всхлипнула.

— Оторву твои наглые пальчики и выколю твои бесстыжие глазки!

— Простите... я....

— Что ты? Что? — Катерина внезапно отпустила ее. — Ты-то чего просишь прощения?

Женщина, наклонив голову, посмотрела на нее и внезапно рассмеялась.

— Разве я виню тебя хоть в чем-то?

Дита сползла с кровати и, встав чуть поодаль, нервно теребила свои рукава. Она понятия не имела, что знает Катерина, а что – нет, и что она от нее хочет.

— Сделай для меня одолжение, и я ни слова не скажу, что ты обманщица и воровка. Несложное дельце для тебя и твоей магии.

— Что мне надо сделать? — с трудом сглотнула девушка.

— Завтра. Нет, через ночь, Яснотка получит тебя в качестве благодарности за оказанную материальную помощь Густаву. Три ночи проведешь в подземелье ведьмы, так что готовься, собери с собой свои любимые книжечки. А еще возьми отмычки и платье с карманом. Мне надо, чтобы ты забрала кое-что у уродины.

— Но...

Подумав, Дита кивнула.

— Хорошо. Я украду, что вам надо, если вы никому не расскажите про Джетта и ... про...

— Это древняя статуэтка. Золотая фигурка с огромными алмазами–глазами и полым животом. Артефакт бесценный, и французы примут его в качестве оплаты. Если ты не заберешь его, Берлин погрязнет в долгах, и очень скоро это скажется и на тебе, и на твоем драгоценном пирате. Ты заберешь статуэтку и принесешь ее мне! А я забуду про твои глупости и ошибки Бруджа. Договорились? — Женщина поднялась с постели и, выгибаясь как змея, посмотрела на свою жертву.

— Я... — Девушка вдруг испугалась, представив, какой гнев вызовет ее поступок у древней Носферату.

— Знаю, что ты хочешь защитить своего пирата. Я даю тебе шанс, девочка, разве ты не благодарна? — Катерина ходила вокруг нее, как кот расхаживает вокруг зажатой в мышеловке мыши.

— Яснотка убьет меня...

— Мне на это плевать!

— Зачем мне соглашаться на это?! — Вскинула голову девушка. — Никто не поверит тебе, что Джетт все еще мой хозяин, и у тебя нет доказательств, что я взяла у тебя хоть что-то! Потому что я не брала!

— Я и словом не заикнулась о том, что Джетт – твой хозяин. — Катерина повисла над ней, и девушка опустилась на пол. — Но спасибо, что подтвердила. А что ты у меня брала? Ничего не знаю! — Катерина рассмеялась, видя, что девушка растерянно мигает. — Поработай на меня!

— Ты могла бы сделать это сама. Тебе было бы проще, и никто бы не пострадал! — Обижено сказала Дита.

— Да, но, видя, как ты расстроена, как ты переживаешь из-за пустого и бессмысленного, я рада, что предложила это тебе. Смертные чувства такие сладкие, и я обожаю их. Поплачь, девочка. — Катерина приблизилась к ней, лизнула ее щеку, а потом вцепилась в шею.