Наёмник (СИ)

— Зачем?

— Зачем? Да ты что, Гарри, тогда каждый захочет решать свои проблемы с помощью волшебства. Нет, лучше, чтоб нас не трогали.

Ну, если спецслужбы обычного мира ещё не в курсе на счёт магов, что вряд ли, учитывая, что Министры Магии контактируют с магловским правительством, через десяток лет – максимум – узнают. И тогда, учитывая спесь магов, мир вновь увидит Инквизицию. Это не сложно – перебить маленький магический мирок. Всего делов – «террористов» ко входу в министерство, или даже внутрь, стопроцентно будут маги-ренегаты, которые пронесут бомбы, ядерный удар по местам вроде Хогвартса, армейские полигоны вокруг мест вроде Малфой-мэнора, «выброс ядохимикатов с производства чупа-чупсов» в местности вроде Норы. И забьются маги в глушь, которой с каждым годом будет всё меньше и меньше, и в города, где их выловят, когда они будут выходить в обычный мир. А если не выходить… Выродятся или от голода перемрут. В крайнем случае – последовательно эвакуируем самые крупные города «в связи с деятельностью террористической организации с самоназванием “Волшебники”» и взрываем в кварталах с наибольшим скоплением скрытых Фиделиусом домов бомбы. А учитывая, что маги мирно жить не могут, что только подтверждает Вторая Мировая и Первая Магическая Гражданская… Осталось магмиру максимум десяток лет быть. Плевать. Для меня этот мир – место набора знаний и навыков, я не герой, который будет его спасать. Нет, не потому что сволочь. Просто никогда не любил геноцид, а это единственный способ сохранения статус-кво. Тотальный геноцид обычных людей. Станут электростанции, производства, уменьшится производство пищи, поначалу – до нуля. Люди начнут резать друг друга, а не магов. Итог – регресс в лучшем случае до позднего Средневековья. Фокус в том, что люди рано или поздно наверстают упущенное. И что, снова Спаситель, снова геноцид? Не выход. Систему надо менять, но мне это совершенно не нужно. Большую часть сознательной жизни был «гражданином мира» и теперь же я не вижу причин менять свою систему ценностей. Друзей-родственников-приятелей у меня тут нет и не будет, это точно.

В этот момент лодка мягко уткнулась в опору причала. Хагрид сложил газету, и мы поднялись по каменным ступенькам на улицу.

Прохожие много глазели на Хагрида, пока они пробирались через маленький город к станции. Неудивительно, не часто мимо тебя идёт живая башня под четыре метра, постоянно тыкающая пальцем в совершенно обычные вещи вроде парковочных счётчиков, громко восклицая:

— Видал, Гарри? Что только эти маглы не придумают!

Впрочем, он мог бы хоть превращать всех вокруг в свиней – за нами шел Снейп, Локхарт и кто-то незнакомый, стирающие воспоминания о странном великане.

— Хагрид, — сказал я, “запыхавшись” оттого, что перешёл на бег, чтобы не отставать, — ты сказал, что в Гринготтсе есть драконы?

— Ну, по крайней мере, так говорят, — ответил Хагрид. — Чёрт, хотел бы я дракона.

— Хотел бы?

— Ага, ещё с детства хотел… Ну, вот мы и пришли.

Мы добрались до станции. Через пять минут отправлялся поезд до Лондона. Хагрид, который совершенно не разбирался в «магловских деньгах», как он их называл, дал несколько банкнот мне, чтобы я купил билеты.

В поезде на них глазели ещё больше. Хагрид занял сразу два места и начал вязать нечто, напоминающее цирковой шатёр канареечного цвета.

Шутки ради достал из кармана блокнот, в котором написал слово «HELP», перевернул его от себя, так, чтобы было видно запись и начал что-то мулевать. Люди таращились на нас, однако Снейп и Ко* тёрли им память раньше, чем успевало случиться что-то непоправимое. Пусть побегают, поповторяют Обливиэйт, чтобы я мог спокойно запомнить структуру и жест заклинания.

***

До этого я «никогда» не бывал в Лондоне. Хотя Хагрид, вроде, и знал, куда идёт, он явно не привык добираться туда обычным способом. Он застрял в турникете в метро, а позже громко жаловался, что сиденья в поезде слишком маленькие, а поезда слишком медленные.

— Не понимаю, и как маглы живут без магии, — сказал он, взбираясь по неисправному эскалатору, ведущему на шумную улицу со множеством магазинов.

Хагрид без труда рассекал толпу и мне оставалось только не отставать от него.

— Вот он, — сказал Хагрид, вдруг остановившись. — Дырявый Котёл. Знаменитое место.

Это был всё тот же крошечный грязный бар, всё такой же тёмный и убогий. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили херес из крошечных стаканчиков. Одна из них курила длинную трубку. Маленький мужчина в цилиндре разговаривал со старым барменом, который был совершенно лыс и морщинист, отчего напоминал беззубый грецкий орех. Как только они вошли, тихий гул прекратился. Хагрида, похоже, знали все: ему замахали и заулыбались, а бармен потянулся за стаканом:

— Как всегда, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — сказал Хагрид, положив свою огромную руку мне на плечо, отчего мне пришлось чуть подогнуть колени.

— Боже мой, — воскликнул бармен, уставившись на меня. — Это… неужели это?…

Весь Дырявый Котёл вдруг замер, и воцарилась полная тишина.

— Благослови мою душу… — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь.

Он выскочил из-за стойки, подбежал ко мне и со слезами на глазах схватил за руку.

— С возвращением, мистер Поттер, с возвращением!

Чёртов лесник! Нет, нельзя просто пройти, надо показать шрамоголовому идиоту, что там плохо, а здесь хорошо. Внушить бы им, что вся эта сцена уже прошла, но Волдеморт рядом. Пока что он – неизвестная переменная.

Раздался скрежет стульев, и в следующий момент я обнаружил, что мне пожимают руки все, кто был в «Дырявом Котле». Интересно, это беспалочковая аппарация или просто они все чемпионы-спринтеры?

— Дорис Крокфорд, мистер Поттер, просто не верится, что я наконец-то вас встретила.

— Я так горжусь, мистер Поттер, так горжусь.

— Всегда хотела пожать вам руку… Я вся трепещу.

— В полном восхищении, мистер Поттер, просто нет слов. Меня зовут Диггл. Дедалус Диггл.

Я продолжал пожимать руки. Дорис Крокфорд уже сделала несколько заходов.

Вперёд, явно нервничая, вышел бледный молодой человек. Один глаз у него дёргался. Эк его пробрало! Ну да, мечтаешь о признании, учишься, строишь политическую карьеру, интригуешь, после красивой подставы воюешь, проигрываешь, а твой ОДИННАДЦАТИЛЕТНИЙ убийца, палец о палец не ударивший для победы, получает то, к чему ты шел полвека. Я бы тоже… был расстроен.

— Профессор Квиррелл! — сказал Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл будет одним из твоих учителей в Хогвартсе.

— П-п-поттер, — заикаясь, произнес профессор Квиррелл, сжимая мою руку. Ты же не хочешь рассыпаться пеплом прямо здесь, мужик? — Н-не могу в-выразить, к-как я рад познакомиться с вами.

— Какой раздел магии вы преподаёте, профессор Квиррелл?

— З-защиту от Т-т-тёмных Искусств, — пробормотал профессор Квиррелл с таким видом, как будто предпочитал не думать об этом. — Н-не то чтобы вам это было нужно, а, П-п-поттер? — нервно рассмеялся он. — Я так п-понимаю, вы з-за школьными п-п-принадлежностями? Я вот т-тоже х-хочу п-приобрести новую к-книгу о вампирах.

Сама мысль об этом, казалось, его ужасала. Знал бы ты, кому руку жмёшь…

Но остальные не дали профессору Квирреллу долго отвлекать внимание “национального героя” на себя. На то, чтобы избавиться от них, ушло ещё почти десять минут. Наконец, Хагрид повысил голос, заглушая общий гомон.

— Нам пора… ещё кучу всего надо купить. Пошли, Гарри.

Дорис Крокфорд в последний раз попыталась забрать себе мою конечность на долгую память, и Хагрид провёл меня через бар в маленький, обнесённый стенами, задний дворик, в котором, кроме мусорного бака и сорняков, ничего не было.

Хагрид улыбнулся мне.

— Ну, что я тебе говорил? Говорил ведь, что ты знаменит. Даже профессор Квиррелл задрожал, когда тебя увидел… Впрочем, по правде говоря, он всегда трясётся.

— Он всегда такой нервный?

— О, да. Бедный парень. Золотая голова. С ним всё было хорошо, пока учился по книгам, но потом он на год уехал, чтобы приобрести опыт, как говорится, из первых рук… Говорят, он встретил вампиров в Чёрном Лесу, и ещё какая-то неприятность с одной каргой приключилась… С тех пор он сам не свой. Боится учеников, боится своего собственного предмета… Где мой зонт?