Наёмник (СИ)

— А родители? Неужели они не имели сейфов? — недоумённо спросил я.

— По завещанию они отошли Альбусу Дамблдору. Завещание подлинное, это зафиксировано Непреложным Обетом.

Вообще блеск. Вокруг война. У вас на руках ребёнок. Младенец. Что вы сделаете? Бежать из страны? Нет, вы останетесь и будете воевать. Мантия Певереллов? Даже если не брать в расчёт Временное Бессмертие, отдавать то, что может спасти тебя и твоих родных от смерти с вероятностью процентов в восемьдесят, при условии, что за вами охотится маньяк со своей армией миньонов – как минимум глупо. И ладно бы Блеку или Люпину – Дамблдору! Ему что, религия дезиллюминационные чары использовать не позволяет? А завещание? Кому бы завещать своё имущество? Сыну? Друзьям? Нет, любимому начальству! Интересно, это они такие умные сами, или директор помог? Нет, скорее всего, сами – это же волшебники, в общую картину их мира это впишется просто идеально, но всё же…

— Какой суммой я могу распоряжаться в данный момент?

— Пятьдесят пять тысяч галеонов, если округлить. По достижении вами семнадцатилетия, вы сможете распоряжаться ещё одним миллионом двумястами пятидесятью пятью тысячами двумястами тремя галеонов, сто восемнадцатью тысячами сиклей, одним миллионом девятьсот пятью кнатами.

— Прекрасно. Могу я нанять поверенного?

— Я к вашим услугам, мистер Поттер, — ухмыльнулся гоблин.

— А можно кого-нибудь, кто учился этому, мистер Гёрт уже не Беркегт, воин народа гоблинов? — глаза гоблина удивлённо расширились.

— Как? — прохрипел он.

— У всех свои секреты, не так ли, Изгнанник?

— Кхм. Что вы хотите, мистер Поттер, за своё молчание?

— О, сущую малость. Самого лучшего из поверенных, доступных сейчас для найма.

— Это… Возможно. Однако это будет стоить дороже – пять процентов и пять тысяч соответственно. Вы уверены?

— Да, вполне. Договоритесь с ним и передайте распоряжение выкупить все доступные акции американских компаний BioWare, Microsoft и Apple. Если останутся свободные средства, также выкупите акции компании Граннингс. Цель третьего порядка – концерн Мерседес-Бенц. Также передайте ему, чтобы оставил неприкосновенный запас в пять тысяч галеонов. И да… Принесите кейс.

— Сию секунду, сэр, — гоблин скрылся под стойкой и вернулся уже с чемоданчиком, в который я начал перекладывать те деньги, что смог наворовать и набить в иллюзорных барьерах. Да, я тоже очень удивился, но у этих иллюзорных монстров в карманах были вполне себе настоящие фунты. Количество вопросов к Системе росло, однако я уже догадывался, кто именно её автор.

— Положите эти деньги на мой счёт.

***

Где-то в межмировом Хаосе зашевелилась бесконечно могущественная сущность. Её единственный рубиновый глаз довольно сверкнул. Да… Одна из его фигур набирается ума и опыта… Скоро он, как и многие биллионы других фигур будут, сами того не зная, выполнять его задания. А может быть… Великий Змей лениво скользнул взглядом по пограничному мирку… Может быть, и зная. Так или иначе, но маленький странник будет делать то, чего желает Змей – расширять границы бытия, наполняя изначально пустое пространство Хаосом и Порядком, жизнью и смертью, добром и злом. Ибо что ещё может быть интересно бессмертной сущности, кроме расширения горизонтов его познания?

***

— Теперь можешь купить форму, — сказал Хагрид, кивая на магазин «Мантии мадам Малкин на все случаи». — Послушай, Гарри, ты не возражаешь, если я пока заскочу в Дырявый Котёл пропустить стаканчик? Что-то ужасно пить хочется…

Похмелье у тебя, лесник. Впрочем, ладно… В магазин мадам Малкин я вошел в гордом одиночестве.

Мадам Малкин оказалась маленькой улыбчивой толстушкой-волшебницей, одетой во все сиреневое.

— Хогвартс, дорогой? — сказала она, как только я открыл рот. — У нас тут есть всё что нужно… Вообще-то, ещё один молодой человек прямо сейчас на примерке.

В глубине магазина на табуретке стоял бледный мальчик с острым подбородком, пока вторая волшебница подкалывала подол его длинной чёрной мантии. Мадам Малкин поставила меня на табуретку рядом, надела на него через голову длинную мантию и тоже начала подкалывать её булавками, подбирая подходящую длину.

— Привет, — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?

— Да, — ответил я.

— Мой отец покупает в соседнем магазине учебники, а мама смотрит волшебные палочки дальше по улице, — сообщил мальчик скучающим голосом, растягивая слова. — А потом я потащу их смотреть гоночные мётлы. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь свои. Думаю, я заставлю отца купить метлу, а потом как-нибудь пронесу её в школу. А у тебя есть своя метла?

— Нет, — сказал я.

— А в Квиддич играешь?

— Нет, — скучающе протянул я.

— А я — да… отец говорит, что если меня не возьмут играть за свой Дом, это будет преступлением, и, должен тебе сказать, я с ним согласен. Уже знаешь, в какой Дом попадёшь?

— Нет, — ответил я, демонстративно теряя интерес к разговору. Да, я вполне понимаю, что Малфой-младший, Уизли, Грейнджер и прочие – всего лишь дети и их мировоззрение и систему ценностей ещё можно изменить. Но зачем?

— Ну, на самом деле этого никто не знает, пока туда не приедет, но я наверняка буду в Слизерине, вся наша семья училась там… Представь себе попасть в Хаффлпафф, я бы ушёл из школы, а ты?

— А какая разница, на каком факультете учиться, если программа одинаковая? Факультет определяет круг общения, не более, — ответил я.

— Наверно ты прав… Ух ты! Взгляни на того громилу! — вдруг воскликнул мальчик, кивая в сторону окна. Там стоял Хагрид, улыбаясь мне и показывая на две большие порции мороженого, из-за которых он не мог войти внутрь.

— Это Хагрид, — сказал я. — Он работает в Хогвартсе.

— А, — сказал мальчик. — Я слышал о нём. Он кто-то вроде слуги, да?

— Он егерь.

— Да, точно. Я слышал, он как дикарь: живёт в лачуге на территории школы, время от времени напивается, пытается колдовать, и в итоге поджигает собственную кровать.

— Ну, палочку ему иметь запрещено, — индифферентно ответил я.

— Зонтик, — сказал мальчик насмешливо. — А почему он с тобой? Где твои родители?

— Мертвы, — коротко сказал я.

— Жаль, — сказал тот, без тени сожаления в голосе. — Но они ведь были из наших?

— Они были волшебниками, если ты это имеешь в виду.

— Я вообще считаю, что не нужно принимать людей другого сорта, а ты? Они ведь не такие, им просто не дано понять то, что дано нам. Представляешь, некоторые из них даже не слышали никогда о Хогвартсе, пока не получили письмо. Я думаю, что следует принимать только детей из старых династий волшебников.

— Не стоит быть столь категоричным. Без маглорождённых маги быстро выродятся. Сначала это будет уродливая внешность и туповатость, потом – различные отклонения в строении тела, ненаследование детьми магического дара, потом – генетические заболевания, вроде несвёртываемости крови, потом жизнеспособные дети просто престанут рождаться и волшебники просто умрут от старости. Не стоит усугублять, в Англии и так с этим не очень.

Но прежде чем Малфой успел ответить, мадам Малкин сказала «Ну вот и всё, мой дорогой», и я спрыгнул с табуретки.

— Ну, увидимся в Хогвартсе, — сказал я на прощание.

Я молча ел мороженое, купленное мне Хагридом (шоколадно-малиновое с молотыми орехами).

— Что случилось? — спросил Хагрид.

— Ничего, — сказал я. — Хагрид, а какие в магическом мире есть игры?

— Ну, подрывной дурак, Плюй-камни, квиддич…

— Хагрид, что такое Квиддич?

— Чёрт подери, Гарри, я всё время забываю, как мало ты знаешь — это ж надо, не знать про Квиддич! Кхм. Это наша спортивная игра. Игра волшебников. Он похож… похож на футбол у магглов… все обожают Квиддич. Играют в воздухе, на мётлах, четырьмя мячами. Так сразу тяжеловато правила объяснить.

— А что такое Слизерин и Хаффлпафф?

— Школьные Дома. Всего их четыре. Все говорят, якобы в Хаффлпаффе учатся одни тупицы, но… Лучше уж Хаффлпафф, чем Слизерин, — хмуро ответил Хагрид. — Не было ни одного волшебника и волшебницы, ступивших на плохую дорожку, которые не вышли бы из Слизерина. Сам-Знаешь-Кто — один из них.