В поисках человечности (СИ)

— Поставь свечу, — приказал вампир.

Дита оставила подсвечник в сторону, и Густав положил ей руку на плечо. От его прикосновения ей стало безумно страшно. И холодно. У него были ледяные руки, сухие и изломанные линиями смерти.

— Ты удержишь кровь других вампиров и не позволишь мне пить её, — от его голоса Дита задрожала. Он проникал в её рассудок, и она почти не могла сопротивляться. Его настоящая сила ментального контроля была намного более могущественна, чем та, что показал ей вампир при первой встрече. Густав полностью контролировал её тело, её память, её мысли. Дита стала бояться дышать.

— Опустись, — приказал вампир, и девушка встала на колени напротив высушенного старика. Нет, это был не старик, это был мужчина лет двадцати пяти, но сильно исхудавший, обросший и с вырванными глазами. Как только Дита оказалась рядом с ним, мужчина высвободил руку из оков, словно пропуская кисть сквозь железо, как через масло, и прикоснулся к её лбу. Дита хотела закричать, но в то же мгновение вампир прокусил её шею.

Она не могла издать и звука, потому что её горло было разорвано в клочья, она ничего не видела, у неё просто не было глаз. Дита начала паниковать, но двигаться было тяжело. Ослабевшее тело с трудом могло шевелиться, а руки и ноги были скованы тяжёлыми кандалами. Девушка дёрнулась, пытаясь высвободиться, но, чем сильнее она сопротивлялась, тем сильнее сдавливало её железо, словно впиваясь, впитываясь в кожу. Дита паниковала. Отчаянье захлестнуло её, она была в ужасе и не знала, не понимала, что происходит.

Вопль вырвался из её рта. Дита снова была собой. Густав отпустил её шею. Тело судорожно пыталась восполнить потери, но вампир забрал почти всё. Стараясь не потерять сознание, она потянулась к свече.

На её запястьях чётко вырисовывался след от кандалов.

(Берлин, Берлинский Городской дворец. 19 мая 1808 год). Среда.

Дита вылетела из дворца словно пуля. Бледнее любого вампира, она подбежала к Бэну и, вцепившись в лошадь, быстро заговорила:

— Увези меня отсюда, быстрее увези!

— У меня появились кое-какие дела, мне придётся оставить тебя тут. Я скоро вернусь. — Её страхи гуля не особо интересовали. Да и Густава было за что бояться.

— НЕТ! Я поеду с тобой! Клянусь молчать, никуда не смотреть и ничего не замечать! — Принцесса явно была в отчаянии.

— Мне надо ехать, и быстро. Ты будешь мешаться.

Бэн запрыгнул на лошадь и собирался уже уехать, но девушка, задрав платье выше колена, оперлась на его ногу и запрыгнула следом, пристраиваясь за его спиной.

— Я не помешаю! — Она схватилась за него, прижимая лицо к его плечу, обхватывая его руками под грудью и вжимаясь всем телом.

Бэн с силой дёрнул поводья и ударил лошадь по бокам, набирая скорость. Ему некогда было с ней спорить. Лошадь заржала и, подкидывая комья грязи в воздух, понеслась в сторону Доротеенштадта.

До Фридрихштада, где располагалась капелла, было недалеко, но совсем не по пути.

Дита, ощущая его тепло, быстро приходила в себя. Ей очень не хватало этого простого человеческого тепла.

Когда Бэн резко затормозил и на ходу спрыгнул с лошади, Дита даже не посмотрела в его сторону, сползла на седло и устроилась поудобнее. Они остановились в каком-то замызганном переулке, куда не выходили окна домов, и никто не мог за ними наблюдать.

Бэн с разбегу вбежал в какой-то дом. Ему навстречу выскочил мужчина в грязном панно, и Бэн, не останавливаясь, проткнул его шпагой. Дита, видя это, только мотнула головой. Ей сейчас было наплевать на смертоубийства. Переступив через его тело, юноша скрылся в тёмном проёме здания. Но, как только он исчез, труп зашевелился и поднялся, собираясь бежать. Дита удивлённо дёрнулась, но тут же замерла, боясь привлечь его внимание.

Бэн вернулся через несколько мгновений. На себе он держал Катерину, которая явно была сильно ранена. Гуль повёл госпожу к лошади, и Дита, активно жестикулируя, указала на удаляющуюся фигуру. Бэн обернулся, и, заметив сбежавшего, оставил Катерину и помчался за мужчиной. Гуль ускорился, двигаясь, как вампир, стремительно настигая жертву. Оказавшись с ним рядом, он снова ударил его шпагой, но в этот раз его оружие даже не прошло сквозь тело мужчины. На руке преследуемого удлинились когти и, взмахнув ими, он попытался ударить Бэна в грудь. Быстро отскочив, Бэн стал наносить ему удары оружием ещё более ожесточённо, один за другим. Вампир закрывался, отступал, не имея возможности атаковать самому. Пару раз он сделал незначительные выпады, царапая гулю плечи и грудь, но не нанося особых увечий. Наконец, Бэн смог достать его и, размахнувшись, разрезал его тело от шеи до груди. Но и этого оказалось недостаточно, и оружие застряло в теле вампира. Бэн попытался выдернуть клинок, но лишь подставился, получив удар по рукам. Сделав несколько шагов назад, Бэн вытащил нож. Между ними мелькнула тень. Катерина схватилась за оружие Бэна, торчащее из груди вампира, и рассекла голову нарушителя пополам. Вампир тут же осыпался на землю пеплом.

Передав шпагу своему слуге, Катерина, прихрамывая, направилась к лошади.

— Катерина, вы в порядке? — Подскочил к ней гуль, помогая опереться на него.

— Почти справилась. Но их было пятеро в этой маленькой каморке – не было место для манёвров, — усмехнулась Палач. — Этого притворщика я два раза убивала, но он всё вставал да вставал. Тупые саббатники!

— Простите, что так долго.

Бэн остановился с ней у лошади. Дита сползла с другой стороны, освобождая место Палачу и стараясь не приближаться к ней.

— Дита, как кстати, — проговорила Катерина, смотря на её ноги. Голова спряталась за крупом.

— У меня крови совсем нет. Совсем, мне самой бы поесть, — отчаянно стала повторять девушка, но Катерина ловко проскользнула под телом лошади и, поймав её за руку, прижалась к ней зубами.

— О, пожалуйста, пожалуйста, дайте мне сначала крови, тогда я смогу накормить вас, — взмолилась она, понимая, что слабеет. Катерина пила очень быстро.

Сделав несколько глотков, Палач отпустила девушку. Дита схватилась за седло, чувствуя, как её шатает.

— Бери, — сказала вампирша, надкусив свою руку.

Дита потянулась к ней, но стоило немного нагнуться, как девушка потеряла сознание и упала. Катерина удивлено взглянула на Бэна, явно не зная, что делать. Гуль сразу нагнулся, подбирая Диту с земли, и несколько раз ударил её по щекам, приводя девушку в себя. Принцесса дёрнулась от его оплеух, зажала глаза и зашептала:

— Крови, мне надо вите.

Катерина протянула ей руку, и Бэн, поддерживая голову девушки, помог ей пить. Всего пару глотков Дите было достаточно. Так немного, и так много может она дать взамен. Дита не знала, как работает её магия, но несколько капель вампирской крови заменяла ей несколько литров её, человеческой. А кровь Катерины, сильная, древняя кровь, позволяла получить ей ещё больше.

— Достаточно, — сказала она вампирше, замечая, что та готова дать ей ещё.

Вампирша кивнула. Рана на её руке пропала и, подтянув девушку к своим зубам, Катерина прокусила ей шею, впитывая всё больше и больше.

Пока Дита жила с Джеттом, Бруджа, даже если бы пожелал, не мог взять с неё столько, столько Катерина брала для себя, даже не заполняя всё своё тело. Пират был слабокровен, и его тело не было способно удержать большой запас вите. Палач же происходила от могущественного старейшины и сама могла бы назвать себя такой. Дочь Густава была столь же прожорлива, как и её отец. Катерина снова почти осушила девочку. Полностью исцелившись, вампирша покормила и Бэна, который всё это время терпеливо наблюдал за ними.

Встав напротив принцессы, вампирша погладила её щёку. Смертная и Палач имели какое-то еле уловимое сходство. Общие черты лица, форма бровей, нос и разрез голубых глаз, одинаково пухлые губы и острый подбородок, тёмно-русые волосы и аристократически тонкие пальцы. И Катерина, и Дита имели юношеское сложение тела, узкие плечи и бёдра, только в отличие от вампирши, смертная была обладательницей очень стройной талии и круглых ягодиц, что делало её фигуру намного более женственной. Ярким отличием являлось то, что Дита была почти на семь дюймов выше Катерины, а в современном обществе считалось, что столь высокой девушка быть не должна.