Флинкс на планете джунглей

— Пожалуйста, положите оружие на пол, — потребовал второй голос. — Осторожно.

За спинами непрошеных гостей возникли два священника. Один был даже крупнее Пилера, и оба сжимали в руках лучевые ружья, нацеленные прямо в затылок Коерлису.

— Ну, зачем же так, святой отец? — не оборачиваясь, сказал Коерлис Бейтлеуру. — Храм божий и вдруг… Как-то не вяжется…

На лице старика мелькнула улыбка:

— Это не храм, а офис. Делайте, что сказал отец Гошен.

Телохранители подчинились. Бейтлеур выглядел удовлетворенным.

— Теперь, чада мои, вы можете покинуть это здание. Я помолюсь, чтобы вы стали мудрее и чище духом.

— В противном случае, — пророкотал отец Гошен, — мы, к нашему глубокому сожалению, будем вынуждены освободить ваши бессмертные души.

— Как это? — испуганно выпалил Пилер.

— Отстрелив вам головы.

Второй священник просто кивнул в знак согласия.

Коерлис медлил, и Флинкс испугался, как бы его недруг не решился на какую-нибудь совсем уж глупую выходку. Потом Коерлис улыбнулся и пожал плечами.

— Почему бы и нет? — Он бросил холодный, хищный взгляд на Флинкса, — Еще увидимся.

Бейтлеур кивнул:

— Отец Гошен, отец Делани, не покажете ли нашим гостям дорогу на улицу? Если, конечно, у них нет желания остаться в храме и помолиться. Под вашим наблюдением, разумеется.

Пилер иронически ухмыльнулся.

— С удовольствием. — Отец Делани ткнул одного из телохранителей стволом в спину. — Вперед!

Как только незваные гости и их конвоиры удалились, отец Бейтлеур поднялся и закрыл дверь, на этот раз вручную. Вернувшись в кресло, он улыбнулся Флинксу.

— Похоже, ты обзавелся врагом, сын мой.

— Мне не впервой.

Флинкс тут же пожалел о сказанном и тут же осознал, как мало это его волнует. Он устал, очень, очень устал.

Устал от тайн, лежащих за пределами его понимания, и поисков неизвестно чего. По-настоящему доверять он мог только одному человеку: Матушке Мастиф. К сожалению, многое из того, чем ему хотелось бы поделиться с ней, находилось за пределами ее понимания.

Он прекрасно помнил Брана Цзе-Мэллори и Трузензюзекса, но не видел этих философов-воинов уже несколько лет и даже не знал, живы ли они еще. Трудно было представить себе любого из них мертвым. И человек, и транкс были очень жизнестойки по своей натуре.

— Я могу сделать для тебя еще что-нибудь, сын мой? — участливо спросил Бейтлеур. — Если нет, здесь имеется потайной черный ход, мы им пользуемся в соответствующих случаях. Ты надолго в нашем городе?

— Не думаю, — ответил Флинкс. — Обстоятельства не располагают к задержке.

Бейтлеур одобрительно кивнул.

— Жаль, конечно, но, по-видимому, так будет разумнее.

— Похоже, мне лучше покинуть Самстед прямо сейчас.

— Понимаю. Может, помочь с покупкой билета?

— Нет, благодарю вас. Я уже обо всем позаботился.

Флинкс не собирался говорить никому, даже сочувствующему ему отцу Бейтлеуру, что в своем «зрелом» двадцатилетнем возрасте является владельцем корабля с КК-двигателем.

Он поднялся, собираясь уйти, но вдруг заколебался.

— Святой отец, не могли бы рассказать мне о природе зла?

Глава третья

Бейтлеур вскинул седые брови.

— Что именно ты хочешь узнать, сын мой?

Флинкс снова опустился в кресло.

— Ну, к примеру, что говорит об этом Церковь? Я никогда не был прилежным прихожанином.

— Надеюсь, ты знаешь, что это на самом деле не имеет значения. Люди приходят в храм божий и покидают его в зависимости от своих духовных потребностей. Что касается зла, то мы определяем его так: это когда разумное существо, которому дано понимать разницу между тем, что хорошо и что плохо, сознательно выбирают последнее. Совсем не так сложно, как может показаться благодаря усилиям философов.

— А что такое зло в физическом смысле, святой отец?

— В физическом смысле… — Бейтлеур задумался. — Ты спрашиваешь, существует ли способ определить… м-м-м… количество зла?

— Да, вот именно! — воскликнул Флинкс.

Отвечая, Бейтлеур подчеркивал свои слова изящными жестами.

— На этот вопрос богословы ищут ответ с тех пор, когда разумные существа еще прятались в дуплах и религия находилась в зародышевом состоянии. Я по-прежнему не уверен, что понимаю тебя правильно.

Тут гость дал себе волю — слова так и посыпались из него:

— Я имею в виду, может ли зло быть реально в физическом смысле? Имеет ли оно чисто физические свойства, как, к примеру, свет и энергия? Я не физик, но мне известно, что все состоит из частиц и волн. Существуют силы, большие или меньшие по величине, существуют цвет и вкус, существуют направление и ощущение. — Флинкс так сильно наклонился вперед, что Бейтлеур невольно отшатнулся. — Может ли какое-то сочетание полей или частиц создать то, что мы воспринимаем как «зло»?

— Интересный взгляд. Но, по-моему, я даже в меньшей степени физик, чем ты, мой юный друг. Однако если подходить с богословской точки зрения, то в наше время мы склонны воспринимать зло скорее как воплощенную безнравственность, чем как материальную субстанцию.

— А что если это не так? Что если это все же сочетание полей или частиц? Или, может быть, зло имеет волновую структуру? Это, наверно, объяснило бы очень многое — например, почему люди поддаются воздействию зла и, находясь вроде бы в здравом уме, совершают необъяснимые поступки?

— Было бы просто чудесно, если бы ты оказался прав, — вздохнул Бейтлеур. — Тогда можно было бы создать «зло-метр» или что-нибудь в этом роде. Прекрасное подспорье в нашей работе! Боюсь, однако, я недостаточно образован в этой сфере, чтобы дать обоснованный ответ на твой вопрос. По моему мнению, теоретически возможно все, пока не доказано обратное. Скажи-ка, сын мой, что навело тебя на мысли о материальности зла?

— Я видел его, — заявил Флинкс. — Или чувствовал, если хотите. Оно вон там, — Что бы ни случилось дальше, он расскажет о том, что ему пришлось пережить. Пусть даже святой отец сочтет его сумасшедшим. Больше невозможно держать тайну в себе.

Бейтлеур и в самом деле задумался, в порядке ли у гостя с головой. По роду своей деятельности он довольно часто сталкивался с сумасшедшими.

— Вон там. — Флинкс показывал вверх, что было, конечно, воспринято просто как мелодраматический жест.

— Вообще-то принято считать, что зло находится в противоположном направлении. — Улыбаясь, Бейтлеур постучал ногой по полу.

— То, о чем я говорю, не имеет ничего общего с устарелой традиционной концепцией преисподней, — пояснил Флинкс. — Я имею в виду реальное физическое присутствие чистого зла. У вас есть звездные карты?

— Мы же в храме Объединенной Церкви. Конечно, у нас есть звездные карты. — Бейтлеур повернулся к терминалу компьютера, ввел запрос и повернул экран к Флинксу.

— Вот эта?

— Нет. — Флинкс изо всех сил сдерживал нетерпение. — Это же ближайшие окрестности Самстеда. Нужно очень сильно увеличить сферу показа.

Бейтлеур кивнул и защелкал клавишами, время от времени вопросительно поглядывая на гостя.

— Нет, нет. Дальше, гораздо дальше.

— Сейчас перед нами вся галактика, а вот это, внизу слева, — Магелланово Облако, — сказал Бейтлеур. — Говоришь, ты сам видел зло или ощущал его присутствие?

— Да, да.

Флинкс слишком далеко зашел, чтобы утаивать остальное. Пусть святой отец думает, что гость сошел с ума.

Бейтлеур негромко рассмеялся, к удивлению Флинкса.

— Для столь молодого человека ты многое повидал.

Флинкс устремил на него взгляд ярко-зеленых глаз:

— Святой отец, вы не знаете еще и половины.

Бейтлеур, между тем, увеличил диаметр сферы в несколько раз.

— Вот так лучше. — Флинкс изучал изображение. — Можете медленно повернуть плоскость обзора примерно на пятьдесят градусов к востоку?

— Никогда не работал с такими расстояниями, — ответил священник, выполняя, тем не менее, просьбу.