Флинкс на планете джунглей

Пилер яростно замахал на драконшу рукой и попытался снова навести пистолет. Рот Пип открылся, челюстные мышцы сократились, и из желобка в верхней челюсти выплеснулась тонкая струйка яда. Только благодаря эмоциональному вмешательству Флинкса она угодила Пилеру в тыльную сторону сжимавшей пистолет ладони, а не в глаза.

С удивительно тонким для такого здоровяка визгом телохранитель выронил оружие и стиснул запястье невредимой рукой. Впрочем, невредимой она оставалась только до этого мгновения.

— Нужно быстро смыть яд, — спокойно посоветовал Флинкс и оглянулся на верзилу, который прежде схватил его. — Помоги-ка лучше своему приятелю. Если яд проникнет в кровь, ему конец.

— Прикончи его, кретин!

Из глаз Коерлиса градом катились слезы, раненая рука тряслась.

— Я…

Уцелевший телохранитель принял решение. Не обращая внимания на хозяина, он схватил с ближайших столиков два кувшина с водой и принялся поливать своего товарища.

Флинкс вытянул руку. Пип тут же ринулась вниз и обвила его плечо — голова настороженно поднята, крылья распростерты.

По-прежнему игнорируя своего кипящего от злости хозяина, телохранитель с тревогой посмотрел на Флинкса.

— И что теперь?

— Продолжай промывать. Как только будет возможность, сделай ему укол антибиотика. И проследи, чтобы он получал пять кубиков противоядия широкого спектра действия ежедневно в течение недели. На всякий случай. Блуортон или танколенезид, оба годятся.

Телохранитель кивнул, заметно нервничая. Он был зол как черт, но испуган.

— Что ты развесил уши? — разъяренный Коерлис швырнул пустой кувшин о стену. Тот отскочил и с грохотом запрыгал по полу. — Им займись! — Он повернулся лицом к Флинксу.

— Но, господин Коерлис…

— Он же не умирает! — Молодой человек с отвращением махнул рукой в сторону Пилера. — У этой твари нет клыков. Она не кусается, только плюется.

Уцелевший телохранитель заколебался, не зная, что предпринять.

— Это правда. — Флинкс повернулся и зашагал к выходу.

И почувствовал, что все трое двинулись следом. Можно было метнуться в какое-нибудь укрытие и предоставить Пип свободу действий. Без малейших колебаний она, безусловно, прикончила бы всех троих.

Однако Коерлис — гражданин не простой, и его внезапная насильственная смерть обязательно вызовет шумиху, крайне невыгодную для Флинкса. А обожженная рука… Ну, на такой пустяк никто не обратит внимания.

Выйдя из ресторана, Флинкс быстро оглянулся по сторонам и свернул направо. Мощеная подъездная дорога быстро сужалась. Оленда была не только столицей, но и старейшим городом Самстеда. Улицы здесь прокладывались не по заранее составленному плану, а хаотически, главным образом вдоль прихотливых изгибов Тамберлео-на и его притоков. Боковые переулки зачастую заканчивались глухими тупиками или выходили к круче над рекой. Тут было нетрудно затеряться.

Заправленный топливом шаттл ожидал своего хозяина в одном из городских шаттл портов. Но вот вопрос: стоит ли из-за этого неуравновешенного Коерлиса срываться и покидать планету, которая, в общем и целом, понравилась Флинксу? Талеон — огромная провинция, есть где укрыться.

Пробираясь по улочкам, Флинкс все время ощущал за спиной эмоциональную ауру Коерлиса, и тем не менее был по-прежнему уверен, что сумеет оторваться. Пип угнездилась на своем излюбленном месте, на плече Флинкса.

Куда пойти? Уж конечно, не в местную жандармерию. Совершенно очевидно, что Коерлис — влиятельная персона. Флинкс рано усвоил, что от больших сумм в кредитах у недремлющего ока Правосудия моментально портится зрение. Никто не говорит, что если у тебя много денег, то ты можешь плевать на закон. Но ведь можно действовать гораздо хитрее и тоньше.

Возникло ощущение, что Флинкса вот-вот догонят. Ох уж этот Коерлис с его маниакальным упорством! Рискует ведь отправиться на тот свет, тем самым испортив Флинксу отдых на этой планете. Он хорошо представлял себе этот тип людей. Коерлис не успокоится, пока не отплатит за оскорбление, и вопрос о том, станет ли он владельцем летучего змея, уже не имеет принципиального значения.

Флинкс знал, что одержимость часто оказывается первым шагом на пути к безумию. Эмоции, которые он воспринимал напрямую, не лгали, в отличие от слов.

Он свернул в боковую улочку, которая шла под небольшой уклон. Может, Коерлис и его спутники промчатся прямо, уверенные, что Флинкс стремится к реке, считая ее простейшим способом быстрого бегства? Это было бы логично. Случайный пешеход оглянулся на Флинкса, но, вероятно, его привлек бегущий человек, а не свернувшийся у него на плече карликовый дракон. На Самстеде не принято быстро ходить и тем более не принято бегать. В самом центре столицы несущийся со всех ног иностранец — редкостное зрелище.

Флинкс миновал офисные здания и жилые комплексы, куда, как ему было известно, без соответствующих пропусков путь заказан. Талеон — мирный и гостеприимный край, но и здесь о преступлениях известно не понаслышке.

Роскошный фасад отеля так и манил. Нет, слишком очевидно, решил Флинкс и пробежал мимо. Нужно что-то не так бросающееся в глаза. В давние времена таким укрытием послужил бы банк, но подобных учреждений больше не существует. Как не существует и банкнот — деньги давно перекочевали в компьютерные сети и утратили всякую материальность. В виртуальном мире ему нет прибежища.

Наконец он увидел то, что требовалось, — здание с фасадом в виде правильного треугольника, с коньком над шестым этажом. Знакомая эмблема — песочные часы, заключенные в зеленый круг, — украшала гостеприимно распахнутую дверь. Ускорив шаг, Флинкс взбежал по лестнице и вошел.

Оказавшись внутри, он из уважения замедлил шаги. В святилище было пусто, если не считать пары пожилых людей. Женщина стояла на коленях перед алтарем, обращая молитву к сверкающим глубинам огромного панно, испещренного точками туманностей и галактик. Панорама была в два этажа высотой и изобиловала искусно выполненными деталями. В сочетании с приглушенной подсветкой она создавала впечатление, будто в этой церкви царят незыблемые мир и покой. Из расположенных высоко над головой окон в помещение проникал естественный свет.

Флинксу уже приходилось посещать храмы Объединенной Церкви, хотя он никогда не ходил на официальные службы. Без сомнения, по всему городу было разбросано несколько десятков подобных зданий. Возникло искушение сесть в удобное кресло; даже специальные сиденья для транксов так и манили. Однако он решил не останавливаться. Сама церковь выглядела слишком открытой.

Внезапно ощущение упрямой ярости, которое Флинкс отождествлял с Коерлисом, исчезло. Вот так действовал проклятый Дар — то он есть, то его нет; временами словно короткое замыкание в мозгу. Он обеспокоено бросил взгляд в сторону выхода, понятия не имея, где сейчас Коерлис со своими телохранителями, то ли свернули в сторону, то ли все еще идут по следу. Вал чужих эмоций, совсем недавно затапливавший его сознание, исчез, и Флинкс знал: сколько ни напрягайся, заставить Дар «включиться» снова невозможно.

Он бросил взгляд на Пип. Теперь придется все время поглядывать на крылатого змея; в отличие от способностей Флинкса, особое чутье драконши было результатом естественной эволюции. Она все время была настороже. Плохо лишь, что у нее не хватало ума отличать враждебность, устремленную конкретно на Флинкса. И еще — Пип определяла источник угрозы тем точнее, чем ближе он находился; зачастую к этому времени было уже поздно бежать. И все же сейчас полагаться Флинкс мог только на спутницу — до тех пор, пока не проснется его собственный Дар.

Он бросил взгляд налево. Если храм построен в соответствии с традициями, тут должен тянуться ряд небольших библиотечных комнат. В какой-нибудь из них можно запереться изнутри. Этим Флинкс добился бы уединенности, но зато отрезал бы себе пути к бегству. Нет, не стоит, сказал он себе и свернул вправо.

И зашагал по коридору с таким видом, будто совершенно точно знал, куда идет. Над чередовавшимися дверьми парили маленькие светящиеся буквы, поднимаясь и опускаясь по мере того, как Флинкс приближался или удалялся, и замирали на уровне глаз, когда он оказывался напротив двери. Некоторые складывались в имена, другие — в названия.