За право летать

Этажом ниже, в боксе. Но навещать их пока рановато. Да и не пустят. Карантин: подозрение на сибирскую язву.

— Все продумали…

— Если бы. Все наспех, все кое-как.

Когда они, нагруженные совершенно ненужными документами: всяческими общеизвестными, малоизвестными, совершенно секретными и высосанными из пальца сведениями о марцалах, — вывалились в коридор, Вита внезапно помрачнела. Ни с того ни с сего.

— Полдня свободных, да? С барского плеча, да? — недобро переспросила она у стены шефова кабинета. — Обломается! Будем работать, понял?

— Вит, ты чего? — растерялся Адам.

— А того. Ты хоть сам-то знаешь, что ты — латентный телепат?

— Нет, — сказал Адам. — Впервые слышу…

— А вот он — знает. — Вита пнула стену. — И сидит сейчас, потирает свои гадские лапки. Обломается. Латентный ты, но — будем считать, что очень слабенький. Никакого практического применения… — Она высвободила одну руку из-под папок, сложила ладненькую фигу и покрутила ею в воздухе.

Подлинных телепатов, к счастью, на всей Земле были считанные (и учтенные, и пронумерованные, и обложенные тройными кольцами охраны) единицы. Куда чаще попадались «чтецы» — способные, при соответствующей тренировке, считывать мысли, которые объект думает словами, то есть проговаривает про себя. Еще чаще, по два-три на тысячу населения — эмпаты, те, кто ощущает чужие эмоции и чувства. Это свойство полезное и вполне приятное для окружающих и близких. Но кому, скажите, нужна такая радость, как знакомый телепат? Пусть даже слабенький? Разве что святому, впавшему в пожизненную нирвану.

— Можно, конечно, и поработать. Но полдня выходных… после зоны… Тем более что положенный отпуск зажали… Я бы погулял, — нерешительно предложил Адам.

Он не хотел признаваться, что сам начисто вымотался там, в пустыне, и что сегодня рассчитывал плюнуть на все и только имитировать кипучую деятельность — благо искусством этим он на склонном к лености Востоке овладел почти в совершенстве…

Витина злость улеглась так же легко, как и вспыхнула.

— Погулять — это мысль. Только надо куда-то макулатуру забросить.

— Можно ко мне. Все равно ведь где-то с ними возиться.

Адам так и не понял, как истолковать ясный и печальный взгляд, который послужил ему ответом. Видимо, с его телепатией Вита здорово промахнулась.

А затем фройляйн фон Гофман отвела глазки и деловито спросила:

— Чай-кофе?

— Есть.

—А еда?

— Придумаем. — Он прищелкнул каблуками.

— Ну, пошли…

Поскольку вдвоем они представляли собой опергруппу, Адам потребовал машину. Подали двухместный глазастый автомобильчик мышасто-серого цвета, похожий на увеличенную игрушку. Механик вручил ключи, получил обязательный полтинник и удалился. Адам недоверчиво осмотрел приобретение.

— Кажется, меня понизили в статусе… — пробормотал он.

— Не думаю, — сказала Вита насмешливо. — Вообще-то это новый «субару». Еще в прошлом году его на выставке показывали: концепт. Дорогой, как… — Она замялась. — В общем, очень дорогой.

— Ага. За пивом он,