Сироты небесные

л.

— Два свидетеля лучше, чем один, — сказал Михель. — Главное, говорить одно и то же, но разными словами… Пан Ярослав! Можно вас на минутку?
30 декабря 2014 и 16 января 2015 — одновременно (редко, но бывает)

Петька не удержался на ногах — уж слишком резко крутнулся чужой кораблик, в который он по ошибке зашёл. Только что прямо по курсу была ослепителъная стена, а теперь вдруг ничего, чернота. И из черноты — четыре оскаленных рыла… это он ещё успел заметить, пол ушёл из-под ног, и Петька вывалился обратно в дверь и скатился по ступенькам. Несколько секунд он пролежал мордой вниз, оглушённый. Или ошеломлённый. В общем, сбитый с толку.

К губам прилип песок.

Петька привстал на четвереньки, встряхнулся.

Песок и пучки травы. Что-то было неправильно, и Петька не сразу понял. От каждой травинки падало четыре тени. И от его рук тоже падало по четыре тени — от каждой. Тогда он поднял голову и посмотрел вверх.

Солнце было одно, красноватое, маленькое и далёкое. Зато совсем рядом висели огромные влажные синие шары с белыми перьями облаков. Петьке понадобилось несколько секунд, чтобы понять: главное светило, которое освещает эти планеты, ещё не взошло. Оно за горизонтом…

До горизонта было шагов сто. Может, чуть больше. Оттуда, из-за горизонта, косо торчал срезанный конус вулкана. Вулкан едва заметно курился.

Петька оглянулся назад. Дверь, из которой он выпал, была в стене бревенчатой хижины. У высокого крыльца сбоку стояли мотыги, садовые грабли, топор с длинным топорищем. Окна прикрывали грубые жалюзи из тёмных от времени деревянных реек. На гвозде, вбитом рядом с дверью, висела потёртая до белизны кожаная куртка и древний, тридцатых годов, шлемофон с очками-«консервами».

Петька обошёл вокруг дома. Ничего — только огромный разросшийся розовый куст с чуть вялыми — и даже не вялыми, а томными ленивыми головками необычного алого, с бордово очерченными краями лепестков, цвета. Воздух был насыщен густым, почти осязаемым, ароматом. Позади куста возвышался ещё один вулкан, прикрытый фанерным листом, а справа — третий, самый высокий; из жерла его попыхивало сине-красное пламя давно не чищенной газовой горелки.

Здесь, конечно, здорово, подумал Петька, но ведь надо лететь дальше. Надо лететь дальше… сейчас взойдёт большое солнце…

Этого почему-то хотелось избежать.

Он пошёл, оставив извергающийся вулкан за спиной. Надо думать, через полчаса кругосветное путешествие закончится.

Под ноги ему подвернулось озерцо чуть больше плавательного бассейна, который был у них в школе. Берега озера густо заросли травой и цветами. А на другом берегу озера стоял, блестя стеклом и полированным металлом, старинный двухмоторный двухбалочный самолёт с французским триколором на килях.

Петька не запомнил, как забирался в кабину — его просто подхватило и перенесло. Зато он хорошо помнил, как тряслись (наверное, от жадности) пальцы, когда он застёгивал ремни, а потом по какому-то наитию щёлкал тумблерами на панели управления…

Моторы загремели, затряслись,